Особо одарённая особа. Дилогия. - Вересень Мария - Страница 59

• Предыдущая
• 59/227
• Следующая

— Конечно, найдется. — Матрена обвела нас взглядом. — Только вам-то зачем?

— Рыбку ловить… — брякнула я первое пришедшее на ум. Брови у тетки полезли на лоб, впрочем, не только у тетки, подруги тоже сильно заинтересовались. Я похлопала глазками и прощебетала: — Мы тоже сначала удивлялись, но когда попробовали… В общем, ух, как хорошо на нее рыба клюет!

Алия засопела, пытаясь руками показать, какую рыбину мы на детскую пустышку поймали. Матрена попыталась представить процесс ловли, судя по морщинам на ее лбу.

За нашим неуклюжим враньем с крыльца наблюдал рыжий подросток. Он нахально показал мне язык, и я тоже в долгу не осталась. Тетка Матрена наконец оправилась от потрясения и, бормоча под нос, что никогда ничего подобного не слышала, обернулась и крикнула:

— Миколка, ну-ка принеси соску, ту, которая старая! Мальчишка заскочил в избу и вернулся с уже не новой пустышкой.

Зыркнул на нас исподлобья и протянул соску мне.

— Старшенький это у меня. — Тетка попыталась ухватить сынка за растрепанные лохмы, но тот увернулся. — Познакомься хоть с хранительницами.

— Угу, — буркнул подросток, глядя на нас голубыми глазищами, потом вырвался из материных рук и выскочил за ворота.

— Нелюдимый он у меня, — пожаловалась Матрена. — Вы приходите, если что понадобится. — Она развернулась и пошла к веревкам, разговаривая сама с собой: — Ишь ты, чего удумали — на соску рыбу ловить.

Я сидела с соломинкой в зубах и наслаждалась одуряющим ароматом сирени, Лейя пыталась грациозно пройти по бревнышку рядом. Алия с задумчивым видом жевала пирожок.

— Чертову младенцу соску понесли! — донеслось из кустов.

Я выплюнула соломинку и подскочила. Лейя замерла на одной ноге. Алия нырнула в кусты, но никого там не обнаружила. Мы не спеша двинулись по улице.

— Ведьма… — отчетливо прозвучало с забора, я обернулась. На заборе, ухмыляясь, сидел рыжий сынок тетки Матрены. Алия невозмутимо подняла с земли камушек и засветила им парнишке прямо в лоб. Тот с вскриком сверзился на землю по ту сторону забора. Я подошла и, привалившись к нагретым солнцем доскам, сладко так пропела:

— Я не ведьма, просто нечисть. Будешь дерзить — пожалеешь.

— Сама пожалеешь, — с ненавистью выдохнул мальчишка в ответ.

День прошел в хлопотах по хозяйству. К вечеру мы так умотались, что думать о бессонной ночи не хотелось.

Мы засветло закрыли ворота и дверь нужника и теперь сидели на крылечке, доедая пирожки Пелагеи. Лейя расчесывала гребнем свои каштановые с зеленоватым отливом волосы, Алия чертила палочкой на земле план кладбища, а я предавалась ничегонеделанию, закинула вверх голову и любовалась звездами, время от времени зевая.

Мавка вдруг ойкнула и перестала чесать волосы.

— Там что-то шевелится. — Она вытянула руку с гребнем, показывая на что-то в глубине кладбища.

— Там и должно шевелиться, — не отрываясь от своего занятия, сказала Алия. — Ночь наступает, покойники проснулись. — А-а, — успокоенно протянула Лейя.

— Нет, там точно кто-то есть, — забеспокоилась уже я.

— Ой, да что там может быть! — отмахнулась Алия. — Ворота закрыты. — Она подняла голову, принюхалась. — Уж точно не человек. Ну что, идем спать? — спросила она, зевая.

Одна я никак не могла успокоиться, даже привстала со ступеньки. Лейя положила гребень на крыльцо и поднялась.

— Давайте я сбегаю и посмотрю, — предложила она и, не дожидаясь ответа, легко побежала по дорожке между могил. Алия посмотрела ей вслед и хмыкнула:

— Охота ей ноги топтать.

Не успела она договорить, как Лейя показалась в конце дорожки. Она с подвываниями подбежала к нам и взлетела на крыльцо.

— Знаете, — проговорила она, задыхаясь, — там, между могил, большое такое, — Лейя развела руки в стороны, — шевелится, фыркает и дышит.

Мы с Алией вскочили на ноги.

— Какое оно, это большое? — спросила я, делая робкий шаг вперед.

— А я почем знаю? — ответила мавка. — Я не рассматривала.

— Вот не было печали! — рассердилась Алия. — Думала, спать завалимся. Принес же пес кого-то! Что делать-то будем?

— Что-что… Ловить и выгонять — вот что, — расстроенно сказала я. Спать хотелось все сильнее. — Где оно, говоришь?

— Между могилой графа и людоедки, — сообщила Лейя. — Лежит на земле, может, спит?

Мы крадучись, на полусогнутых направились к ночному посетителю.

— Может, это какое-нибудь животное из деревни? — шепотом спросила я у Алии. — Корова или свинья.

— Тогда я бы почувствовала. — Алия помотала головой. — Знаешь, чем ближе мы подходим, тем больше на что-то магическое похоже, пес бы его побрал!

Я совсем приуныла: если магическое, то возни надолго, да и страшно, вдруг какой-нибудь маг? Мы осторожно выглянули из-за каменной плиты. «Это» было черным и всхрапывало.

— Ну и чего вы на меня уставились? — прошептала Алия. — Я тоже не знаю, что это! К тому же плохо видно из-за этого чертова надгробья! — Лаквиллка стала судорожно нашаривать на земле камень. — Предлагаю прыгнуть на него сверху. Мы захватим его врасплох, он испугается и не будет сопротивляться. Мы его быстро выгоним, и все, спать.

Я еще сомневалась в успехе этой затеи, но подруги уже вскочили на надгробную плиту и нетерпеливо дернули меня за рукав.

Заорав от страха, мы сделали так, как предложила Алия, то есть упали сверху на это существо, пытаясь вцепиться в него покрепче.

Существо с диким ржанием взмыло вверх. Лейя не удержалась на спине чудовища и слетела на землю. Конь черной масти встал на дыбы, я ухватилась за Алию, а Алия вцепилась в гриву. Лейя вскочила на ноги, ее отбросило к деревянному кресту на могиле людоедки. Конский череп не удержался на конце креста и наделся ей на голову. Лейя что-то крикнула нам, но я ничего не разобрала.

— Что она сказала? — прокричала я на ухо Алии.

— Это двоедушник[16] — заорала Алия в ответ. — Держись!

Даже в страшном сне мне не могла привидеться дикая скачка на двоедушнике. Я как кошка вцепилась в Алию и тихо подвывала, пока конь поддавал задом. Алия визжала, Лейя с конским черепом на голове бестолково металась возле беснующейся скотины, стараясь не подходить слишком близко.

— Алия! Я не умею ездить на лошади! — завопила я.

— А ты и не на лошади! Ты на двоедушнике! — крикнула подруга. — Нужно уводить его с кладбища, а то он нам все могилы истопчет!

— Как это сделать? — Я с трудом представляла эту процедуру, поражаясь, что Алия даже в таком положении продолжает заботиться о порядке на кладбище. Я на это гиблое дело уже давно махнула рукой.

— Укуси его!

— Что?!

— Развернись ко мне спиной, нагнись и укуси. Эта скотина испугается и рванет с кладбища.

— Ни за что!

— Верея, это единственный выход в нашем положении!

— Это не выход, а самоубийство!

Двоедушник начал новую серию безумных скачков. Мы заткнулись, и, пока от резких прыжков у нас щелкали челюсти, я пыталась вспомнить, что мне известно о двоедушниках.

— Лейя! — заорала я. — Сейчас же беги к хутору на отшибе! Скорей всего двоедушник там, больше негде. Он будет очень крепко спать, как мертвый!

— Может, в деревне? — крикнула, оборачиваясь, Алия, которая, впрочем, не забывала бить коня между ушей, отчего последний только зверился еще больше, пытаясь укусить ее за ногу, но лаквиллка ножки проворно поджимала.

— Нет, тогда бы все про него знали! Это же деревня!

— Что мне с ним делать? — завопила Лейя.

— Переверни его ногами на место головы! Беги-и-и!

Лейя рванула в сторону ограды, протиснулась между прутьями, погрозила кулаком коню и растворилась в темноте.

Черный жеребец продолжал буйствовать, пытаясь сбросить нас со спины. Завывая как сирена, припомнив всех известных мне богов и помолившись им, как могла, я начала разворачиваться на крупе коня. Развернулась, легла на живот, сжимая бока животного ногами, судорожно схватилась за основание хвоста, наклонила голову, с ужасом глядя на бьющие по воздуху копыта, и вцепилась в ляжку двоедушника зубами.

• Предыдущая
• 59/227
• Следующая