На крестины в Палестины - Лютый Алексей - Страница 23
- Предыдущая
- 23/86
- Следующая
– Гасан-Абдурахман ибн Хаттаб! – гордо заявил тот. – Попрошу не путать с международным террористом, да приумножит Аллах лычки на ваших погонах.
– Чтоб тебя черти в ад за такие слова забрали! – обиделся на него младший лейтенант Попов. – Звездочки, а не лычки, идиот!..
Сеня швырнул в криминалиста своей дубинкой, но было поздно.
Слово, оно, понятное дело, не кот. Упустишь на дерево, уже не поймаешь. Ну, забывает все время Андрюша о своих паранормальных способностях! Вот и сейчас он сообразил, что лишнее ляпнул, да не вовремя. Совершенно из ниоткуда рядом со стариком выросли два широкоплечих беса с вытатуированными прямо на коже петлицами, шевронами и погонами. Без лишних слов сгребли они дедка и тут же растаяли в воздухе. Вместе с ним, естественно. Что же, теперь, по крайней мере, Аладдин от его ворчания отдохнет. И надолго!
– Аллах акбар! Джинн! – неожиданно для всех завопил Абдулла, бухнулся лбом в пыль прямо с лошади и пополз к Попову на карачках. – Истинна святость твоя, господин, ибо лишь тебе, да благословит Аллах твой болтливый язык, под силу справиться с джинном. Всем расскажу то, что своими глазами видел. И детям своим права на пересказ, перевод, доделку и доработку чуда сего оставлю…
Во-во, они твой рассказ и переврут как следует!.. Сеня так на меня покосился, что пришлось заткнуться. Ну его к коту под хвост. Зол он – на Попова в частности и на весь свет в целом. Нечего ему под горячую руку лезть! Я тихонько отошел в сторонку, а хозяин мой тут же накинулся на болтливого криминалиста.
– Ну что, доволен? – ехидно поинтересовался Сеня у смутившегося Попова. – Опять чудо сотворил? Старик-то перед тобой чем провинился? Лычки наши тебе помешали? Побоялся, что он тебе понижение в звании накаркает?
– Да я не нарочно… – попытался оправдаться Андрюша, но докончить фразу не успел. Прямо на прежнем месте появились те же прислужники главного смотрителя ада. Вместе с дедом, естественно.
– На хрен он нам там не нужен! – заявил один из бесов, обращаясь к вытаращившему глаза Попову. – Он неженка, сноб и белоручка. Мало того, что только в горшок нужду справляет, так еще и сам его выносить отказывается.
Оба черта, татуированных воинскими знаками различия, тут же исчезли, оставив старика посреди улицы. А тот, разочарованно пробормотав себе под нос, что и в аду ни Аладдина, ни горшка не наблюдается, поплелся прочь от нас, требовательно взывая к пропавшему внуку. Сеня тоже выглядел разочарованным, поскольку орать на Попова больше было не за что. Развернув коня, он первым поехал в направлении, указанном стариком, а я побежал следом – как ни крути, а еда мне тоже требуется!
Трактир, или караван-сарай, говоря по-сарацински, действительно стоял там, куда нам и указывал седобородый Гасан-Абдурахман. Вот только толку от этого не было ни на грош. Абдулла оказался абсолютно прав, когда говорил, что Цивитот полностью разграблен. То ли войска под управлением Пустынника в этом преуспели, то ли сами сарацины вымели все подчистую, когда от них бежали, сказать не берусь, но так или иначе, а в караван-сарае ничего, кроме разбитых пиал и разодранных ковров, не было. Обслуживающего персонала тоже не наблюдалось. В общем, разорение и опустошение в самых худших своих проявлениях.
Надо ли говорить, насколько мы были разочарованы? Попов с Жомовым даже все комнаты в помещении прочесали, отыскивая каждый свое. Омоновец, не слушая заверений Абдуллы в том, что в подобных заведениях алкоголя не держат, поскольку Коран не позволяет, пытался найти хоть какое-нибудь подобие винно-водочных изделий, а Андрюша, естественно, больше всех жаждал поесть. Трудно ему, несчастному! Но как оба ни старались, отыскать ничего не смогли, и пришлось нам уйти из разоренного трактира несолоно хлебавши. Некоторое время мы кружили по улицам, так как Сеня хотел хоть какой-нибудь информацией разжиться, но, кроме старика, по воле криминалиста успевшего побывать в аду, мы никого так и не встретили.
– Ладно, поехали в Никею, – разочарованно вздохнул Рабинович, направляя свою клячу к выезду из городка.
Вы не думайте, я хоть и пес, но считать неплохо умею. Это Жомову вся алгебра с геометрией, что жирафу флюгер, а я все-таки с Рабиновичем живу. С ним даже безнадежный идиот математику бы выучил, а уж для меня эта наука и вовсе труда не составила. Это я к тому говорю, что после объяснений Абдуллы я быстрее всех просчитать успел, что от Цивитота до Никеи нам примерно тридцать пять километров пути осталось. На патрульном «уазике» мы бы их за полчаса одолели, а вот на местных транспортных средствах раз в пять больше времени на дорогу потратим. Да сами посудите, не может же лошадь до семидесяти километров в час разгоняться!
В общем, я рассчитывал, что часа два с половиной – три скучного путешествия под палящим солнцем нам обеспечены, но здорово ошибался. Мы и на десяток километров от Цивитота отъехать не успели, как впереди нас снова взвилось облако пыли. Правда, на этот раз оно было не столь плотным, как утреннее, но не насторожить нас не могло. Абдулла и сам удивился, первым придержав своего хромого скакуна.
– Иблис меня задери, не пойму, что там такое, – пробормотал он, напрягая свои соколиные очи. – Явно кто– то движется нам навстречу. И по идее, это могут быть только какие-нибудь войска, но ни бунчуков, ни флагов над ними не видно. Не татаро-монголы же, с Батыем во главе, сюда добрались?!
– А что, они у вас тоже безобразничали? – оторопел Попов.
– Кто? – удивился в ответ сарацин.
– Конь в кожаном пальто! – рявкнул на него наставник. – Татаро-монголы. Кто же еще?
– Какие монголы? – еще больше удивился Абдулла. И я с ним поначалу, между прочим. А чему он удивляется? Сам же о Батые говорил. А потом я понял – опять время в свои игрушки играет!
– Андрюша, оставь бедолагу в покое. Временная спираль еще плотнее сжалась, вот он сам и не понимает, о чем говорит, – подтвердил мои догадки Сеня. – Лучше приготовься к неприятностям на всякий случай. На этот раз толпа, похоже, прямо на нас движется, и хрен их знает, кто это такие и чего хотят!..
Выяснилось это очень быстро. Честно говоря, при виде людей, несущихся нам навстречу, у меня сложилось впечатление, что по крайней мере половина из них – родственники Попова. Настолько схожим голодным огнем горели у бегущих глаза… Да, чуть не забыл. Те, что неслись прямо на нас, были одеты примерно так же, как отряд ландскнехтов, недавно до смерти перепуганный нами у безымянной деревеньки. Те же кольчуги, те же шлемы, хотя и не у всех, те же щиты с мечами, но почему-то менее чем у половины. Они неслись прямо на нас и, судя по всему, совсем не видели, куда именно бегут.
– Да-а, маловато нас для оцепления, – сокрушился Жомов. – А их что-то многовато для демонстрантов.
Впрочем, ряды бегущих на нас ландскнехтов стремительно таяли. Арьергард крестоносцев догоняла конная толпа сарацин, валила на землю, а затем передавала каким-то людям в черных балахонах и белоснежных чалмах. Ни я, ни мои друзья поначалу не могли разобрать, что именно происходит на линии соединения сарацин и крестоносцев. Жомов со свойственной ему омоновской логикой выдвинул предположение, что тут работает обычный наряд местной милиции, обезвреживая и задерживая дебоширов, но наш гид-экскурсовод Абдулла ибн Сибгатулла и так далее доходчиво все разъяснил.
– О-о, горе на мою плохо бритую голову! – завопил он. – Как я смел обмануть надеждами своих высокомудрых господ, да пошлет Аллах им лишнюю бутылку пива с зарплаты! Не разбили еще Петра Пустынника войска правоверного Кылыч-Арслана. Именно в самый пыл битвы угодили мы, и нет нам теперь спасения, пусть сожрет иблис мои усохшие мозги и подавится.
– Чего-то я не понял, – недовольно проворчал омоновец, глядя из-под руки в сторону стремительно надвигавшейся волны воинов. – Если это, блин, битва, то где кровь, где отрубленные головы и где трупы, е-мое?!
– Нет, блин, отходы иблисовой пищи вам на голову! – тут же обиделся сарацин. – Мы что, по-вашему, дикари какие-нибудь? Что, вас у себя на родине не учили, что любую битву бескровно выиграть можно?
- Предыдущая
- 23/86
- Следующая
