Генерал Панк. Дилогия - Чичин Сергей - Страница 51

До магической башни добрались без приключений, и только в самой башне на Зембуса обрушились подряд два разочарования. Во-первых, встретил их не долгобородый старец-маг, а молодой и очень сонный хуманс с наружностью портового грузчика. Во-вторых, никаких артефактов навроде кристалла-палантира друиду не показали и вообще никуда, кроме холла, не пустили. Хуманс выслушал суть просьбы, посчитал свитки и просипел:

— По три золотых за кажинный, окромя этого. В Вуддубейн посылать трудненько, у них там защита знатная, придётся особый канал экстренной связи запущать… За сие послание — дюжина монет, не менее.

— А разве в астрале не все потоки единонаправленны? — подивился Хастред.

— Я как раз понимаю, что с черного хода, — пробурчал поскучневший Чумп. — Но почему ж так дорого?

— Сказано вам, трудности. Не хотите — как хотите, посылайте с оказией или там с птицей.

Гоблины потоптались, переглянулись. Хуманс стрелял наверняка — никак невозможно в Вуддубейн письма отсылать иначе как по магической почте, потому что туда не то что не доехать, а просто-таки никто не знает, где он есть. Взять карту Дримланда — вся расчерчена, а Вуддубейну нет на ней места, и нигде орквуды в большом количестве не живут; однако ж был случай, когда кинул один древний владыка клич — и пришло под его знамена просто ниоткуда немалое их воинство… Просвещённый Хастред предположил бы, что он где-то под землею, хотя подземные жители обычно низкорослы, а орквуды будут покрупнее гоблинов. Ловкий и изворотливый Чумп поставил бы на то, что они незаметно вкрапились на территорию иной великоразмерной державы и там хитростью, подкупом и страхом заставляют местных беречь свою тайну. Магически же подкованный Зембус хоть сейчас мог бы рассказать про заклятия невидимости, заворотные тропы, отводные знаки и прочее, что позволяет сохранять в тайне даже крупное поселение — взять хоть тот же Хундертауэр… У кого не было своей версии, так это у Вово — он и не слышал про тот Вуддубейн, да и ни к чему ему это было. Он так жалобно хлюпал носом, что тронул даже грубого приказчика, и тот буркнул под нос, явно стесняясь своей доброты:

— Давайте соображайте живее. Коли шлём, дык я в придачу дам вашему здоровиле чудо какое снадобье от простуды. А то, боюсь, расчихается, а мне тут потом разгребать обломки…

— Вы шлите, — попросил Вово утробным баском. — Давай своё снадобье, мил человек. Они ещё долго ломаться станут, могут и в дыню настучать, с разбитой дыней вестимо пузырьки перепутаешь, не тот дашь… а мне страдать…

— В дыню???

— Эт он по-простонародному. — Чумп виновато развёл руками. — Дурачок он у нас, совсем умных слов не разумеет, всё в дыню да в дыню. По-нашему, магическому, будет — в репу. Так сколько, говоришь? Пять монет за Вуддубейн?

— Совсем очумел? Пять монет — это за обычное письмо, сёдня я добрый, скидку было вам определил… А вы, гоблины, вечно добра не разумеете! Эй, эй, а этот куда полез?! Ты что себе позволяешь, неуч лесной?!

Лесной неуч-друид как раз пытался проковырять дырку в большом чёрном ящике среди комнаты, ибо почуял в его недрах слабый магический ток. На окрик он отреагировал вяло — то есть небрежно дёрнул щекой. То самое заветное, столь памятное лесным борцам за справедливость заклинание было у него наготове. А в хумансе никакой магической силы не ощущалось.

— Решай скорее, — посоветовал Чумп. — Он у нас любитель докапываться до сути вещей. А то мы с умником можем сходить книжки почитать, покуда друид не постигнет всю здешнюю магию, а дурачок не излечится… или совсем не загнётся… Короче, последнее предложение — за пять писем двадцать монет.

— Аааааапчхииии!!! — добавил Вово от души, целясь хумансу под ноги.

Хуманс, лишённый магического дарования, но не практической сметки, живо сообразил, что книжки эти чудо-гоблины будут читать с комфортом в ближайшей пивной, в то время как его здесь обчихают по полной программе, а потом ещё и спустится их магическая светлость, ноне проводящая в башне опыты. И хорошо, ежели просто примерно надаёт всем по шеям, а то ведь может и справиться, из-за чего сыр-бор, а как дознается, что приказчик дерёт заместо положенной одной монеты по три, так хорошо если просто из города вылетишь с самым что ни на есть волчьим билетом.

— Сугубо из жалости к сему отроку, носовым безобразием скорбному… Давай золото!

— А я ж кашляю ещё, — пожаловался Вово и попробовал наглядно кашлянуть, но не сумел и смущённо утерся рукавом. — А ещё башка трещит и малость кругами едет, а ноги ходют не согласно моему желанию… Ааааапчхиииии!!!

— Меньше копчёностей жри, мордоворот, — рявкнул хуманс и принял у Чумпа пригоршню монет. — И ваще чихать поди за дверь!

— Лекарство обещал! — Вово насупился. — Уплочено — давай обещанное!

— А ну не ной! Сперва дело, забавы опосля!

Вово обиженно засопел, но возражать служивому поостерёгся, отошёл к двери, присел на табурет и ещё раз чихнул, подняв от половичка пылевое облако.

Хуманс забрал у Хастреда свитки, плечом оттёр Зембуса от ящика, с последнего сдвинул верхнюю панель и по одному побросал в него послания. Друид смотрел из-за плеча довольно скептически, вдруг задрал бровь и уставился в потолок.

— Наверх, — объявил он изумлённо. — Эй, други, я Вуддубейн нашёл — прям над нами…

— Ах ты ж пень! — вконец озверел хуманс. — Какой тебе Вуддубейн? Там их колдовское превосходительство изволит обретаться, он-то и разошлёт писульки ваши дурацкие! Нешто ему самому с вами, бестолковыми, препираться?!

— Сверни базар, — предложил Чумп. — Дай лекарство герою и пойдём, недосуг нам тут от всяких дармоедов комплименты выслушивать.

— Как же я за лекарством пойду? Этот репоголовый мне тут всю магическую инвенторию по щепкам разнесёт, а с кого их превосходительство спросит? С меня же!

— Неси, тебе говорят. — Хастред лениво вклинился между Зембусом и ящиком. — Я его не подпущу, вот те слово.

Хуманс поколебался чуток, да и скрылся за боковой дверью, а Хастред гаденько гыкнул, повернулся к ящику, оглядел его сверху и снизу, никаких зацепок, верёвочек или рычажков не нашёл, а потому по врожденной вредности пару раз хряснул его кулаком в бок и в придачу долбанул локтем по крышке. Ящик жалобно захрустел, но никаких следов на его блестящей поверхности не осталось.

— Настоящая магия, — порадовался книжник и потянулся было к поясному ножу, но тут из боковой комнатушки вернулся хуманс, и Хастред так и остался в неведении, не поможет ли честная сталь против колдовства.

— Вона. — Хуманс подкинул на ладони пузырек с ярко-синей жидкостью. — Потреблять по предписанию мага альбо волхва-травника… ну, я за него. Осушить единым глотком, и чихать враз расхочется. Держи, бугай, и поминай магические искусства добрым словом. Выпьешь на улице, а засим — до свидания, добры молодцы.

И метнул пузырек в сторону грустного Вово, но Чумп сделал скорое движение рукой и поймал пузырёк на полпути.

— Забавное дело, — промурлыкал он почти приятным голосом. — Какого чудесного цвета у тебя, почтенный, снадобье от носовых хворей. Правду ли говорят, что всякое зелье единого свойства непременно одного цвета будет?

— Тебе зачем, в маги, что ли, метишь? С твоей-то воровской рожей?

— Всенепременно так, — заверил Зембус. — И удивительно мне, ибо всякое снадобье для поправки здоровья имеет оттенок красного, а цвет синий, коли не ошибаюсь, не иначе как из корня фирны происходит, а это первейшее средство от… то есть для… ну, я таковое запросто наколдовать могу — да ты сам видел, в лесу-то.

Хуманс засмущался, тем более что гоблины нехорошо осклабились и двое мягко пошли на него, а третий, самый мелкокостный и пакостный с виду, оглядел пузырёк и принялся из него выковыривать пробку.

— Вы того… — начал было приказчик, но тут инстинкт самосохранения пересилил в нём невеликую от природы храбрость, и он проворно порскнул обратно в кладовку, проклиная в мыслях ту минуту, когда решил подшутить над жалобным чихуном.

Дверь захлопнулась, и была она столь тяжела и крепка, что когда Хастред врезался в неё плечом — не подалась ни на дюйм.