Рабин Гут - Лютый Алексей - Страница 34
- Предыдущая
- 34/89
- Следующая
– Ну, после того, как вы спасли город, чужими мы считаться не должны, – с пафосом провозгласил зам главы администрации. – Если вы окажете мне такую честь, то я готов кровью побрататься с вами…
– Давайте как-нибудь попозже! – торопливо перебил его Рабинович. Сене явно не хотелось подхватить с кровью Галахада какой-нибудь местный вариант СПИДа. – А сейчас поговорим о делах. Зачем вы, сэр, позвали меня сюда?
– Видите ли, благородный Робин, – слегка поморщившись от такой спешки, перешел к сути проблемы юный рыцарь. – В окрестностях Камелота после исчезновения короля Артура появилась шайка отъявленных висельников. Разбойников и воров. До ее усмирения у меня не доходят руки. А вы, судя по рассказу Грифлета, уже встречались с ней и обратили это озверевшее быдло в бегство. Вот я и хотел бы, чтобы вы закончили начатое, истребив сих вредителей или изгнав их из окрестностей Камелота. Во имя короля, прекрасной Гвиневеры и незапятнанной чести рыцарства!
– Да, конечно, «во имя» и «ради чести» прекрасные слова! – согласился с ним Сеня. – Однако муфтий Ордена Командированных Рогоносцев, к которому принадлежит наш святой отец, тяжело болен. Мы странствуем по миру, чтобы собрать средства на его лечение и для этого выполняем любую работу. Поскольку силой отобрать что-то у других нам запрещает Устав Ордена, мы трудимся на благо людей за вознаграждение. Вы уж не обессудьте, великомудрый сэр Галахад, но за ликвидацию банды придется заплатить. Конечно, не из вашего кармана, а из казны Камелота. К тому же и среди жителей города можно устроить сбор средств…
– Сколько вы хотите? – К середине тирады Рабиновича зам главы администрации короля Артура совсем спал с лица. Но последняя реплика Сени вернула его к жизни. Теперь Галахад довольно улыбался и теребил свою куцую бородку.
– Сто золотых за голову главаря и по пятьдесят серебряных монет за каждого из остальных членов банды! – Рабинович твердо посмотрел Галахаду в глаза. – Причем половину всего платите вперед.
– Согласен, – слегка помявшись, решился рыцарь. – Только дайте мне слово чести, что не исчезнете с моими деньгами!
– Даю вам слово чести рыцаря в седьмом поколении, – без раздумья согласился Рабинович. – Жду на постоялом дворе требуемую сумму, а затем начну операцию…
Вот так мы и ввязались в еще одну авантюру. Одно слово: еврей. И больше ничего не скажешь!
Глава 2
Кавалькада из двух всадников, повозки и собаки медленно двигалась по густому лиственному лесу. Возглавляли колонну Жомов и Рабинович, упакованные в рыцарские доспехи. Сеня поначалу, помня рыцарский поединок в замке Бедивера, сопротивлялся собственной консервации в железную банку. Но стоило Жомову предположить, что у разбойников могут быть луки, Рабинович изменил свое решение и спрятался в ржавый панцирь быстрее Ивана.
Попов с Каутой, как и прежде, категорически отказались ехать на лошадях. Андрюша аргументировал необходимость зачисления повозки в боевые единицы отряда тем, что пойманных разбойников все равно нужно будет на что-то грузить для транспортировки в замок. Да к тому же летающий Горыныч группу демаскирует, а пешком он передвигается, словно конь на фигурных коньках.
Сакс забрался в повозку без понуканий. Жомов, закованный в новенькие латы, да еще и с огромным мечом на бедре, стал вызывать у него не просто уважение, а некий божественный трепет. Поэтому, стоило лишь раз Ивану посмотреть на Кауту, как сакс забрался в повозку, забыв о том, что там сидит Горыныч.
От чудища, как и от лошадей, сакс старался держаться подальше. Но нынче выбора у него не было, и терпеть общество Горыныча ему пришлось. Зато Мурзик, проехавший две трети пути от Гэлгледа до Камелота на тряской телеге, в этот раз от подобного способа передвижения отказался.
– Ну и где ты их искать собираешься, Пинкертон доморощенный? – после некоторой паузы поинтересовался о разбойниках у Рабиновича Андрюша. – Или у тебя на них особые приметы есть? Типа: разбойники всегда собираются в стаи поблизости от спаривающихся оленей? Или они охотно плюют на нестираные еврейские носки?
– Нет, они предпочитают в качестве приманки свинообразных славянских идиотов, – обиделся Рабинович. – Особенно тогда, когда они напоминают бурдюки с вином!
– Цыц! – рявкнул на обоих Жомов. – Вы мне еще подеритесь, горячие ментовские парни… Серьезно, Сеня, где мы этих лохов искать будем?
– Да не нужно никого искать! – Рабинович посмотрел на Жомова, словно Пифагор на закон расширения вселенной. – Скажи мне, друг Ваня, что ты решишь, когда увидишь, как две бронемашины конвоируют крытый фургон?
– Ясное дело, – усмехнулся Жомов. – Инкассаторы телок на пикник повезли!
– Идио-от, – Сеня схватился за голову. – Опилки иногда в своей завалинке меняй!
– Ваня, этот милый гражданин хочет сказать, что меня следует использовать как приманку, – ехидно разъяснил оторопевшему Жомову Андрюша. – Дескать, увидят хитрые разбойники две большие консервные банки верхом на печальных клячах из похоронного бюро, к тому же еще и конвоирующих катафалк со «свинообразным славянским идиотом», и решат, что несметные сокровища сами плывут в их лапы. За «сокровище» и Каута покатит. Если его предварительно в кожаный мешок упаковать, а Горыныча заставить этот мешок снизу подсвечивать!
Перебранка между друзьями длилась довольно долго. Особенно продолжительной она стала после того, как в дискуссию вступил Горыныч. В очень вежливых выражениях чудище объяснило, что несогласованность действий во время боевых операций всегда приводила к краху любых тактических построений.
– И вообще, не тем вы занимаетесь, – закончил свою речь Ахтармерз Гварнарытус, которому еще вчера успели рассказать, чем трое «пришельцев из будущего» занимались у себя на родине. – У вас вселенная, между прочим, гибнет. А вы ерундой занимаетесь: местный рэкет гоняете. Типично ментовское мировоззрение!
– Ты у меня еще поговори, примус трехконфорочный! – рявкнул на него Жомов. – Закручу тебе сейчас фитиль по самое не могу, будешь пламя из сам знаешь чего выпускать!
Горыныч на эту реплику, конечно, обиделся и слегка увеличился в размерах, но от участия в дискуссии не отказался. Из шести часов, что потребовались на дорогу до места сражения с разбойниками, столь прославившими святость Попова, споры продлились ровно половину. Но консенсус дискутирующими сторонами все же был достигнут.
Разведку местности должен был начать Горыныч, прочесывая окрестности на бреющем полете. С земли поддержку ему должен был оказать Мурзик. Псу поручалось постараться взять след сбежавших разбойников, совершенно не подумав о том, что для него это будет довольно проблематично, поскольку уже прошло три дня.
Однако основная ставка делалась на приманку в виде Попова. Рабинович был абсолютно уверен, что если разбойники напали на охраняемую телегу в прошлый раз, то попытаются захватить ее и теперь. Андрюша «живцом» быть категорически отказывался. Дескать, его работа – химическая экспертиза. А задержанием пусть омоновцы занимаются!
Добиться согласия Попова удалось только после того, как Рабинович отобрал у Ивана пистолет и сунул его Андрюше, потребовав не стрелять больше одного раза. И то только в критическом случае.
Основное обеспечение безопасности «святого человека» осуществляли Каута в римской экипировке и Горыныч в роли авиационной поддержки. Немалые надежды возлагались и на серебряный крест. Который, между прочим, можно было использовать и как приличный ударный инструмент (согласно инструкции Кэя Какамври). Мурзик должен был действовать по собственному усмотрению…
В общем, где-то за километр до предполагаемой встречи с бандой разбойников Попов с Каутой, воротя морды в стороны, запустили Змея в воздух. Горыныч, бешено размахивая перепончатыми крыльями, завис в десяти сантиметрах от земли, а затем быстро начал набирать высоту. Через пару минут он, подобно пикирующему бомбардировщику, начал рисовать фигуры пилотажа среди древесных крон. А затем и вовсе скрылся из виду.
- Предыдущая
- 34/89
- Следующая
