Прирожденная ведьма: Ад (СИ) - Виноградова Ольга - Страница 32

• Предыдущая
• 32/53
• Следующая

   Хлопнула и развалилась дверь, поставив вместо вопросительного знака точку.

   Дазэл удрал за братом. Я осталась осмысливать произошедшее в шкафу. Итак, что мы имеем в активе: я не против, демон за. Комментарии, как и здравый смысл, относительно решения отсутствуют. Все-таки я не умею выбирать мужчин. Достаточно вспомнить мои романы и сразу становится ясно - мои способности в данном случае равняются полному и абсолютному нулю...

   В детском саду я испытывала нежные и трепетные чувства к самому задиристому пацану в группе о чем незамедлительно ему сообщила и каждый день напоминала, отдавая положенные на полдник фрукты и творожки, а также выпивая за него утреннее молоко. Так продолжалось до тех пор, пока я собственноручно не поставила в наших отношениях точку одев ему на голову голубой эмалированный горшок. Кто же мог знать, что голову моей любимой кукле он открутил исключительно чтобы продемонстрировать свою глубочайшую любовь ко мне?

   В начальных классах школы за мной носил портфель сын зауча. Мальчик красивый, серьезный и хорошо воспитанный. Однако, он был изгоем в классе, ибо национальность еврей тогда считалась диагнозом. Он действительно был жадноват, зато я видя в его портфеле шоколадку быстро научилась ее извлекать, делить пополам и забирать большую половину себе, прикрываясь тем, что я девочка, поэтому мне можно. Парень от самоуправства морщился, бледнел, поправлял очки, но продолжал исправно носить шоколад и оставлять портфель открытым. Собственно, у кого еще он мог списать математику?

   Два последних класса я заканчивала в другой школе, куда приходилось добираться на метро с двумя пересадками. Гимназия с языковым уклоном, на придирчивый взгляд матери, больше подходила ее чаду. Чадо спросить забыли просто очередного первого сентября доставили по другому адресу и бросили на растерзание одноклассникам. И несмотря на обилие мужской натуры мой взгляд споткнулся о двухметровую дылду. Дылда носила грубые ботинки гриндерс, подворачивала джинсы и брила голову налысо, то есть принадлежал к сплоченному братству скинхедов. А еще он в совершенстве владел немецким, играл на органе и являлся прихожанином католической церкви. И все это при страшной склонности к театральным эффектам.

   Он сделал мне предложение стать его девушкой, стоя на одном колене и протягивая в качестве задатка огромное шоколадное сердце в красной глазури. Двадцать человек из его компании были свидетелями. Через год я ненавидела шоколад и испытывала стойкое отвращение к кино и театру.

   Окончив школу я взяла тайм-аут и укатила отдыхать в Черногорию. Повстречала симпатичного голубоглазого англичанина, который вместе с бронзовым загаром увез на свою туманную родину мою невинность - не надо было слушать Ирку, без конца талдычившую, что такой шанс упускать нельзя. Как выяснилось позже, говорила она о себе, но мы не позволили парню проделать дыру в крепкой женской дружбе.

   В институте я два года жила спокойно, по сторонам не смотрела и предложения сходить в кафешку отвергала. Однако, научные термины, почти дописанная на третьем курсе по экономике докторская по философии достучались до моего сердца. До конца универа я была его музой, его дыханием и чем-то там еще. К концу пятого курса к моим ногам возложили кольцо, букет цветов и заявление в ЗАГС. Я же посмотрела на высокий лоб, залысины в двадцать два, мешки под глазами, вялый подбородок, развернулась и ушла. Даже зубную щетку забирать не стала...

   А теперь я собираюсь предаться романтике с еще одним выдающимся экземпляром, который хоть и является героем моего романа, но принадлежит к отрицательным персонажам.

   Впрочем...

   - Ты еще здесь? - в комнату ворвался ураган. - Идем!

   И не дожидаясь ответа, младший поднял меня с пола и потащил по коридору. От скорости передвижения все мысли рассыпались по дороге. Вывод, к которому я пришла канул в одну из трещин естественной породы на полу и завалялся. Все о чем я могла думать - запах идущего впереди мужчины, и то, что мы так и не закончили начатое.

   Может меня опять прокляли?

   - Что за спешка? - поинтересовалась я.

   - У нас гости! - отрывисто бросил брюнет.

   О как! Раньше меня никому не показывали. Или никто не приходил. С чего вдруг такая честь?

   В гостиной находились дражайшие родственнички. Изикэль не спускал с них глаз. Как ни странного в гости заявился сам Багряный в сопровождении Заруды. Я старичка кроме дня знакомства со всем кланом больше не видела. Демон уже тогда выглядел нездоровым, но сейчас болезнь отчетливо проявилась в глубоких морщинах, иссушенной коже и нескольких язвах на лице.

   Альфарел рассказывал о проклятие. Упомянул также о том, что вычислить искусника, наложившего его, не удалось. А подозрений не так уж много, только доказательств нет. Да и не хочет ничего меня Багряный. Уперся рогом - пора ему и точка. А братишке точку ставить ой как не хочется: помешан синеглазый на Земле и если бы не необходимость, то продолжал бы жить в срединном мире в свое удовольствие!

   - Убедились? - Изикэль изображал из себя мистера Великолепие.

   - Да, - голос Легиона звучал устало. - Благодарю, - губы демона презрительно искривились.

   Заруда стрельнула в меня глазками. В них интерес. Не более того. Словно я никогда не была частью Легиона. И здесь очень к месту вопрос Гориэля, относительно намерений моего брата.

   - Что происходит? - я выступила из-за спины младшего. - К чему столь пристальный интерес к моей персоне? Желаете выкупить в безраздельное пользование? Спешу сообщить - прогадаете в любом случае.

   - Я не могу навестить свою внучку? - дед поднялся, опираясь на трость.

   Хм... Почему мне раньше не приходило в голову, что у старика могут быть свои планы? Он притворяется списанным со счетов, а так ли это?

   - Никто вам не запрещает и не запретит в будущем. Только... Вам ведь сообщили, что я не демон и вряд ли смогу оправдать возложенные на меня в прошлом надежды? - кукольная улыбка, пластиковое счастливое лицо.

   Я хочу развлекаться. Мне вовсе не жаль будто вырезанного из бумаги старика-демона. В Аду все друг у друга зубы во рту пересчитывают. Если он хорошему стоматологу в руки попался, то моя вина в чем?

   - Откуда ты знаешь на что я надеюсь?

   - Не знаю. И мне все равно. Разве вещь обязана что-то знать? О чем-то думать? У вещи нет собственной воли. Ее модно подарить. Проиграть. Она сойдет за оплату. Как вам такой расклад?

   - Ты не вещь, - шевельнул бровями Легион.

   Заруда опустила лицо. Она беззвучно смеялась. Огненная вызывала только одно желание - придушить нахалку. Вытрясти из нее душу, в тело окунуть в кислоту. Посланница раздражала меня до зубовной боли. Рядом с ней я остро ощущала собственное несовершенство: слабая, глупая, подверженная настроению.

   - Откуда вы знаете что из меня сделали?

   Старик, откинув голову назад расхохотался.

   - Точно не вещь. Я рад. И, пожалуй, нам пора идти. Заруда? - Багряный встал.

   Демоница последовала его примеру. Она мимолетно улыбнулась туманным и разорвала пространство, уводя своего хозяина.

   Их не стали задерживать. Блондин до конца сохранял спокойствие, наблюдая за гостями мертвым взглядом серебряных глаз. Я снова узнала в нем воплощение спокойствия и сдержанности, которые увидела в заведении, куда меня привел Альфарел. Какой из демонов настоящий? Какое его лицо не является маской.

   Я застыла. В голове ворочалась смутная догадка. Я хотела обнажать ее, осмотреть со всех сторон и обсосать, однако, не хватало данных. Часть ответа до сих пор скрывало темное покрывало.

   - Зачем они приходили?

   - Пригласили отпраздновать перемирие, - музыка демонического голоса коснулась моего уха. Я ощутила интерес Изикэля.

   Выходит, ловушка?

   - И не отказаться? - желудок болезненно сжался.

   - Не стоит. Нас сочтут слабыми.

   - На Земле никто бы и не заметил! - в короткой фразе я выплеснула всю злость и обиду. Ведь я предлагала...

• Предыдущая
• 32/53
• Следующая