Особо одарённая особа. Дилогия. - Вересень Мария - Страница 88

• Предыдущая
• 88/227
• Следующая

— Жаль вы летать не умеете, а то вмиг бы на месте были. Если хочешь, залазь на спину.

Я прикинула высоту предлагаемого средства транспорта и сказала:

— Я не смогу туда залезть. Слишком высоко.

Змей подхватил меня лапой и усадил на спину.

— А вы пешочком, да смотрите не отставайте, — приказал он отряду.

Я захихикала:

— Куда ж они без меня-то денутся, пойдут как миленькие.

— Ты у них царевна, что ли? — спросила левая голова.

— Ага, королевна.

— А что мы делаем с королевнами? — зашептала средняя голова.

— Заткнись! — рявкнули две остальные.

Змей Горыныч вошел в лес, сметая своей широкой грудью все на своем пути. Позади него тянулась широкая просека.

От неторопливого шага Змея меня начало мутить, и я, борясь с дурнотой, то и дело прикладывалась к горшочку.

Избушка у Бабы-яги и вправду оказалась на курьих ножках. Две огромные ножищи высовывались из днища домика и рыли землю когтями. Хозяйка встречала нас на пороге:

— О, у нас сегодня гости? Будут мне на студень кости!

Я немного заволновалась и спросила у правой головы Змея:

— Слушай, а Баба-яга нас на закуску к медовухе не пустит?

— С ума сошла?! — удивился Змей. — Какая закуска?! Медовуху без закуски пьют!

— Знаешь, мне сразу полегчало. — Я похлопала собеседника по предполагаемому плечу. Змей ссадил меня на землю и принялся обмениваться любезностями с Бабой-ягой. Изот, уставший и пообтрепавшийся, посмотрел на горшочек в моей руке, на меня, принюхался и прошипел:

— Будь проклят тот час, когда я решил тебя напоить.

Баба-яга оказалась не такой старой, как я ее себе представляла.

Закончив с приветствиями, она радушно пригласила всех в избушку. Мы набились туда, как тараканы за печку к нерадивой хозяйке. Баба-яга осмотрела меня, поморщилась и, обращаясь к Змею, у которого влезли только головы, сказала:

— Что-то ты нынче подкачал, какую-то неказистенькую выбрал. Я не стала на пожилого человека обижаться. Баба-яга тем временем вытащила из-под печи огромную бутыль, расставила кружки по количеству гостей, не забыв и про змея Горыныча, и разлила медовуху. Избушку наполнил запах меда. Змей облизнулся, эпсы нерешительно поглядывали на Изота, но тот лишь махнул рукой, смирившись с напастью. Яга крякнула и вылила содержимое своей кружки в рот. Изот и Змей выпили вслед за бабкой, затем выпили эпсы, бабуся расторопно разлила по новой, и спаивание гостей пошло по полной программе.

Змей своими головами надежно перекрыл двери и держал все и всех под контролем. У меня от перепоя стали появляться пробелы в сознании, происходящее в избушке запоминалось с трудом. Эпсы затянули какую-то унылую песню, Изот и Яга спорили о том, как лучше садиться на лопату. Змей создавал атмосферу загадочности, напуская в избушку дыма. После первой бутыли медовухи Изот подсел ко мне и, криво улыбаясь, произнес:

— Мы все равно отсюда выберемся. Тебе лучше даже не представлять, что я с тобой сделаю, когда мы покинем это чертово место!

— А мне как раз очень хочется представить, — сказала я.

— Я тебя высеку!

— А я тебя… — Я повертелась на стуле и, увидев сковороду, схватилась за нее. — А я тебя сковородой. — И чпокнула его упомянутым предметом по голове. По избушке пошел чугунный гул. Изот к моему неудовольствию не потерял сознания, а, наоборот, пришел в крайне дурное расположение духа. Он со всего маха отвесил мне затрещину, я взвизгнула и вцепилась ему в его бороденку, намереваясь ее выдрать. Изот взвыл и схватил меня за волосы. Я отцепилась от растительности и разбила свой горшочек о его голову, душистая брага потекла по лицу, Изот выпустил мои многострадальные волосы (и чего они ему так приглянулись?) и принялся утираться полотенцем, любезно предложенным Бабой-ягой.

Я воспользовалась передышкой и отправилась в уборную. Змей сначала не хотел меня пропускать, минут десять пришлось взывать к его совести, прежде чем я смогла все-таки прорваться к выходу. Воздух снаружи показался таким свежим и вкусным, что я зажмурилась. Надышавшись вволю и совсем не желая возвращаться в задымленную и вонючую атмосферу домика, я решила устроиться здесь.

Пока я ходила вокруг избушки, на глаза мне попалась ступа Бабы-яги. Я залезла в нее, чтобы полетать, но то ли ступа подчинялась только своей хозяйке, то ли слово нужно было заветное, но взлететь я не смогла. Змей, высунув из домика одну из голов, с любопытством наблюдал за моими передвижениями. Я, решив порадовать змеюку, перевернула ступу кверху днищем, взобралась на нее, стянула сапоги и, притоптывая босыми ногами и махая сапогами, дурным голосом завела частушку:

Продолжить мне не дали.

Какой-то идиот зажал мне рот ладонью и потащил. Я дрыгала ногами и размахивала сапогами, силясь достать обидчика, но на подмогу первому напавшему присоединился еще кто-то и совместными усилиями я была утянута за деревья. Змей Горыныч попытался мне помочь, но, как и предупреждала правая голова, две другие были мертвецки пьяны (пил-то в отличие от нас Змей не кружками, а бутылями). Змей пустил нам вслед струю пламени, но обидчика не достал, зато достал мой сапог. Я кинула дымящимся сапогом в глупую змеюку и, не имея возможности высказаться, показала жестами все, что я думаю о его мыслительных способностях.

За деревьями ржали испуганные кони и, судя по всему, находилась прорва народу. Я перестала дрыгаться, прислушиваясь к разговорам. Наконец меня поставили на землю и отпустили. Я развернулась и увидела Аэрона, о котором за время попойки благополучно забыла, и к моему безмерному удивлению — Велия, который вытирал руки о траву, видимо замаравшись о мое платье.

— За время моего отсутствия ты несколько изменилась, — буркнул он.

Я швырнула в него сапогом и с возмущением закричала Аэрону:

— Я — петь, а ты меня со ступы тащить!

Аэрон, морщась, посмотрел на Велия:

— Пьяна в стельку. Твой Изот полный кретин — напоить Верею, надо же до такого додуматься!

Разбойники глупо таращились на меня, наверное, не узнали свою знакомую Загрызку.

— Грузи ее на лошадь и уходим, — сказал Велий, запрыгивая на каурого жеребца.

— Я не умею ездить на лошади! — заверещала я, пятясь. Аэрон слушать мои причитания не стал, проворчав:

— Тебе и не надо ездить, просто виси, — заскочил на лошадь, ухватил меня под мышки и поднял. Дальше я ничего не помню, потому что отключилась.

Пробуждение было не из приятных. Откуда-то сверху лилась студеная вода, я, захлебываясь, замахала руками, закашлялась. Меня тут же вытянули из воды. Я глубоко вдохнула и хотела завизжать, но получилось лишь слабое шипение. Глаза открывать не хотелось вовсе. Успокоившись, что вода больше на меня не льется, я опять расслабилась и, похоже, задремала прямо стоя. Меня опять сунули под струю. Я принялась отмахиваться с криком:

— Я боюсь воды!

— Ну, Верея, давай же, просыпайся! — произнес знакомый голос.

— Да ни за что! — воспротивилась я.

— Тогда мы тебя утопим! — пригрозил другой голос.

— А-а-а! — заорала я, напуганная до смерти, и открыла глаза.

Аэрон, вытянув руку, держал меня под знакомым водопадом, а Велий спокойно сидел на берегу, наблюдая за этими издевательствами. Я одарила обоих зверским взглядом и, пользуясь тем, что Аэрон обернулся к Велию, со всей силы рванула его руку к себе. Вампир от неожиданности оскользнулся и упал в реку. Я удовлетворенно фыркнула и вышла на берег. Аэрон, чертыхаясь, копошился в воде, а я с грустью осмотрела то, во что превратилось мое платье.

— Сейчас ты хоть чистая, — ехидно проговорил Велий.

— А с тобой я вообще разговаривать не хочу!

Велий нахмурился и со злостью бросил камушек в воду, чуть не попав в выжимающего рубаху Аэрона.

• Предыдущая
• 88/227
• Следующая