Рейнеке-лис - фон Гёте Иоганн Вольфганг - Страница 4
- Предыдущая
- 4/23
- Следующая
Тут Гинце и брякни:
— Отведите меня туда! Прошу вас! Ничего так не люблю, как мышатину!
Рейнеке даже подпрыгнул от радости:
— Ну, значит, у вас будет великолепный ужин! Не будем задерживаться. Скорее!
Отправились. Пришли они к амбару, стали под глинобитной стеной. Накануне лис прорыл в ней лазейку и выкрал у священника лучшего петуха. Поповский сынок Мартынчик решил ему отомстить. Он искусно приладил у лазейки петлю, надеясь, что вор придет вторично и попадется в ловушку. Рейнеке, однако, о том проведал и говорит коту:
— Милый племянник, лезьте прямо в дыру, а я останусь здесь караулить, пока вы будете охотиться. Мышей вы нагребете целую кучу. Слышите, как они задорно пищат? Полакомьтесь вдоволь свежей мышатиной и вылезайте обратно. А раненько утром отправимся вместе ко двору короля.
— Значит, — спросил Гинце, — я могу лезть без всякой опаски? Ведь и от священника, хотя он и служитель бога, можно ожидать всяких неприятностей…
— Кто бы вас заподозрил в трусости? — перебил его Рейнеке. — Тогда вернемся лучше ко мне. Моя жена накормит вас чем-нибудь, но мышей, конечно, не будет.
Коту стало стыдно, что лис считает его трусом. Он смело кинулся в дыру — и угодил в петлю. Так Рейнеке-лис угощал своих доверчивых гостей.
Как только Гинце почувствовал прикосновение веревки, он в ужасе шарахнулся назад, отчего петля на его шее сразу же затянулась. Он жалобно звал на помощь Рейнеке, а тот просунул морду в дыру и издевался над несчастным:
— Гинце, ну, как мыши? Вкусны или не очень? Если б Мартынчик узнал, что вы уплетаете его дичь, он принес бы вам горчицы. Что вы так громко мяукаете? Разве при королевском дворе это принято — петь за столом? Жаль, что в такую ловушку не попался волк Изергим, он заплатил бы мне за все мои обиды!
С этими словами плут удалился, а Гинце продолжал вопить из всей мочи. Его крики услышал поповский сынок Мартынчик и вскочил с кровати.
— Ага! Попался воришка! — воскликнул он вне себя от радости. — Заплатит он за петуха!
Мартынчик живо зажег свечу, разбудил отца и мать и растормошил всю прислугу.
— Вставайте! — кричал он. — Лисица попалась! Теперь мы ей покажем!
Все бросились в амбар вслед за кухаркой Юттой, которая несла подсвечник с двумя свечами. Мартынчик схватил здоровенную палку и стал расправляться с котом. Он немилосердно бил несчастного и выбил ему глаз. Остальные старались не меньше. Папенька-поп уже собирался вонзить в Гинце вилы, но кот, чуя свою смерть, бешено прыгнул на священника и опасно изранил его, жестоко отомстив за свой выбитый глаз. Священник заорал и упал без сознания. Его подняли, унесли и уложили в постель, а про Гинце совсем забыли. Тяжело избитый, он остался в петле, и охваченный жаждой жизни, торопливо грыз веревку.
И вот — о радость! — веревка лопнула. Гинце шмыг в дыру и пустился бежать из этого проклятого места.
Наутро он прибыл ко двору короля. Ну и ругал же он себя… «Попутал меня дьявол поверить хитрому предателю Рейнеке! Вот в каком виде возвращаюсь я к королю: искалеченный, с выбитым глазом, на позор перед всем королевским двором!..»
Когда король узнал, как поступил Рейнеке со вторым его послом, он страшно разгневался и повелел немедля созвать всех своих мудрецов-советников.
— Как нам привлечь, наконец, этого злодея к ответу? — задал он им вопрос.
Тут снова посыпались жалобы на Рейнеке, и снова выступил в его защиту барсук Гримбарт. Он доказывал, что по закону требуется вызвать обвиняемого в третий раз и если он снова не явится, то уж тогда можно осудить его заочно.
— Боюсь, что никто теперь не отважится доставить новую повестку такому отъявленному вероломцу, — возразил ему король. — Ни у кого нет лишнего глаза, никто не захочет остаться калекой, а может быть, и лишиться жизни из-за подлого преступника. Да и можно ли быть уверенным, что негодяй все-таки явится?
— Государь, — подал голос барсук, — предоставьте эту честь мне. Уверяю вас, что я с поручением справлюсь.
— Хорошо, — согласился король. — Но только будьте рассудительны. Помните, что это очень опасная личность.
— Что ж, я рискну, — сказал барсук Гримбарт и отправился в Малепартус.
Рейнеке с женой и с детьми он застал дома.
— Здравствуйте, дядюшка Рейнеке! — сказал он с поклоном. — Простите, но вы нас всех удивляете. Как это вы, такой ученый, опытный и мудрый, могли не исполнить королевский указ? Пора вам одуматься. Со всех сторон доходят о вас прескверные слухи, со всех сторон сыплются жалобы. Вот мой совет: спешите ко двору. Если и в третий раз вы не явитесь, король пошлет войска, ваш замок обложат. Вам и вашему семейству будет грозить гибель. Давайте-ка лучше отправимся вместе к королю. Вы достаточно хитры и на суде вывернетесь. Не раз уже судились за более серьезные проступки, и все-таки вам всегда удавалось отвести судьям глаза и осрамить своих врагов.
— Дельный совет! — воскликнул Рейнеке. — Мне действительно следует явиться ко двору и лично защищать себя на суде. Король, надеюсь, будет милостив ко мне. Он отлично знает, как я ему полезен, и понимает, что именно за это меня и ненавидят. Ведь все его придворные в делах ничего не смыслят — ни бе ни ме, и там, где нужен совет поумнее, выручать приходится мне. Вот они и завидуют… Меня тревожит только, что самые злые из моих врагов как раз и состоят в королевских любимчиках. Их там больше десятка, а я один. И все-таки мне лучше добровольно явиться к королю, чем подвергать жену и детишек такой опасности. Король, разумеется, сильнее меня, но, быть может, мне еще удастся как-нибудь поладить с моими недругами…
Тут он обратился к жене:
— Береги детей, Эрмелина! Особенно нашего младшенького, нашего любимца Росселя. Малыш весь в меня — у него чудесные зубки! Да и старшего, плутишку Рейнгарта, я люблю не меньше. Можешь без меня побаловать деток. Бог даст, я скоро вернусь и тогда уж порадую тебя хорошим подарком…
И он ушел в сопровождении Гримбарта.
Не прошло и часа, как Рейнеке обратился к своему спутнику:
— Милый племянник, дорогой мой друг! Вы священнослужитель, лицо духовное. Признаюсь вам, мне все-таки страшновато предстать перед нашим государем. Что ни говори, а совесть у меня не совсем чиста. Если я исповедуюсь перед вами во всех своих грехах, мне станет легче. Так вот слушайте.
Прости меня господь и пресвятая дева Мария, — начал Рейнеке каяться на церковной латыни, как это положено у католиков, — что я вредил выдре, коту и всем другим, в чем теперь признаюсь, и готов принять любое наказание…
Но барсук перебил его:
— Бросьте вы свою латынь и говорите по-нашему — понятнее будет!
— Хорошо, — кротко ответил ему лис. — Признаюсь, что я виноват перед всеми зверями и птицами.
Тут он рассказал, как недавно защемил в колоде медведя Брауна и как тот был избит; как он завлек в ловушку кота Гинце и как тот потерял один глаз. Признался Рейнеке и в том, что петух Геннинг сказал правду: он, Рейнеке, действительно хватал его детей и съедал их с большим аппетитом.
— Мало того, — продолжал лис, — я даже самому королю и королеве сделал много пакостей. Не говоря уже о том, как я издевался всегда над волком Изергимом, которого в насмешку называл дядей, хотя никакой он мне не дядя, а я ему не племянник! Несколько лет тому назад, когда я жил в монастыре в Элькмаре, он пришел ко мне и попросил помочь ему стать монахом. «Это занятие, — сказал он, — очень мне нравится». Я заметил, что первым делом он должен научиться звонить в колокола, и привязал его передние лапы к колокольной веревке. Звон ему очень понравился, и он стал трезвонить, как буйно помешанный. Услыхав этот безумный набат, люди сбежались толпами. И не успел волк им объяснить, что он собирается стать монахом, как был избит до полусмерти. Однако этот дурень не отказался от своего намерения. Он попросил меня, чтобы я выбрил ему макушку, как у всех монахов. Я посоветовал Изергиму выжечь себе волосы на макушке раскаленным железом. Он послушался. Иможете себе представить, как вздулась и сморщилась от ожога кожа на его глупой голове!..
- Предыдущая
- 4/23
- Следующая
