Особо одарённая особа. Дилогия. - Вересень Мария - Страница 36
- Предыдущая
- 36/227
- Следующая
— Даже если это были мы, то за час от Вежа добраться бы не успели, — проглотив комок в горле, как можно спокойнее сказала я.
— Поэтому и пошли вас проверять. — Наставник поставил флакон на место. — Теперь мы видим, что ошибались. Спокойной ночи. — Феофилакт Транквиллинович шагнул было за порог, но увидел слабо светящуюся кувшинку на столе. Он повернулся ко мне.
— Это подарок
— Хороший подарок, — хмыкнул Феофилакт Транквиллинович, — береги его.
Я кивнула. Аэрон помахал рукой и, кутаясь в плед, пошлепал к себе. Я закрыла дверь и села на кровать, пытаясь унять трясущиеся руки.
— Действительно, вляпались! — Алия передернула плечами. Кто же знал про приказ директора?!
— Вот и получается, что только мы не знали! Да узнай наставник, что это были мы, враз бы из Школы вылетели!
— Вот это точно!
Я нервно хихикнула. Алия зашевелилась под одеялом:
— Чего хохочешь?
— Не выдал.
— Кто?!
— Этот чертов маг! — Я натянула одеяло на голову. — Это он нас вытащил и наставнику про наши подвиги не сообщил. — Я помолчала и добавила: — Несмотря на то что я так лихо на нем проехалась!
По Школе плыл мерзкий запашок тухлятины. Аэрон, решивший позавтракать с нами и притащивший по такому случаю пирог со сливами, щедро политый сливками, с неудовольствием довел до нашего сведения, что этот аромат с пугающей быстротой распространился и по их этажу тоже.
Одновременно с отвратным амбре девчонки, а вслед за ними и мужская нечисть заметили, что огромным спросом пользуется луковая шелуха. Теперь к нестерпимому запаху тления добавился еще и свежий аромат вареного лука.
Во второй половине дня к Феофилакту Транквиллиновичу, занятому важной беседой с представителем Конклава магов (наставник пытался сгладить его первое впечатление от Школы, с которой он имел удовольствие познакомиться во время праздника), ворвалась прачка. Пылая праведным гневом, она с порога заявила, что не собирается нести ответственность за чистоту и белизну постельного и прочего белья, так как какая-то нахальная нечисть изъяла весь отбеливатель, весь мешок, выданный на месяц. Маг приподнял бровь, а наставник смущенно пообещал прачке найти виновного, мысленно досадуя, что та выбрала столь неподходящий момент.
Когда рассерженная работница удалилась, а разговор продолжился и Феофилакт Транквиллинович несколько расслабился, отодвигая историю с моющим средством на второй план, в дверь тихонько постучали. Сморкаясь в платок, в приоткрытую щель проскользнула учительница ботаники. С надрывом в голосе и беспрестанно утыкаясь в платок, она поведала, что в зимнем саду, который она холила и лелеяла, произошло кощунство. Все длиннолистные растения обезглавлены, а головы, то есть верхушки, исчезли. Вандалы не пощадили даже длинные декоративные лианы, вырвав их с корнем.
Феофилакт Транквиллинович стал наливаться нездоровой краснотой, поняв, что измышляется очередная пакостная выходка. Ботаничка, издав несколько горестных всхлипов, хотела было упасть в обморок, но была приведена в чувство магом, который, судя по насмешливым глазам, просто получал удовольствие от более чем идиотской ситуации.
Директор укрепился в мысли, что у мага складывается, а возможно, уже и сложилось превратное мнение о нем как о плохом руководителе. Это расстроило его донельзя, и он, уже не стараясь спасти положение, дал выход бешенству, а именно, подхватив полуобморочную ботаничку и велев позвать прачку, отправился самолично устраивать шмон в студенческих комнатах. По доброте душевной наставник даже предложил магу в этом поучаствовать. Тот отказался.
В результате проведенного рейда было найдено меньше половины мешка отбеливателя, макушки растений и целая куча протухших куриных лап, которые и испускали сбивавшие с ног ароматы. К немалому удивлению наставника, треть учеников сменила натуральный цвет волос на разные оттенки рыжего, вторая треть стала подозрительно светловолосой. Директор посмотрел на остатки отбеливателя и призадумался. Ученики, у которых были найдены останки изувеченных растений, запираться не стали, но с упорством баранов, доведя Феофилакта Транквиллиновича до грани нервного срыва, объясняли, что изничтожили ни в чем не повинную флору с единственной целью — напялить ее себе на голову. Для ботанички это оказалось слишком, и она таки упала в обморок.
Наставник не на шутку встревожился и, приказав избавиться от кучи тухлятины, испускающей удушающие миазмы, вернулся в свой кабинет и первым делом поинтересовался у ожидающего его там мага, не известна ли ему какая-нибудь болезнь, которая может массово поражать мозги? Маг, успевший задремать, недоуменно воззрился на полупустой мешок с отбеливателем и кучу длинных сочно-зеленых листьев, пожал плечами и как-то уж совсем несерьезно хохотнул.
Директор сложил изъятые предметы на стол и, походив по кабинету взад-вперед, вдруг остановился, потемнел лицом и изменившимся голосом сообщил, что, кажется, знает название вируса, вызвавшего эпидемию помешательства. Учительница ботаники, только что очнувшаяся, снова появилась на пороге кабинета. Не в силах побороть эмоции, Феофилакт Транквиллинович рявкнул прямо ей в лицо:
— А позовите-ка мне госпожу Верею да господина Аэрона! Госпожу Алию и Лейю тоже прихватите!
Нервная учительница кулем осела на пол. Маг, подхватив свой плащ, дал понять, что не желает участвовать в убийстве четверки пакостников, и наставник проникновенно успокоил его, заверив, что прекрасно управится с этим богоугодным делом и сам, причем с огромным удовольствием. Вдвоем они без труда перетащили сухое тело учительницы на диванчик. Феофилакт Транквиллинович уговорился с магом о встрече в учебное время, то бишь завтра, и тот, даже не пытаясь скрыть ухмылки, ушел. Сознание того, что репутация заведения, да и его директора в глазах мага упала ниже плинтуса, разъярило Феофилакта Транквиллиновича до невозможности, так что хотелось просто поубивать виновников. Прикрыв ботаничку с головой пледом, чтобы раньше времени не пугать студентов, наставник горящим взором уставился на дверь в ожидании момента, когда те появятся.
Вук Огнезмий в ярости был страшен. Алия тяжко вздыхала за моим плечом. Лейя билась в слезливой истерике. Аэрон просто стоял соляным столбом, видимо, подобная выволочка для него была внове. Я жалко моргала и пыталась прикрыться руками, зная, что с буйнопомешанными опасно спорить, и ждала, пока Феофилакт Транквиллинович облегчит свою душу, а я смогу высказаться. Лейя попыталась в раскаянии упасть на колени и ненароком стянула плед с диванчика. Плед сполз на пол, явив миру костистую училку, вытянувшуюся и явно мертвую. Тут зарыдали и завыли уже мы все! От ужаса. Уж если Вук Огнезмий решил за просто так схарчить учителя, то с нами он поступит куда хуже!
С нами поступили действительно намного хуже — отправили чистить снег вокруг Школы.
— Из-за каких-то куриных лапок! — с досадой воскликнула я, вяло тыкая лопатой в ближайший сугроб. Мне вспомнился сливовый пирог. — А ведь так хорошо начиналось утро!
Утро второго учебного полугодия началось с опоздания.
Я проснулась оттого, что наш комендант общежития, он же кладовщик и «звонарь», бежал по коридору, ругаясь как сапожник, падал, взвякивал коровьим боталом, что у него было вместо уместного, но жутко не любимого нечистью серебряного колокольчика, снова вскакивал и бежал дальше, производя не столько звон, сколько лошадиное ржание и гомерический хохот.
— Доброе утро, Ждан Савич, — поклонилась по дороге коменданту Лейя и заморской королевишной вплыла в комнату, уже вся причесанная, напомаженная и раскрашенная, как лубочная картинка.
Алия, грызшая баранки, запивая их чаем, бросила это занятие и высунула голову в дверь, с трудом удерживая смех. Я тоже сорвалась с кровати и, шмякнувшись сверху на Алию, загородившую собою проем, услышала, как она по-лаквиллски пообещала мне бесов в ребра.
— Доброе утро, Ждан Савич, — не удержались мы с подругой от маленькой, сладенькой мести.
- Предыдущая
- 36/227
- Следующая