Копия Афродиты (повести) - Когут Василь Григорьевич - Страница 53

• Предыдущая
• 53/71
• Следующая

На лошадях дальше идти было бессмысленно. Они застревали в грязи, быстро уставали. Неисчислимые богатства севера находились под рукой. Их можно было брать сколько угодно. Князь думал не только о себе, но и о дружине. Каждый дружинник из похода волен привезти добычу, подарить любимым, родным, близким. Дома всегда ждали воинов с походов с подарками. Их можно было продать, обменять на другой товар, можно было хранить на трудный день. Подарки дружинников составляли достаток семьи.

Насытившись вкусной дичью, отдохнув от ежедневных засад и погонь, князь, посоветовавшись с дружиной, принял новое решение. Часть отряда с уже добытыми мехами и пушниной остается на месте. Разбивают лагерь, ухаживают за лошадьми, охотятся. Вторая часть дружины во главе с князем и Гаврилом Храбрым будет пробиваться дальше на север. Время на этот поход — не больше двух седмиц. Лето, тепло. Здесь, на севере, самое время поохотиться. Пищи вдоволь. Больше добычи — крепче княжество будет. Да и о подарках князю ноугородьцкому и князю полотьцкому не надо забывать. Мир с ними нужно закрепить. Ради этого стоит еще потрудиться.

В который раз Игорь Василькович рисовал Марфиньке в своем воображении будущее. Вернувшись с северного похода, он снарядит новый поход в Киев и Византию. Построит добротную ладью, загрузит лучшими товарами и с купцами уплывет на торги. За пушнину и меха получит много золота и серебра. Ему мерещилось собственное войско, дружины, новый княжеский дворец, отделанный серебром и златом, новый белокаменный собор. Он назовет его в честь княгини — Марфинькин собор. Князья ноугородьцкие и киевские будут встречать его с почестями. Слава об Осовецком княжестве разойдется по всей Руси.

Разгрузив добычу в одно место, князь поручил скорникам привести в порядок меха и шкуры. Очистить их от жира, просушить, обработать зельем, которое научил делать Благовест. С помощью правилок придать им изящную форму и вид. Работа эта была тонкая, требовала времени, внимания и терпеливости. Окончательной выработкой кож займутся дома.

Марфинька наотрез отказалась остаться в лагере. Не зная почему, но прежний уговор быть с Благовестом она отвергла.

— Что упрямишься, — молвил недовольный князь. — Здесь шалаш, тепло.

— Не убивай меня обидой, князь! — чуть не плакала она. — Помехой не буду. Я хочу видеть саамские селения, самих саамов. А вдруг встретим?

Князь уступил. Пришлось брать Благовеста, выделить ему и ей по лошади. Но охотиться им князь запретил. Еще две лошади в поводу везли оружие и снаряжение. Медленно, не спеша, они должны были делать переходы за пешими дружинниками.

Через три перехода начались вечномерзлые земли. Сверху зеленели и цвели травы и кустарники. Но пика в почве под этой зеленью натыкалась через три пяди на мерзлый грунт. Вокруг словно из земли вырастали большие валуны и камни. Дальше подымались оголенные скалы и горы. Леса не было. Только небольшие рощи невзрачных берез и сосен прятались в затишьи гор.

Справа протекала речка. Извилистая, с пологими берегами, с быстрым течением. Но текла она в противоположную сторону той, по которой двигалась сюда дружина.

— Она ведет в Дышюче море, — сделал вывод князь. — Мы — в середине саамских земель.

Впереди, по левую сторону, простиралось большое озеро. Оно сливалось с водами речки и образовывало большой затон.

Отряд подошел к западной излучине озера. Несколько больших валунов и камней как бы естественно образовывали круг, внутри которого можно было соорудить место для отдыха.

— Здесь будет стоянка, — решил князь.

Вскоре притащили из ближней рощи жерди, палки, соорудили шалаш. Марфинька с князем установили отдельный шалаш с выходом на озеро, вбили в замерзший грунт колья, внутри настлали лапок, укрыли волчьими, а затем медвежьими шкурами.

Не успели закончить все работы, как тучи сгустились, облака стали расплываться в разные стороны, налетел сильный и холодный северный ветер.

Начался ливень.

Дружина давно была на охоте. Дни стояли длинные, ночи светлые. Ветры не переставали гнать тучи на юг. Но, несмотря на капризную погоду, охотники ежедневно возвращались с богатой добычей. Украшением их доблести стали две шкуры белых медведей. Песцы попадались пушистые, с голубизной. Все это аккуратно обрабатывалось, упаковывалось в мешки, и остановить жажду к обогащению не хватало уже сил и рассудка.

Марфинька с Благовестом находились на стоянке, готовили пищу для охотников, зелье для отделки шкур, а то просто бродили и любовались этой дикой природой.

Однажды они шли медленно вдвоем по берегу озера. Был он извилистый и топкий, очертания его соответствовали извилинам реки.

— Сходим в горы, Благовест, — попросила Марфинька. — Не видела я гор вблизи.

— Камни. Что смотреть на них, — уклончиво ответил волхв.

— Камни так камни. Впереди день. Что делать? — настаивала она.

Благовест согласился: перечить княгине не посмел. Выбрали путь попрямее. Казавшаяся близко, гора будто отступала от них. После ливня земля еще больше раскисла, в следах проступала вода. За каждым шагом оставались вмятины во мху, но он, словно живой, выпрямлялся, и следы постепенно исчезали. Шаг за шагом упорно продвигались они вперед. Казалось, вскоре горы остановились, росли перед ними все выше и выше. Дикие, голые безжизненные скалы, отшлифованные ветрами и дождями, гордо возвышались над саамской переувлажненной землей. Только птицы могли добраться до вершин. Но птиц не видно. Марфинька долго любовалась красотой гор и скал, а затем решила приблизиться вплотную к каменным монолитам. Не доходя нескольких десятков метров до нависшей и грозной скалы, она удивленно указала рукой:

— Гляди, Благовест, нора…

Действительно, в горе зиял темный лаз. В рост человека. Будто два остроконечных камня срослись верхушками. Она подошла к пещере и заглянула внутрь. Там было темно. Неприятный сквозняк обдал тело.

— Пройдем? — спросила княгиня.

— Без огня опасно. Не провалиться бы…

— Мы осторожно.

Держась за руки, они прошли в пещеру. Благовест впереди, Марфинька — за ним. Глаза медленно привыкали к темноте. В дальнем углу они заметили две светящиеся неподвижные точки. Но стоило Благовесту сделать шаг, как огоньки, мелькнув в темноте, исчезли.

— Зверь или птица, — промолвил волхв.

Через несколько шагов они увидели: справа большой проем вел вовнутрь горы. Княгиня и Благовест заглянули туда. И первое, что поразило их — светящиеся камни. Бледные, желто-зеленого цвета, они будто тусклые звезды мигали на стенах, на потолке, на полу. По ним можно было определить: в горе грот. Небольшой, несколько шагов в длину и ширину. Благовест, пораженный таким явлением, не отрывал глаз от светящихся точек. Ему, прожившему столько и видевшему немало на веку, раньше не приходилось наблюдать подобное.

— Это волшебные камни, — прошептала Марфинька. — Возьмем с собой. Князь рад будет.

Но взять камни было делом непростым. Благовест мечом выковырял несколько их со стены, отдал княгине. Странное ощущение: камни горели на ладони и были холодными, как лед.

С необычной находкой вернулись на стоянку.

Вечером князь Игорь Василькович, укрывшись от постороннего взгляда в шалаше, долго и придирчиво рассматривал волшебные камни. Он их пробовал на твердость, на обработку — ножом, в темноте — на силу свечения. Он не знал, почему они светятся. Но смелые планы уже зрели в княжеской голове.

— Украшения из этих камней, — шептал он, — достойны носить только княгини и царицы. Мастеровой человек сможет сделать из них узорочье32, ценнее жемчуга. Византийские кораллы ничего не стоят по сравнению с этим камнем. О них-то я и наслышан, об этих камнях.

— Наберем себе их, — Марфинька перекинула из руки на руку несколько камешков.

Князь с таинственной улыбкой забрал их у нее и положил себе в карман.

— Мы их много наберем. Сколько унести сможем. И чтоб об этой норе не догадался ни один вой. Покличь Благовеста.

• Предыдущая
• 53/71
• Следующая