Вязи (Итоговый сборник Чтений) - Подвязновские Чтения - Страница 5

И возьмѐмся за дела,

Чтобы в дом к бабусе с дедом,

Не нагрянула беда.

Косим травы. Сушим сено.

Пьѐм парное молоко.

И гуляем в предосенье

От Торжка недалеко.

Ходим в рощу за грибами.

Над рекой снуют стрижи.

Поле спелыми хлебами

Нас встречает у межи.

Здесь азартом и задором

До зари наполнен пруд.

Если хочешь быть здоровым –

Приезжай почаще, внук.

Стихи на снегу

Стихи на снегу... Словно гроздья калины.

Словно иволги грусть над вечерней рекой.

Стихи на снегу – словно плач журавлиный,

Если Матушка-Русь, потеряла покой.

Застилают снега вековые дубравы,

Непорочный покой позабытых полей.

Далеки берега. Не найти переправы.

Над студѐной водою – тоска журавлей.

Гонит стаю пурга над заснеженным склоном.

И не близок простор на чужом берегу.

Замирает строка между болью и стоном.

И туманится взор, а стихи – на снегу...

Потерялась весна в распростѐртых рассветах.

Может быть не стихия – осилит пургу?

Оживут в полуснах колокольчики света.

И оттают стихи… как стихи на снегу.

Поклон поэту

От Твери до Торжка и до Волока –

Высоки и тесны берега.

Но навстречу упрямо и молодо

Катит вольные воды река.

Плещет волны река. А над кручею

Птица – тройка. Поют бубенцы.

Да напевом волшебно - раздумчивым

Растревожено лоно Тверцы.

Растревожена даль за опушками,

Где в заутренней неге лужок.

Александра Сергеича Пушкина –

Ожидает старинный Торжок.

Так встречайте же гостя желанного,

Двести лет, а каков молодец!

Ты – поэзии буква заглавная

И поклонник еѐ и творец.

И учитель, и друг, и сомученник,

И соратник, и бог, и судья.

Ты ли волей державною мучимый,

Не твоя ли России судьба?

Сколько раз мы шагали над пропастью,

И теряли в заветное дверь?

Но твоѐ вековое пророчество

Призывало: «Надейся и Верь!»

Этим словом и верой великою,

Мать-Россия и ныне жива.

Канет в прошлое время безликое,

Будут песни в Руси и дела!

А сегодня, за древней церквушкою,

Где стихами засеян лужок,

Патриарху поэзии – Пушкину

Поклонись, благодарный Торжок.

Титова Светлана (г. Барабинск)

Там, где Родина моя

Где леса золотисто-багряные

Да, с горящей огнями, рябиною:

Вдаль разносятся там над поляною

Голоса на току глухариные…

Где запашье с тропинкою узенькой,

Полог неба, весь звѐздами вытканный:

Сверху льѐтся печальною музыкой

Журавлиного клина курлыканье…

Эти снежные зимы с гулянием,

Быстрый бег рысаков с колокольцами...

Песни ряженых с калядованием

Ещѐ долго слыхать за околицей…

Где тенистые рощи с дубравами,

Глубь озѐр, что как слѐзоньки, чистые,

Там славяне с гульбой да забавами...

И костры до небес, там, искристые…

Где речные закаты румяные,

Переборы гармоники длинные:

Там юнцы, от любви, словно пьяные,

Там сказанья да песни былинные...

И звенят соловьиною песнею

Перелески над речкой Смородиной…

Для меня – этих мест нет чудеснее!

Нет милее тебя, моя Родина!

Фронтовая сестричка

С фотографии выцветшей в мир - глаза удивлѐнные

Нос курносый, с веснушками, пухлый девичий рот...

Средь девчонок - обычная, в жизнь по-детски влюблѐнная:

Вот такою ты, Зиночка, уходила на фронт...

Повзрослела ты сразу, фронтовая сестричка:

После школьного бала... и под ливень свинца...

Пряча слѐзы в глазах, под пилоткой косички,

Под обстрелом тащила с поля боя бойца...

– Потерпи, мой хороший! – всем шептала девчушка...

– Обработаю рану – проживѐшь лет до ста...

Лишь внутри, под шинелью сердце бьѐтся пичужкой...

Слышит стон средь убитых и ползѐт медсестра...

Каждый день, как, последний... В бой со смертью, вступая,

Ты ползла по окопам через мины... И вновь,

Сотни жизней спасала медсестра рядовая...

Сквозь войну пронесла ты доброту и любовь...

Я иду, а навстречу девчонка...

Я иду, а навстречу девчонка:

Каблучки по асфальту стучат...

Под вихрастою рыжею чѐлкой

С поволокой сиреневый взгляд...

Шла девчушка и мне улыбалась,

А вокруг разбегались ручьи,

В лужах синее небо купалось,

За скворечник дрались воробьи...

Свет запутался в длинных ресницах

И веснушки гурьбой на носу...

Плещет золотом солнце в косицах:

Я узнала девчонку-весну!

Весеннее преображение

Как всем наскучила зима!

Царицей правила полгода...

И вот оттаяла земля...

Полна томления природа...

Нежней и краше стал рассвет

А ночь часы укоротила...

И свет... весенний, щедрый свет!

И рек бунтарские разливы...

Вновь, зимний отменив покой,

Так звонко радуются птицы!

А воздух напоѐн весной...

И солнца крапинки на лицах...

Весна! Волнение в груди...

Так бьѐтся сердце в ожиданье,

Как в юности... и впереди

Любовь... и первое свиданье...

Эта осень, как женщина падшая…

Эта осень, как женщина падшая,

Ожидавшая под фонарѐм:

Зазывает листвою опавшею,

Прижимаясь к прохожим, дождѐм...

Под одежду пробраться старается,

Налетая порывом ветров...

Разойдѐтся в ночи, разгуляется:

В двери ломится, требуя кров...

А потом, протрезвев и раскаявшись,

Завывает... стенает... поѐт...

Обессилев под утро, отчаявшись,-

Робким снегом уснѐт у ворот...

На дворе первый день...

Пожелтевшие пряди берѐз опускаются косами...

Отражаясь на стѐклах, закат подпалил облака...

На дворе первый день разгулявшейся, солнечной осени:

Разноцветной, шальной... Он по-летнему ласков, пока...

Скоро, будет расшит весь небесный простор паутинками...

Журавлям отправляться в дорогу настанет черѐд...

А в саду под окном, рядом с тонкой, кудрявой рябинкою -

Аромат источая, шиповник упрямо цветѐт...

Полыхают леса, раскрасневшись стыдливо, осинами...

И со звоном летят золотые монеты с берѐз...

Ах, какою Земля, ты, бываешь печально-красивою!

Даже дух занялся... и глаза защипало… от слѐз...

Так, что – бойся меня...

Поддержи, в небе крылья расправлю я,

А навстречу стрижи удивлѐнные...

И глаза, при рождении карие,

Станут вновь, колдовскими, зелѐными...

А в душе это чувство пьянящее,

Что зовѐт меня в небо отчаянно...

Не познала любви настоящей я,

Чаще жизнь угощала печалями...

И покинув родимую сторону,

Горечь с болью я черпала дозами...

С неудачами, бедами спорила...

Закалялась годами морозными...

Недолюблена... и недоласкана…

Я все чувства поглубже запрятала...

Увлеклась колдовскими я сказками

И летаю, порою закатною...

Но, в душе я, по-прежнему, нежная...

Пью настой и взлетаю уверенней...

На слезах моѐ зелье замешано...

Так, что бойся меня, мой ветреный!

Ну, кто говорит, что поздно...

Одни убеждают: «Рано...»

Другие твердят: «Поздно...»

Не все затянулись раны...

Но, скоро грядут вѐсны!

Хочу научиться верить...

Да... странная, жизнь, штука...

Попробуй беду измерить,

Рукой отвести... ну-ка!

А разум бунтует: «Стань мудрой!

Не стоит – опять в реку...»

Но, в окнах рассвет! И в утро,

Душа «босиком» по снегу...

Распахнута новым вѐснам...

И снова - в любовь с верой...

Ну... кто говорит, что поздно?

Открыты в мечту двери!

Край мой, заснеженный...

Белоствольные рощицы с изумрудной листвой...

С зорькой ясной встречается край ромашковый мой...