Эликсир вечной молодости - Арбенина Ирина - Страница 61

• Предыдущая
• 61/64
• Следующая

Аня вздохнула. К каким досадным ошибкам приводило ее то, что она все время не учитывала отношения Туровского к жене! Наверное, это потому, что у Светловой нет ребенка и она не может понять того, о чем ей когда-то говорила ее мама:

"Болезни или несчастье ребенка переживаешь больше, чем свои” — и это не общая фраза. Просто происходящее с ребенком гораздо тяжелее. Сознание, что ничем не можешь помочь тому, кого любишь больше всего на свете, и больше себя в том числе, — нет ничего мучительнее этого. Каждый, кто беспомощно качал на руках страдающего от боли ребенка, это знает”.

А Леночка была для Туровского всем — и ребенком в том числе.

— Что-то, похожее на сцену с Фофановой, происходило и со всеми остальными? Например, со Шматриковым? — снова продолжила задавать вопросы Анна.

— Кто это?

— Не помните?

— Запамятовал. Наверное, просто пришло время — демон требовал жертвы, пора было его умилостивить. И к тому же, кажется, как я сейчас припоминаю.., этот человек попал в “Огонек” случайно. Вдруг, проезжая мимо, проголодался и завернул пообедать. Да… Так он и сказал, когда заказывал обед. Что, мол, никто не знает… Надо бы позвонить…

А там, в “Огоньке”, вы, наверное, обратили внимание — телефон не прозванивает.

— Обратила.

— Ну вот. Так оно все и случилось. Если честно, то подробности… Видите ли… Я о них уже обо всех забыл!

После разговора с Туровским Светлова вышла совершенно подавленной. Но даже такая ужасная ясность была лучше мистического тумана, окутавшего “Бермудский треугольник”. Теперь можно было подвести итог всей этой истории.

Итак, первой жертвой, когда Туровский начал убирать опасных для него свидетелей, стала Марина Скворцова.

Горенштейн, что он и не отрицает, рассказывал о том, как идет лечение Марины Скворцовой, своей знакомой Валентине Осич. А она все передавала Туровскому.

Поэтому, когда тот узнал, что в лечении наступил переломный момент и девушка может заговорить, он сразу решился на убийство.

Затем, после ликвидации Немой, Туровский торопится убрать Осич. Потому что именно она знала, что Кривошеева накануне своего исчезновения поехала на постой в “Ночку”. Стоило Валентине Осич проболтаться — и он оказался бы в поле зрения Богула как человек, последним видевший Галину Кривошееву.

Бедная влюбленная Осич, толстая и добропорядочная, изо всех сил хранила это в тайне. И только покушение открыло ей глаза на то, как опасен объект ее любви. Вовсе не подругу детских лет Леночку Туровскую заподозрила умирающая Валя Осич в этом взрыве. Некоторые нехитрые логические заключения пылко влюбленной и, стало быть, слепой и глупой женщины все-таки имели место быть. Взрыв в кои-то веки отрезвил ее.

А нехитрые логические заключения, которые пришли ей в голову, по-видимому, были таковы.

Валентина Терентьевна предупредила Туровского о своем разговоре со Светловой, о том, что рассказала Ане о биогелях и Айвазян. И сразу вслед за этим подруга Амалия исчезает. Якобы уезжает…

Скорее всего Осич, выждав некоторое время, начала волноваться. Так вышло, что накануне своего исчезновения Амалия оставила ей свою машину. Осич попросила у нее “Форд-Дивизион”, чтобы свозить нескольких детей из приюта — в качестве награды за пятерки — на представление в городской цирк. В такую машину много ребятишек помещается…

И именно поэтому Валентина Терентьевна волновалась: куда Амалия может без своей машины далеко уехать?

Тем более что на городском вокзале ей сказали — в городе все неплохо друг друга знали, — что Амалия и на поезд билет не брала.

Осич побывала у Амалии дома, прождала до ночи, слушая невразумительные объяснения Кудинова.

Потом поехала в растерянности к салону. Именно тогда видели ее возле салона “Молодость” Богул и Светлова.

Осич хотела вернуть машину, и — добрая и чувствительная женщина — она все-таки хотела покаяться перед подругой за то, что выдала ее проделки с гелями Светловой.

Убедившись, что Амалии нигде нет, Валентина Терентьевна в недоумении уехала. И почти наверняка Осич заговорила о странном отъезде Кудиновой с Леонидом Алексеевичем.

Возможно, он сумел успокоить ее.

Но уж когда она узнала об ужасной смерти Марины Скворцовой…

Валя Осич была отнюдь не злым человеком. Она была доброй. Занималась приютом и детьми искренне, от сердца. И действительно была привязана к немой девушке, для которой стала, без всякой иронии, второй матерью. И то, что Марину нашли в лесу повешенной, ее наверняка невероятно потрясло.

Очевидно, Осич была близка к тому, чтобы поделиться своими сомнениями относительно Туровского с Богулом.

И Туровский это почувствовал.

Он понял, что Осич, возможно, больше не станет скрывать то, что она посоветовала Кривошеевой остановиться в “Ночке”.

И тогда он заказал Кудинову хитроумное устройство.

И прогремел взрыв.

Конечно, переломным моментом на пути к разгадке было решение Светловой “разговорить немую” — недаром Анна так старалась, уговаривая Гора. И, разумеется, ужасно, что Марина, по сути, поплатилась за это жизнью. Но именно испугавшись того, что Немая заговорит, Туровский и сделал первый неверный ход и начал обнаруживать себя.

Он убил девушку.

И покатился снежный ком!.. Одна смерть влекла за собой другую. Почувствовав, что Осич и в самом деле на грани того, чтобы поделиться своими сомнениями с Богулом, и более не уверенный, что она станет молчать, Туровский избавился от Осич. Но таким образом он убрал главное подозреваемое лицо. Человека, у которого, как казалось Светловой, был самый серьезный мотив для совершения преступлений.

Это была роковая ошибка Туровского. Правда, у него уже не было выбора: оставлять женщину в живых было бы для него не менее опасно.

Это, кстати, закономерно случается с великими преступниками: жизнь как бы уже не оставляет им выбора, наступает некий критический предел в их деяниях.

Сделаешь глупость — и попадешься. Не вделаешь — тоже выйдет глупость, потому что все равно попадешься.

К сожалению, Анна разговаривала уже с умирающей Осич, у которой не оставалось сил даже на последние предсмертные слова.

Когда Валентина Осич повторяла имя “Елена”, она, конечно, хотела спасти свою подругу, подозревая, что та в опасности…

Возможно, только это и заставило Осич предать свою любовь к Туровскому и выдать его тайну Светловой.

А Светлова решила, что Осич Елену обвиняет.

Теперь стало понятно, что тогда, в больнице, на вопрос: “Это Елена?”, подразумевающий виновность Туровской, Осич вовсе не ответила Светловой “да”.

То, что Осич закрыла глаза, вовсе не означало знак “согласия. А лишь то, что она обессилела: она просто навеки закрыла глаза, оставив Анин вопрос без ответа.

После гибели Осич на пути к разгадке, по сути, наступил критический момент.

Сыщики после взрыва стали озираться в поисках кого-то, кто бы тянул на роль главного подозреваемого, мощного и хищного, того, кто мог бы это сделать.

И на какое-то время, когда взоры Светловой обратились к “Ночке”, она колебалась в выборе.

Елена или Туровский?

Но произошло трагическое недоразумение.

Осич произнесла перед смертью имя Елены. И Светлова устремилась в неверном направлении.

Мало кто вообще в криминалистической практике устоял перед так называемыми предсмертными разоблачениями: записками, последними словами и указаниями.

Почему-то всем кажется, что умирающий человек непременно стремится во что бы то ни стало помочь следствию найти виноватого и торопится оставить указания.

Хотя кто это может знать: что кажется самым важным человеку в его предсмертный миг?

И сколько раз это вводило мир в заблуждение.

He избежала подобной участи и Светлова. Теперь, после гибели Осич, все ее подозрения пали на Туровскую.

Кроме того, сыграли свою пагубную роль и обычные человеческие слабости — ее симпатии и антипатии.

• Предыдущая
• 61/64
• Следующая