Гаунтлгрим - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 18

Хьюго Бабрис тряхнул головой, протестуя, но Баррабус повторил:

— У тебя нет выбора. Я могу приходить сюда, когда захочу. Твоя стража не преграда для меня. Ты боишься смерти?

— Нет! — ответил лорд Хьюго Бабрис с большей решимостью и мужеством, чем убийца мог предположить, глядя на него.

Баррабус повернул кинжал таким образом, чтобы Хьюго Бабрис мог увидеть вены.

— Ты когда-нибудь слышал о камнежале? — спросил его убийца. — Это уродлива рыба, обладающая прекрасными и несравненными средствами защиты. — Он спрыгнул со стола. — Завтра ты объявишь о том, что мост отныне носит имя Херцго Алегни.

— Я не могу! — завопил Хьюго Бабрис.

— О, ты можешь, — сказал Баррабус.

Он махнул клинком возле глаз Хьюго Бабриса, который от ужаса шарахнулся назад. Но Баррабус не причинил лорду вреда. Огромный опыт подсказывал убийце, что ожидание боли стимулирует намного лучше, чем сама боль.

Он повернулся и слегка уколол лежащего без сознания часового, укол и вправду был почти незаметным, но даже он позволил яду камнежала проникнуть в человека.

Серый кивнул лорду Хьюго Бабрису и повторил:

— Я могу вернуться в любую минуту. Твоя охрана меня не остановит.

Он быстро вышел из комнаты и был уже на полпути к помещению с дырой в окне, когда яд вывел часового из бессознательного состояния. Слушая отчаянные крики человека, Баррабус смиренно вздохнул.

Убийца поборол волну ненависти к самому себе, поклявшись, что однажды Херцго Алегни сам попробует укус камнежала.

Гвенвивар сжимала в зубах плащ и кожаный жилет Дзирта и тянула изо всех сил, ее большие когти скрежетали по камням.

— Тяни! — командовал Бренор, отодвигая очередной каменный блок. — Давай, эльф!

Дворфу удалось просунуть руку под самый тяжелый камень, слишком большой, чтобы пытаться отодвинуть его в сторону. Он подсунул свои сильные ноги под него, выпрямил их, поднимая камень над Дзиртом, ухватился обеими руками за выступ и подтянулся изо всех сил.

— Тащи, — попросил он Гвенвивар, — после того как я сдвину камень!

Когда давление ослабло, Гвенвивар вытащила освобожденного Дзирта. Дроу смог встать на колени.

— Давай! — закричал на него Бренор. — Беги отсюда!

— Брось камень! — крикнул в ответ Дзирт.

— Обрушится весь потолок! — протестовал дворф. — Пошевеливайся!

Дзирт знал, что имеет в виду Бренор, ведь его закадычный друг с радостью отдал бы свою жизнь, чтобы спасти До’Урдена.

— Скорее! — упрашивал дворф, кряхтя от напряжения.

К несчастью для Бренора, Дзирт испытывал те же чувства к своему другу, и дворф удивленно вскрикнул, когда рука темного эльфа схватила его за загривок.

— Что!.. — завопил было он.

Дроу резко дернул Бренора, отрывая его от камня, а затем толкнул вниз по коридору вслед за отступающей Гвенвивар.

— Бежим! Бежим! — кричал Дзирт, карабкаясь следом, поскольку начали падать камни, а потолок протестующе заскрежетал и начал разваливаться на части.

Троица всего на шаг опережала обрушение всего коридора, камни и пыль лились сплошным потоком позади них. Ведомые верной Гвенвивар, они преодолели боковой проход к склону, где пантера прыгнула сразу на дюжину футов вверх. Бренор затормозил прямо под валуном, повернулся и выставил вперед руки. Дзирт, ни на секунду не останавливаясь, шагнул в подставленные ладони и взвился высоко вверх, подброшенный дворфом. Эльф ухватился за каменный карниз как раз в тот момент, когда Бренор повис на его ногах. Гвенвивар снова вцепилась в плащ и жилет Дзирта и потянула изо всех своих немалых сил.

Они смогли выбраться — благодаря столетиям опыта, координированным действиям, а главное, благодаря дружбе, что указывала им путь. Они выскочили из пещеры как раз в тот момент, когда новый толчок заставил задрожать поверхность. Облако пыли осело за спинами друзей, а рев подземной катастрофы отзывался низким гулом.

Отойдя на несколько шагов от входа в пещеру, они разом рухнули на траву, часто и тяжело дыша и оглядываясь на гору, которая чуть не стала их могилой.

— Много придется копать, — пожаловался Бренор.

Дзирт только расхохотался — что еще он мог сказать или сделать? — и Бренор мгновение смотрел на него с любопытством, но потом тоже засмеялся. Дроу упал на спину и взглянул на небо, все еще смеясь. Землетрясение едва не сделало то, что не вышло у тысячи врагов. «Какой нелепый был бы конец для Дзирта До’Урдена и короля Бренора Боевого Топора», — подумал он.

Через некоторое время дроу поднял голову, чтобы взглянуть на Бренора, который направился к входу в пещеру и пристально уставился в темноту, уперев руки в бока.

— Вот именно, эльф, — решил дворф. — Я знаю это, нам придется много копать.

— Вперед, Бренор Боевой Топор, — прошептал Дзирт фразу, которую произносил неоднократно за эти более чем сто лет. — И знай, что каждый монстр на нашем пути, едва завидев тебя, будет прятаться как можно дальше.

От угла здания чуть дальше по улице Баррабус Серый наблюдал, как окровавленный человек, шатаясь, шел из таверны, а четыре знакомых забияки неотступно следовали за ним. Бедняга упал ничком на булыжники, и преследователи начали избивать его. Двое из них были вооружены палками, бывшими недавно ножками стола. Один пустил в ход маленький нож и несколько раз вонзил лезвие в ягодицы и бедра жертвы. Четвертый, однако, держался на расстоянии, матерясь и оберегая от резких движений причинное место.

Баррабус не стал уделять внимание деталям и жалким крикам человека. В ушах убийцы все еще звенели вопли часового в доме лорда Бабриса, когда яд камнежала как жидкий огонь разливался по его телу. Сейчас действие яда должно было вступить во вторую фазу, когда мускулы сводило судорогой, внутренности выворачивало от боли, рвота не прекращалась, хотя желудок давно опустел. Утро принесет бедняге невероятную усталость и тупую боль, которые не оставят его в течение нескольких дней. Заслужил ли стражник такое испытание, Баррабус не знал. Стражник сделал ошибку, подойдя к двери в покои Хьюго Бабриса после того, как туда вошел убийца. Неосторожность и любопытство…

Баррабус усмехнулся и отогнал нежелательные мысли. Он смотрел на четверку, прокладывая свой путь в тени здания и оставаясь незамеченным.

Здравый смысл подсказывал Баррабусу, что пора уходить прочь от этого места. Осторожность требовала не привлекать нежелательного внимания в Невервинтере. Но сейчас он чувствовал себя грязным, ему необходимо было очищение.

— Рад новой встрече, — сказал убийца громилам, стоящим посреди дороги.

Бандиты дружно обернулись на голос, и Серый откинул капюшон эльфийского плаща, давая им возможность разглядеть себя.

— Ты! — воскликнул задира, которому убийца отбил мошонку.

Баррабус улыбнулся и скрылся в переулке.

Четверо бандитов, трое из которых размахивали дубинами, а четвертый ножом, побежали следом, изрыгая проклятия и угрозы. Хотя один из них скорее ковылял, нежели бежал. Остальные на полной скорости влетели в переулок, даже не осознавая, что Баррабус только немного ускорил шаг и никоим образом не пытается убежать. Вскоре переулок наполнился совсем другими криками.

Пару минут спустя Баррабус Серый вышел из затихшего переулка на тускло освещенную улицу Невервинтера.

Он чувствовал себя лучше. Чище. Эти четверо получили по заслугам.

— Темные эльфы, — произнесла Далия, и, казалось, ее заинтриговал такой поворот событий. — Что ж, это правда.

— Когда-то было правдой, — ответил Дор’Кри. — С тех пор как Лускан потерял блеск торгового порта, их там почти не встретишь. Но они все же изредка посещают город, консультируя капитанов и предлагая им свой товар.

— Интересно, — ответила Далия, хотя уже потеряла интерес к политике Города Парусов, о которой толковал ее любовник.