Черное солнце - Зинченко Майя Анатольевна - Страница 46

• Предыдущая
• 46/78
• Следующая

– Вот видите… – с трепетом сказал Глава Рода. – Я прав.

– Покажи им медальон, – шепнула Элейс.

– Что? – не понял мастер.

– Медальон, который мы сняли со скелета. Помнишь? Там был золотой листок. Он мне еще тогда показался подозрительным.

Франц достал медальон и протянул его гному.

– Откуда это у вас? – Он накрыл его своей широкой пятерней.

– Нашел среди останков одного из ваших собратьев.

– Вот так совпадение… А хозяин медальона, что с ним стало? Он погиб?

– Да. И судя по всему, давно.

Глава Рода посмотрел на него чистыми голубыми глазами, которые, казалось, могли заглянуть в саму душу.

– Присаживайтесь. – Он показал в сторону длинного низкого дивана, стоявшего у противоположной стены. – Расскажите мне свою историю. Обещаю, потом вас отведут в ваши комнаты, где вы сможете как следует отдохнуть.

Франц предпочел бы сон беседе, но делать было нечего, и он принялся за рассказ. В сокращенном варианте он не отнял много времени. Прежде всего мастер назвал причину, побудившую его отправиться в глубь гор, и что с ними произошло во время их путешествия. Мантилий слушал, не перебивая, и лишь когда мастер упомянул о черных магах, гном сжал кулаки, и его глаза яростно сверкнули.

– О, проклятые исчадия тьмы! – воскликнул он. – Вы попали к ним в руки?

– Да, это так. Нам очень повезло, что мы сумели бежать.

– Не все так просто… От них невозможно убежать. Они контролируют все пути, все дороги.

– Но ведь мы смогли, – возмутилась Элейс.

Гном развел руками.

– Это настоящее чудо. Теперь вы знаете, где находится логово магов… Наши разведчики неоднократно пытались выследить их, но все было тщетно. Я надеюсь, вы покажете нам его месторасположение?

Франц переглянулся со своей спутницей.

– Вряд ли. Боюсь, что мы не так хорошо ориентируемся под землей, как вы. Но там были водопад и озеро.

– Он может послужить ориентиром, – согласился Мантилий. – Я знаю несколько водопадов неподалеку отсюда, но это все равно лучше, чем ничего.

– Почему неподалеку? Мы шли больше суток.

– Вы блуждали кругами. Это типичная ошибка всех, кто приходит сверху.

– Вам виднее… – Франц не стал спорить.

– Должен вам признаться, это черные маги повинны в том, что в наш замечательный город пришло запустение. Они отрезали нас от остального мира, лишив всяческой связи с другими городами. С их колдовством, – он помрачнел, – в эти горы пришло Зло.

– Но что им от вас нужно?

– Пленников, которых приносят в жертву темному властелину, всегда не хватает.

– Но я своими ушами слышал, как один из магов обещал привести из поселения людей столько адептов, сколько будет нужно. Похоже, что они совсем не нуждаются в пленниках.

Глава Рода неодобрительно посмотрел на него.

– Вы всегда ставите под сомнение слова собеседника?

– Нет, что вы… Я не хотел вас обидеть.

– Отправляйтесь спать. Родгур всегда славился своим гостеприимством, не будем же нарушать добрую традицию.

Мантилий хлопнул в ладоши, и в зале появились двое гномов-близнецов в зеленых кафтанах. Они отвели путников в их комнаты и пожелали доброго сна. Убранство комнаты роскошью не блистало. Однако в ней стояла широкая кровать, на которой лежало множество теплых одеял, а больше Франца ничего не интересовало. Мужчина вытянулся на кровати и мгновенно заснул.

Молочная дымка постепенно рассеивалась. Теперь неясные зыбкие тени приобрели свои очертания. Это были стволы деревьев, чья темная коричневая кора сочилась от влаги. Деревья тянули ветки к небу и солнцу в ожидании тепла, словно кающиеся грешники. Молодая трава пробивалась сквозь землю. Не пройдет и нескольких дней, как она скроет ее черноту пышным зеленым ковром.

Раэн, одетая в свое лучшее из платьев – темно-зеленое с атласными лентами, с улыбкой следила за ним. Он тоже улыбнулся и с медленного, немного неуверенного шага перешел на бег.

– Как я рада тебя видеть… – еще издали она сказала ему. Ветер развевал длинные волосы Раэн, и, закрыв глаза, она пригладила их. – Каждая минута в разлуке с тобой похожа на вечность.

– Родная, но как наша встреча стала возможной? – Франц протянул к ней руку. – Ты же умерла…

– Бедненький, – женщина обняла его и нежно поцеловала в висок, – я-то как раз жива, а вот ты умер. Все живые для нас – мертвые. И когда мы умираем здесь, то рождаемся там. Ты понимаешь?

– Нет. А как же рай, ад?..

– Это только слова, Франц. Ни больше ни меньше. Очень сложно объяснить тебе это. Язык слишком беден.

– Я постараюсь понять, Раэн.

– Мы попадаем в разные места. Да только ни рая, ни ада для нас нет. В эти понятия вложен совсем другой смысл, чем тот, который мы привыкли вкладывать на земле. В твоем мире тоже есть место для ада и рая. Но ты не знаешь об этом, потому что после рождения мы ничего не помним. Начинаем жизнь с чистого листа, слепые, не отягощенные прошлыми грехами. Все не так, как рассказывают священники. В их словах есть правда, но она искажена, и только немногие чувствуют истину сердцем. Есть грань, через которую ты проходишь, но не меняешься. Меняются только твое восприятие мира и сам мир. Смерти нет, Франц. Ее нет совсем. Чтобы рассказать тебе обо всем, человеческой жизни будет мало. К тому же есть вещи, которые лучше не знать вовсе. Но сейчас это не важно. Главное, что мы вместе, такие разные и такие близкие друг другу.

– О, Раэн! Позволь мне остаться с тобой навсегда.

– Это не в моей власти. Нужно наслаждаться теми минутами счастья, что нам дарит провидение.

– Я так страдаю без тебя… без твоих глаз, голоса, прикосновений. Мне не хватает слов, чтобы передать то, что я чувствую. Раэн, прости меня за все зло, что я причинил тебе.

– О чем ты говоришь? – Она удивленно вскинула брови. – Какое зло? Ты же самый добрый человек на свете.

– Я почти не говорил тебе, что люблю тебя. Слишком мало ценил мгновения, проведенные вместе. Это и есть самое страшное зло, – прошептал он, осыпая поцелуями ее лицо.

Раэн весело рассмеялась, откинув назад голову.

– Ты все такой же, – сказала она сквозь смех. – Признайся, ты счастлив?

– Пока мы будем по разные стороны грани, я не буду счастлив.

– Но, Франц, ты не обязан этого делать. Наша встреча еще не скоро, и ты можешь подарить тепло другому человеку.

– Это измена. Предательство.

– Но кто тебя осудит? – Она крепко обняла его. – Для остальных я мертва.

– Я сам себе судья, – ответил Франц. – Самый строгий, самый безжалостный.

– В твоей жизни будет еще немало опасностей, долгие километры дорог, новые руны, новые знакомства. Что хранит твоя душа, неведомо даже тебе самому. Сколько тайн, сколько загадок предстоит раскрыть? Зачем же обрекать себя на вынужденное одиночество? Вдвоем легче. А у тебя по-прежнему нет настоящих друзей, нет дома.

– Ты как-то раз сама сказала, что я – сухая трава, гонимая ветром. Куда ветер, туда и я.

– Но ведь в бесконечных странствиях ты всегда ищешь близких. В тебе до сих пор теплится надежда, что где-то есть дом, в котором никогда не гаснет свет. И ты отыщешь его, если не перестанешь верить, если не перестанешь искать.

– Но…

– Франц, я желаю тебе только добра.

– Мое сердце рвется на куски, когда я думаю о тебе, Раэн. Этого не изменить. Заглушить душевную боль никто не в силах, поэтому я не стану искать замену.

– Боль в разлуке остается нашей единственно верной подругой и сопровождает нас до последнего. Но у всего есть свой срок. В книге времен не бывает ошибок. И мой уход закономерен. В любом случае знай, что я благословляю тебя.

В ответ Франц поцеловал ее.

– В этом и есть проявление настоящей любви – желать другому счастья, где бы он и с кем бы он ни был, – задумчиво сказала Раэн. – Тс-с, молчи. – Она прижала пальцы к его губам. – Родственные души найдут друг друга, что бы ни случилось.

– Отчего в твоих глазах такая невероятная тоска? – Он встревоженно оглянулся. – Что ты видишь?

• Предыдущая
• 46/78
• Следующая