Ловушка для личного секретаря - Чиркова Вера Андреевна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/66
• Следующая

Яхта мгновенно встала так близко, как могут ставить только маги, ловкие матросы перебросили удобный трап, забегали с багажом, который странные пассажиры, оказывается, уже заранее упаковали. Потом пятерка просто одетых наемников быстро перешла на яхту и скрылась за ведущими во внутренние помещения дверями еще прежде, чем изящное, серебристо-синее судно отчалило, сделало ловкий разворот и, подняв серебристые паруса, исчезло во мраке.

– Ну, – злобно оскалясь, повернулся хозяин судна к изумленно застывшему рядом такому же румяному парню лет двадцати трех, – теперь понял, что отца нужно слушать?

И от всей души отвесил наследнику смачную оплеуху.

– Бабу он среди бойцов разглядел, кобель дурной! Не бывает среди таких воинов простых баб, запомни на всю жизнь!

Просторная гостиная, откуда вели двери в уютные каюты, освещалась особой лампой, в которой вместо фитиля был вставлен напитанный магией кристалл горного хрусталя, и от этого прозрачного света все казалось слегка нереальным: и белоснежный мех на диванах, и позолота ручек, и фарфор застывших в специальных гнездах чашек.

– Вы будете ужинать, ваше высочество? – Одетый в строгую синюю униформу стюард безошибочно вычислил среди вошедших принца.

– Чаю выпьем, Лотис, но сначала переоденемся, – вежливо ответил принц. – Какая каюта для сеньориты?

– Ей предоставлено право выбора, – склонил голову Лотис, и Бенгальд невольно усмехнулся.

– Я думаю, ей подойдет белая. Сеньорита Иллира, вы полагаетесь на мой выбор?

– Разумеется, ваше высочество. – От таких церемоний Илли захотелось присесть в вежливом полупоклоне, но она вовремя вспомнила, что в мужском костюме это будет выглядеть не совсем… красиво, и только усмехнулась, точно так же как он сам.

Как она сообразила, едва войдя в предназначенное ей Бенгом помещение, белая каюта была королевской. В нише, за двойной занавесью, широкая кровать, застланная белоснежным вышитым эльфийским покрывалом, рядом дверь в ванную. Просторное помещение обставлено уютными креслами, диванчиками, посреди круглый инкрустированный драгоценными камнями столик, на полках за хрустальными створками серебро и сандийский фаянс. Пол покрыт пушистым ковром, на который страшно даже шагнуть простыми сапогами.

Илли вздохнула, разулась возле входа и направилась в сторону ванной, переодеваться, по пути раздумывая над странным парадоксом. Чем богаче и утонченное становится вокруг нее обстановка, тем тревожнее и ненадежнее она себя чувствует – словно мышка, ползущая в самую середину самой изощренной ловушки.

Однако, умывшись и переодевшись в одно из самых простых платьев, Илли вдруг четко поняла, что не хочет никакого чаю. И выходить никуда не хочет, а просто жаждет прикоснуться пальцами к старинному стеклу. Мать ей в шутку говорила, что среди ее бабушек бытует легенда, что когда-то давно, когда не было зеркал, они ходили через отражения в воде. Выбирали самый темный омут и смотрели в него до тех пор, пока не ловили отражение девушки из чужого мира, любующейся своими распущенными волосами. И уже серьезнее добавляла, что вода действительно имеет особую магию и усиливает пути отражений. Потому и строили некоторые маги порталы с зеркалами на маленьких островках или в беседках посреди прудов.

– Илли, ты почему не идешь пить чай? – постучав и получив разрешение войти, в каюту ворвался Бенгальд.

– Поздно уже… что-то не хочется. А мы зеркало не забыли?

– Шутишь? Конечно нет. Оно в кладовой для багажа… А в чем дело?

– Меня все чаще последнее время тянет к нему прикоснуться. Нет, не смотри так, магии у меня нет, но мать ведь делилась со мной своими силами… после этого чувствуешь, когда кто-то зовет.

– А если мы принесем его сюда… ты не уйдешь?

– Бенгальд… как ты мог подумать? Мне кажется, они что-то хотят сказать… наверное, почувствовали, что у меня происходят изменения в жизни, и волнуются.

– А потерпеть до дворца ты не можешь?

– Я боюсь вашего дворца. Отец говорил, что он слишком осведомлен… тот, кто пытался его поймать. Так осведомлены бывают только те, кто сидит очень высоко. Я вот что хотела тебе сказать: не говори своим финансистам, что это я подала идею не писать отчетов. Придумай другой повод… ты же умный.

– Спасибо за комплимент, – шутливо поклонился принц, несколько минут задумчиво смотрел в темное окно, потом решился: – Хорошо, сейчас мы его принесем. Но можно мы с Лиждеем посмотрим… мы ничего не будем трогать, слово принца.

– Ты в нем уверен?

– Как в брате. Он при мне, как Инг при Канде, с семнадцати лет.

– Хорошо, смотрите. Только предупреди, чтоб никому…

– Жди, мы сейчас.

«Все равно все пойдет через него», – успокаивала себя Илли за такое рискованное решение, и все-таки нервничала и переживала. Само собой… папа ругать не будет, постарается даже вида не показать… но если его глаза на миг потемнеют от огорчения, она будет себя чувствовать предателем.

– Вот, – принц и Лиждей внесли зеркало, заперли дверь и начали разматывать покрывала. – Где поставить?

– Так, чтоб отражалось окно. Нужен свободный проход. – Илли посмотрела, как они приставляют зеркало к столу, кивнула и попросила: – Встаньте чуть в стороне и сзади меня… но не трогайте руками.

– Хорошо, – шепнул принц и замер в ожидании.

Девушка шагнула к зеркалу, положила на него ладони, вгляделась в темноту ночи за отражающимся в стекле окном.

– Мама… ты меня звала?

Зеркало было холодным, и она позвала еще раз, с надеждой и тоской, стремясь проникнуть душой туда, в неизмеримую глубину отражения, где в странном смешении граней затерялся родной мир.

– Илли… – донеслось шелестом листвы над водой, звоном ручейка по камням, шорохом крыльев полуночной птицы… – Илли-и… доченька…

Вздохнул изумленно телохранитель и тут же крепко стиснул губы, остановленный резким знаком руки его высочества.

Силуэт девушки, отчетливо отражавшийся в зеркале, начал стремительно бледнеть, словно утопая в тумане, и вдруг посветлел, стал четче, осветился лучами бившего в окно солнца. В то окно, что было за спиной стоящей в зеркале женщины.

– Как ты? У тебя все в порядке? – Женщина жадно разглядывала лицо девушки. – Похудела… плохо питаешься? Что-то случилось?

– Они приходили к тетушке, но меня там не было, – торопливо затараторила Илли, зная, как много сил тратит мать на такие свидания. – Я работала секретарем у младшего принца. Теперь я плыву к королеве. А как вы, как Лира?

– Кто эти люди? – выступил откуда-то сбоку нестарый еще мужчина с пронзительными серыми глазами.

– Я принц Бенгальд, – его высочество достал из-за ворота родовой амулет и повесил поверх рубашки, – а это мой адъютант, Лиждей.

– Я помню вас, сеньор, – коротко поклонился телохранитель.

– Я друг Илли, – Бенгальд торопился сказать все, что хотел, – и в обиду ее не дам. А вас, ле Трайд, ждет пост в моем ведомстве.

– Он похож на короля, – сам себе кивнул Хингред и перевел сразу потеплевший взгляд на Илли. – Будь осторожна, дочка. Мы уже скоро сможем прийти, Лира почти готова, осталось не больше двух месяцев. И не забудь про знак. До свидания.

– До свидания… – прижавшись щекой к стеклу и поливая его слезами, шептала девушка, а в зеркале стремительно гас чужой день, сменяясь чернотой полуночного окна.

– Илли… – в тихом голосе Бенгальда ясно слышались боль и сочувствие, – зеркало можно убрать?

– Да, – отирая платочком глаза, девушка отошла к окну и уставилась в темноту, постепенно успокаиваясь.

Как все-таки хорошо, что там у них все идет по плану! Жаль, что она не успела спросить про наставницу… но в ее родном мире с ней ничего не могло случиться плохого. И самое приятное – это то, что у Лиры заканчивается период инициации. Он и так затянулся… но пока матери не было рядом, некому было помочь ей осознать до конца и правильно распределить свои силы… так они это называют, свое особое умение, вернее, дар рода. Но они очень правильно поступили, не взяв ее в незнакомый мир, как выяснилось, очень бедный энергией. Даже Элинсе трудно собирать там достаточное количество энергии, чтоб жить в полную силу и лечить людей, а Лира так бы и зачахла, не успев набрать силы, чтоб раскрыться.

• Предыдущая
• 22/66
• Следующая