Карл Ругер. Боец - Мах Макс - Страница 71
- Предыдущая
- 71/114
- Следующая
– Погоня в пути, – сказала дама Садовница и внимательно посмотрела на Карла. – Ты долго не продержишься.
– Знаю, – кивнул Карл. – Но что делать?
– Да, – согласилась Виктория, – делать нечего. Сейчас тебе уже не поможет никакое снадобье. Только сон и покой.
– Поскачем быстрее, – предложил Карл, догадываясь, что не все так просто.
– Где они? – спросил подъехавший ближе Август.
– Я «видела» их на Долгом мысу, – ответила Виктория.
– Они нагонят нас на подъезде к Пяте, – сказал Карл. – Их много?
– Не знаю, – грустно улыбнулась Виктория.
– Не беспокойтесь, капитан, – зло усмехнулся Август. – Лойн мало не пошлет. Но, с другой стороны, у нас четырнадцать мечей.
– Тринадцать, – поправил его Карл. – Я драться не смогу.
– Четырнадцать, – вмешалась в разговор Дебора. – Если, конечно, кто-нибудь даст мне меч или алебарду. Алебарду даже лучше.
Про адата она ничего не сказала, но Карл был уверен: когда дойдет до дела, адат придет. Вот только будет ли этого достаточно?
– С ними идут маги, – охладила их пыл Виктория. – Не знаю, кто и сколько, но они там есть. И еще…
Она помолчала секунду, потом пожала плечами, как бы извиняясь за то, что собиралась сказать, и, обведя взглядом вопросительно смотрящих на нее людей, добавила:
– В море вышли галеры.
– Август, – спросил Карл, – ты послал человека в Пяту?
– Конечно, – удивился Август. – Еще вчера.
– Мастер Март! – позвал Карл.
– Я вас слышу, господин мой Карл, – откликнулся ехавший позади аптекарь.
– Нет ли у вас?.. – начал Карл свой безнадежный вопрос.
– Нет, – твердо ответил Март, даже не дождавшись, пока Карл закончит фразу. – Вам нечем помочь, господин мой Карл. Извините.
– Не за что извиняться. – Карл просто искал выход и не спросить Марта не мог, хотя заранее знал, каков будет ответ.
– Поскачем, – решил он, и они ударились в бег.
Через полчаса бешеной скачки сквозь застилающий глаза туман Карл увидел мыс Скиф. До Пяты оставалось совсем немного, но он чувствовал, что может выпасть из седла в любую минуту.
– Стойте! – Крик Анны прорвался сквозь сонное оцепенение, охватившее Карла, несмотря на напряжение момента, на ветер, бьющий в лицо, и бешеный галоп, которым он гнал коня. – Стойте!
Карл резко натянул поводья и от резкого толчка чуть не вылетел из седла. Удержаться на коне оказалось непросто, и хотя он справился, но от напряжения его пробил холодный пот. Впрочем, нет худа без добра, как любят повторять мудрые люди, – встряска заставила его проснуться окончательно.
– Нам не уйти, – сказала Анна, подъезжая к Карлу. – Смотри!
Карл повернул голову туда, куда указывала дочь Кузнецов, но ничего не увидел. Перед глазами стоял колышущийся туман. Все, что находилось больше чем в пяти-шести метрах от Карла, тонуло в этой белесой мути, которая, как он знал, существовала только для него одного.
– Что там? – спросил он Анну, изо всех сил напрягая зрение.
– Галеры. – Анна и Дебора смотрели на него с откровенным беспокойством. – Погоня будет в Пяте одновременно с нами.
Карл сделал еще одно усилие, и туман вдруг исчез. Открывшаяся картина поразила его произошедшими за столь краткое время изменениями. Небо затянули неизвестно откуда взявшиеся тучи, солнце скрылось, и недавно спокойное синее море потемнело и покрылось барашками низких волн. Было очевидно, что надвигается шторм и идет он как раз оттуда, куда вскоре должен был отправиться их когг. Ветер крепчал, а навстречу ветру шли от едва видимого вдали Сдома несколько больших галер. Судя по всему, они успевали – даже несмотря на противный ветер – перехватить «Коршун» на выходе из бухты. Но даже если нет, парусному кораблю было не уйти от них в море.
Карл оглянулся. Далеко позади, но не так далеко, как ему хотелось бы, над Чумным трактом поднималось густое облако пыли, с которым играл стремительно набиравший силу ветер.
Четверть часа, оценил Карл разделявшее их расстояние. И нам скакать еще полчаса, а лошади уже устали.
– Зачем же ты нас остановила? – спросил он Анну, поворачиваясь к ней лицом.
Она наверняка сделала это не просто так, а значит, терять надежду было рано. Да и не умел он отчаиваться. Просто не знал, что это такое.
– Костер, – ответила Анна и, ничего более не добавив и не объяснив, направила своего коня к берегу моря.
Несколько секунд Карл смотрел на то, как, съехав с тракта, колдунья движется по плотному песку дюн, и, наконец решившись, направил коня вслед за ней. Он не знал, что задумала Анна и что собирается сделать – что вообще может она теперь сделать, – но решил, что своим людям надо верить, а она, как ни крути, уже стала его человеком, даже если сама об этом пока не знала.
Поднявшись на низкий гребень, Карл увидел, куда направляется Анна. Здесь в небольшой ложбинке, укрытой от ветра между двумя песчаными волнами, курился слабый дымок над прогоревшим уже костром. Рядом с костром прямо на плотном песке спали двое бродяг. Пустой кожаный бурдюк из-под вина, валявшийся рядом, сразу объяснил Карлу, почему эти двое все еще спали, несмотря на то, что давно уже наступило утро. А вот зачем Анне понадобился этот костер – вернее, кострище, потому что огонь уже догорел, – предстояло еще узнать.
– Пусть их уберут! – коротко приказала колдунья и легко соскользнула со своего высокого черного коня.
За спиной Карла прозвучал короткий приказ Марка, и двое солдат галопом подскакали к костру и, соскочив на землю, тут же потащили бродяг прочь, схватив их за ноги. Впрочем, те – на собственное счастье – спали крепко и не проснулись даже тогда, когда их грубо потащили по песку. Счастье же их состояло именно в том, что они не проснулись и соответственно не мешали солдатам. Проснись они, и, вполне возможно, солдаты оттаскивали бы теперь в сторону их трупы.
Между тем, не обращая никакого внимания на подъехавших к костру спутников, Анна стала раздеваться, бросая одежду как попало, прямо на песок. Через секунду к ней присоединилась дама Виктория, которая ничего не спрашивая, стала помогать молодой колдунье. Еще через минуту Анна была уже совершенно нагой.
По-прежнему ничего не говоря, не объяснив своего поступка и даже не посмотрев в сторону молча наблюдавших эту странную сцену всадников, она подошла к бывшему костру и остановилась рядом с оплывшей кучкой темных, чуть рдеющих кое-где углей. Белая тонкая рука поднялась над кострищем, и неожиданно угли засветились сквозь серый пепел, стремительно наливаясь малиновым жаром. Еще одно плавное движение рукой – и первые язычки пламени взметнулись вверх над источающими жар углями. Здесь нечему было гореть, но тем не менее огонь на глазах набирал силу. Секунда – и перед ними пылал жаркий костер. Еще секунда – и Анна вступила в него, как если бы входила в озеро или в банную лохань. Она сделала это спокойно, без колебаний, грациозно шагнув вперед, прямо на раскаленные угли, во взметнувшиеся до плеч языки пламени. Мгновение она стояла в сердце разгоравшегося костра, омываемая огнем, спокойная, сосредоточенная, затем белые руки, как крылья птицы, взметнулись над ее головой, и ревущий столб багрового пламени ударил вверх, прямо в темные тучи на низком предгрозовом небе. Вопль ужаса и изумления вырвался почти у всех присутствующих при этом невиданном свидетельстве колдовства, и дико заржали обезумевшие от страха лошади. Поражен увиденным был даже Карл, которому прежде никогда не приходилось ни слышать о таком, ни читать.
Теперь костер превратился в круг, выложенный ослепительно горевшими рубинами раскаленных углей, в центре которого все так же с поднятыми вверх руками спокойно стояла Анна, уже едва видимая сквозь темное, пронизанное багровыми плетями пламя, поднимавшееся вертикально вверх и упиравшееся прямо в тучи. Там, где живой огонь касался их фиолетовой плоти, тучи окрашивались алым, и пятно быстро темневшего и становившегося багровым свечения медленно расползалось вширь, охватывая все новые и новые бугристые глыбы грозовых облаков. Когда багровым окрасилась едва ли не половина неба, Анна запела и начала медленно вращаться внутри по-прежнему неколебимого огненного столба. Сначала ее голос был едва слышен за торжествующим ревом пламени, но вскоре он окреп, усилился, и тогда стало понятно, что колдунья поет на никому не известном наречии, звучавшем для слуха Карла грозно и торжественно.
- Предыдущая
- 71/114
- Следующая
