Луна для влюбленных - Арчер Джейн - Страница 52

• Предыдущая
• 52/55
• Следующая

Синтия оглянулась на Хейзл и увидела, как та медленно положила револьвер на землю. Она ощутила свою полную беспомощность. Похоже, что с Розалиндой пока не случилось ничего худого, но она подозревала, что в любую минуту может произойти несчастье.

– Если вы облегчите нашу задачу, вас не тронут, – сказал главарь.

– Отпустите ее, – крикнула Синтия, сжимая кулаки, полная решимости сохранять спокойствие.

– Она ребенок и ни в чем не виновата. Если вам нужен заложник возьмите меня.

– Мы и собираемся это сделать, мэм, – ответил ковбой. Синтия замерла.

– Вы ее отпустите?

– Нет. Но ей нужно общество.

Синтия пыталась придумать способ выручить Розалинду, но мужчины были вооружены, а она безоружна. Хейзл и Блю не могли ей помочь. Что делать?

– Леди, если вы станете делать, что вам скажут, все будет в порядке, – обратился к ним главный.

Синтия бросила на Розалинду гневный и испуганный взгляд:

– Что бы они ни задумали, это им с рук не сойдет. Мэверик не бросит нас в беде. Мы бывали и в худших переделках.

Розалинда в ответ только моргала.

– Нам как раз и нужен Мэверик Монтана, – сказал главный, глядя на Хейзл. – Пойдите к нему и скажите, что мы захватили его леди. Если он хочет увидеть их живыми пусть идет на вершину Буффало-Бьют со всеми бумагами, касающимися ранчо.

– Ему придется вернуться за ними на ранчо, – возразила Хейзл, – а это займет много времени. Разве ему ничего не надо подписывать?

– Нам нужны бумаги. И пусть он приходит один. – Ковбой хмуро смотрел на Хейзл. – Понятно?

– Послушайте, если вам нужны деньги, мы можем сговориться, – сказала Хейзл, – но только отпустите девочку и Синтию. Вызовите Мэверика на честный поединок. Он придет.

Главарь усмехнулся:

– Нам это не нужно. Передайте Мэверику: у него есть время до рассвета.

– Этого может оказаться недостаточно, – возразила Хейзл.

– Мы можем предоставить ему только это время.

– Вы так сильно ранили Блю...

– Ранили! – рявкнул из-под своей маски ковбой с окровавленной рукой. – Я бы пристрелил этого борова, если бы не боялся шума!

– И были бы уже мертвы, – убежденно парировала Хейзл.

– Заткнись! – сказал главный. – Уведите женщин!

– Хейзл, скажите Мэверику, чтобы он не уступал, – крикнула Синтия. – Вы же понимаете, что это западня. Приведите людей на помощь!

– Не вздумайте поднимать шум, – предупредил главарь. – Пусть Мэверик Монтана поспешит. А иначе эти леди умрут.

– Нет! – закричала Синтия, но ее тотчас же грубо схватили и потащили в кусты. Она отчаянно сопротивлялась, но ее заставили замолчать и успокоиться, ударив по голове рукояткой револьвера.

– Нам следовало прислушаться к Блю, – сказала Розалинда, сидевшая на каменистой земле вершины Буффало-Быот. Синтия стояла возле нее.

– Теперь, когда надо спасать Мэверика, я готова прислушаться к любой корове, лошади, свинье или курице.

– Увы! Слишком поздно!

– Такого не может быть!

Синтия потянула сыромятные ремни, стягивавшие руки и приковывавшие ее к дереву. Такими же ремнями были связаны ее ноги. От удара револьвером у нее болела голова. Жесткая кора сосны, росшей на вершине холма, царапала кожу. Синтия была привязана с одной стороны дерева, а Розалинда со связанными руками и ногами находилась с другой. Они не могли помочь друг другу. Единственная их надежда была на дождь, способный размягчить сыромятные ремни и дать им возможность вырваться.

Синтия посмотрела на небо. Светила полная луна, но время от времени ее закрывали скользившие по небу облака.

Бандиты согревались у костра, разведенного в самой середине плоской вершины холма. По периметру площадки расхаживали шестеро вооруженных головорезов, остальные расположились у огня, держа «кольты» на бедрах. Они пили кофе из металлических кружек. Их лошади были стреножены и привязаны к лежащему на земле дереву. Они переступали копытами, и позванивали сбруей.

Синтии было известно, что городок Гус-Крик расположен на западном склоне холма Буффало-Бьют, кое-где густо поросшего деревьями и кустарником, а местами выставлявшего напоказ голые скалы и камни. Она хорошо рассмотрела подступы к вершине, когда ее и Розалинду тащили сквозь густую чащу по крутому склону, приторочив к двум лошадям.

Синтия не представляла, как далеко они от города. Если бы им удалось бежать, она бы понятия не имела, как найти дорогу на ранчо Мэверика или в какое-то другое место, где можно было бы искать помощи. Синтия решила, что самым разумным было бы следовать по течению Гус-Крика на юг. Это лучше, чем играть роль пешки в грязной игре против Мэверика и способствовать его гибели. Мэверик против дюжины головорезов – Синтия содрогнулась. Силы были явно неравными.

Пока они добрались до вершины холма Буффало-Бьют, Синтия при лунном свете хорошо разглядела Далтона. Он был одет но все черное, а «кольт» на его правом бедре поблескивал в лунном свете серебром и слоновой костью. Больше всего ей хотелось видеть Далтона за решеткой, а Мэверика и Розалинду в безопасности.

Синтия не сомневалась, что Мэверик придет к ним на помощь. Но как он справится с тринадцатью бандитами? Сумеет ли он их одолеть? У него было много друзей, готовых помочь, но разве он осмелится просить у них помощи? Она думала, что едва ли, потому что это могло поставить под удар ее и Розалинду – А как насчет Хейзл, которая сделает все, что ей скажет Мэверик, даже если будет не согласна с ним? Но Мэверику в Гус-Крике будет нужен человек.

Конечно, Мэверик мог бы догадаться, что у Далтона есть соглядатаи на его ранчо, и позаботиться о том, чтобы ни одно слово о его намерениях не просочилось к его врагам. Синтия подумала о том, что их могут убить до того, как Мэверик придет на помощь. Она мысленно играла с собой в эти страшные игры, понимая, что не может освободиться сама и помочь Розалинде или Мэверику. По профессиональной привычке она уже пыталась изменить сюжет до того, как сцена была написана. Ей хотелось, чтобы автор романа имел как можно больше простора для творчества. Она надеялась, что в задуманной ею сиене добро восторжествует, и в то же время опасалась, что Мэверик пожертвует собой ради ребенка и любимой женщины.

Любовь. Мэверик ни разу не произнес этого слова, но она понимала, что в этом нет необходимости. С той первой их встречи в поезде он неоднократно и разными способами давал знать ей о своих чувствах. Некоторые люди не склонны много и красиво говорить, придавая большее значение поступкам.

Сейчас Синтия не сомневалась в любви Мэверика к ней и Розалинде и даже в намерении Хейзл создать издательское мнение, но, к сожалению, они не поняли его. Им следовало бы отнестись серьезнее к его поведению.

Синтия услышала, как ерзает Розалинда с другой стороны дерева.

– Не думаю, что мы сумеем освободиться, – сказала девочка. Синтия хотела бы найти слова утешения, но их не было. – Я бы хотела, чтобы Блю был здесь.

Синтия глубоко вздохнула.

– Розалинда, на случай если мы не выберемся отсюда живыми, хочу кое-что сказать тебе.

– Что?

– Я люблю тебя.

– Что?

– Я говорю правду. Я хочу, чтобы ты стала частью моей жизни.

Девочка молчала.

– Розалинда...

– Ты и правда думаешь, что мы умрем? И Мэверик тоже?

– Почему ты об этом спросила?

– Но ведь иначе ты бы никогда не сказала о своей любви. – Возможно, я подождала бы еще.

– А Мэверику ты это сказала? – Нет.

– Почему? Ведь ясно, что вы любите друг друга.

– Я не думала, что он такой хороший человек.

– Что? Мэверик – хороший человек? Разве ты не помнишь, как на Юге пай пришлось спасать его?

– Да, но мне нравится Мэверик. Думаю, боль, которую он испытал в юности, прошла, и ему незачем теперь пытаться выместить свою горечь на других.

– Возможно, он теперь получил то, что ему нужно. Синтия улыбнулась:

– Думаю, ты права. Он еще, конечно, может быть сорвиголовой, если обстоятельства его вынудят, ну, таким, каким был в юности.

• Предыдущая
• 52/55
• Следующая