Крымский излом (СИ) - Михайловский Александр Борисович - Страница 64

• Предыдущая
• 64/157
• Следующая

Тогда я еще не знал, в какую глубокую историю я попадаю. Через несколько минут из калитки появился типичный сотрудник госбезопасности, в фуражке с синим верхом. Наскоро просмотрев документы капитана и его предписание, и наверное увидев там что-то, понятное только ему одному, он козырнул капитану, - Майор госбезопасности Санаев, начальник особого отдела бригады, добро пожаловать в страшную сказку, товарищ капитан. Ничему не удивляйтесь и ничего не пугайтесь - это приказ. Тарасов - открывай!

Не успел у меня пройти шок от столь странного напутствия, как двое бойцов распахнули давно некрашеные ржавые, ворота. А там, за воротами...

Двор МТС был битком набит боевой техникой. Я был в Испании, на Халкин-Голе, на этой войне чуть ли не с первого дня, повидал всякое. Но вот такое... Первое, что бросилось в глаза - прямо на нас из другого конца двора смотрел танк - нет танчище! По сравнению с этим приземистым широколобым монстром, вооруженным пушкой огромных размеров, и крупнокалиберным зенитным пулеметом, наши КВшки смотрелись худенькими субтильными подростками. Этот танк был воплощенным кошмаром германских панцерваффе.

Чуть поодаль, в ряд, выстроилось еще несколько таких же машин. Кроме них, двор был буквально забит разнообразными "танкообразными". Тут были и машины с огромными, как гора, сдвинутыми назад башнями, вооруженные длинноствольными пушками чуть ли не шестидюймового калибра. Были и остроносые боевые машины, судя по всему плавающие, в маленьких конических башенках которых умещалось аж по две пушки, одна - большого, и одна - малого калибра.

Были и огромные грузовики с широкими колесами, рядом с которыми ЗиС-5 выглядел игрушечным автомобильчиком. А в конце двора, закутанные в брезент, стояли машины вообще неизвестного назначения. И еще, все буквально кипело жизнью, несмотря на раннее утро. Экипажи уже были рядом со своей техникой, копались в моторах, простукивали пальцы на гусеницах, в углу двора несколько бойцов перекрашивали два немецких полугусеничника в наши родные цвета.

Капитан Олейников сдвинул шлем на затылок, - Ну дела! И куда нам тут, товарищ майор госбезопасности, приткнуться в эдаком Вавилоне?

Особист махнул рукой куда-то внутрь двора, - А вон, идет командир танкового батальона майор Деревянко вместе с зампотехом. Приготовьтесь, они сейчас вас, вместе с вашими мехводами, драть будут, с песком и без вазелина. Сначала они, потом комбриг.

Майор Деревянко, седоватый мужчина средних лет, невысокого роста, широкоплечий, чуть косолапый, только махнул рукой, показав, куда капитан Олейников должен загнать свои танки.

Увидев, что майор госбезопасности освободился, я козырнул ему, - Интендант 2-го ранга Симонов, - и протянул свои документы в том числе редакционное предписание, - Редакция "Красной Звезды" дала мне задание сделать очерк о героической мехбригаде, и ее командире, полковнике Бережном.

- Симонов, Константин Михайлович? - как-то исподлобья посмотрел на меня особист, бегло просмотрев мои документы. Я кивнул, - Вот те номер! А ведь только вчера товарищ Бережной вспоминал о вас, говорил, что первого января вы были в Феодосии, а потом след потерялся. Он большой ваш поклонник, между прочим, ставит вас выше Твардовского...

Я с недоумением сказал майору, - Первого и второго я действительно был в Феодосии, третьего с редакционным заданием прибыл в Севастополь. Четвертого вечером вышел на подводной лодке типа "М" к Констанце Вернулись вчера, - я вздохнул, - а Севастополе все вверх дном. Немецкой осады нет, 11-я армия разбита, пленные румыны улицы метут, как заправские дворники...

А в Северной бухте стоят на якорях корабли под андреевскими флагами и, представляете мой шок, среди них авианосец! И тут в политотделе Севастопольского района я узнаю, что все это наворотила мехбригада полковника Бережного.

Там же мне и передали вот эту бумагу с редакционным заданием, и сказали, что сейчас бригада находится в районе Перекопа. На станции встретил капитана Олейникова, который грузил свои КВ на платформы. Я знал его еще лейтенантом на Халкин-Голе, разговорились. Он мне и сказал, что их передают в мехбригаду ОСНАЗа и, как раз, в районе Перекопа. В его эшелоне доехал до Армянска, ну а там и выяснилось, что нам в одно и то же место. А что, что-то не так товарищ майор госбезопасности? Может, вы все-таки объясните что происходит?

- Все так, товарищ Симонов, и объяснить тоже можно... Только вот попали вы в такое место, в котором вы автоматически становитесь секретоносителем высшей категории. Мы еще выясним кто дал вам это задание, и поверьте разговор с этим человеком будет очень серьезный. Вас же не пустили на те "царские" корабли в Севастополе? - Я кивнул, и майор госбезопасности невесело усмехнулся, - Они и эта бригада на настоящий момент и есть самый ценный секрет СССР. - Он достал из планшета стандартный бланк, - Так что, товарищ интендант 2-го ранга, расписочку о неразглашении, будьте любезны. Фамилию, имя, отчество, воинское звание, и расписаться вот здесь, и вот здесь! Спасибо теперь мы с товарищем Берия вам главнее любого самого главного редактора. И вот еще что, товарищ Бережной со вчерашнего дня генерал-майор, так сказать Родина высоко оценила заслуги в разгроме Манштейна. А вот и он кстати, легок на помине...

С крыльца конторы МТС спускалось несколько человек, некоторых из которых я уже видел на приемах в Кремле. Во-первых, тут был уже упомянутый товарищ Берия, во-вторых, заместитель начальника генштаба, генерал-лейтенант Василевский, в-третьих, недавно назначенный командующий Крымским фронтом генерал-лейтенант Рокоссовский, в-четвертых, Нарком военно-морского флота, и временно исполняющий обязанности командующего Черноморским флотом, адмирал Кузнецов. Пятым был неизвестный мне генерал-майор с жестким, волевым лицом, одетый в пятнистую камуфлированную куртку с новенькими орденами Красной Звезды и Ленина. Наверное, это и был Бережной.

Тут я понял, что обычной мехбригадой, пусть даже и из резерва Ставки, тут и не пахнет. Со всей этой кучей никому неизвестной, и без сомнения, секретной техники, и напротив, всеми известных генералов и адмиралов, тут пахнет тайной государственного масштаба. Тут, действительно, можно загреметь под трибуна за неосторожное слово, которое, действительно, не воробей, вылетело - не поймаешь.

А тем временем, Бережной и Рокоссовский, попрощавшись с Кузнецовым, Василевским и Берией, остались на крыльце. А эти трое пошли не к легковым машинам, стоящим у ворот, а совсем в другую сторону, где бойцы уже снимали брезент со странного аппарата с двумя винтами над кабиной, отдаленно напоминавшего автожир.

- Присаживайтесь, товарищ Симонов, - майор госбезопасности Санаев придвинул мне стул, а сам отошел к окну, - Вы хороший поэт и писатель, в этом я совершенно согласен с товарищем генерал-майором...

- Товарищ майор госбезопасности, я журналист, поэт, но не писатель... - возразил я.

- Писатель, писатель, - мягко проговорил генерал-майор Бережной, - Пусть даже пока вы этого и не знаете. - я боялся заглянуть в его глаза, этот человек с повадками тигра меня пугал. Наверное, я должен был бы больше опасаться майора госбезопасности Санаева, но он был насквозь понятен, он был свой, как и военком бригады, бригадный комиссар Брежнев, что оперся спиной о стену рядом с раскаленной буржуйкой.

Я задумался, пытаясь разобраться в своих ощущения. Вот он генерал-майор Бережной... Чувствовалось я в нем что-то такое, чужое. Трудно представить себе войну более страшную чем Испания с ее бомбежками Мадрида и Герники, чем Халкин-Гол, чем Финская война, чем эта война уже названная Великой Отечественной с сотнями тысяч погибших советских людей. За спиной товарища генерал-майора и его бригады была еще какая-то еще, более страшная война. Страшная не столько силой оружия, а бессмысленностью и беспощадностью. Я видел как наши красноармейцы и краснофлотцы искренне ликовали в Севастополе при сообщении о победе под Ялтой и освобождении Крыма. Фактический автор этой победы был собран и напряжен как сжатая пружина. Я задумался над "загадкой Бережного", когда воздух потряс внезапный выкрик такой силы, что звякнули стекла, - Ха!!! - кричало не менее сотни мужских глоток.

• Предыдущая
• 64/157
• Следующая