Историки Греции - Мартынов Иван - Страница 66

• Предыдущая
• 66/104
• Следующая

(24) Тут Кир, опасаясь, как бы царь, оказавшись с тыла, не отрезал греческое войско, помчался вперед и, ударив со своими шестью сотнями, победил выстроенных перед царем и обратил в бегство шесть тысяч и еще, говорят, своей рукой убил начальника их Артагерса. (25) Когда враги повернули вспять, то и Кировы шесть сотен, пустившись в погоню, рассеялись, кроме совсем немногих, что остались вокруг него, почти все — из числа так называемых сотрапезников.217 (26) С ними он и приметил, где царь и плотный строй вокруг того. Тут уж он не сдержался и, сказавши: «Вижу его!» — пустился к нему, метнул ему в грудь копье и ранил через панцирь, как говорил Ктесий,218 врач, лечивший, как он говорил, эту рану. (27) Но когда Кир метал копье, кто-то попал ему сильно пущенным дротом под глаз. Бились там и царь, и Кир, и их присные, защищая каждого из них; сколько погибло из присных царя, рассказывает Ктесий, который был при нем. А Кир погиб и сам, и восемь бывших около него приближенных пало на его тело. (28) Артапат, самый верный из его жезлоносцев, как говорят, спешился, едва увидел, что Кир упал, и сам упал на него. (29) Одни утверждают, будто царь приказал кому-то заколоть его на теле Кира, другие — что он вытащил кинжал и закололся сам. Кинжал у него был золотой, он носил его, по обычаю персидских вельмож, так же как и ожерелье, и запястья, и прочие драгоценности; ибо за свою любовь и верность был у Кира в почете.

IX. (1) Так окончил свои дни Кир, среди персов, рожденных после Кира древнего, самый царственный и достойный властвовать, но единодушному сужденью всех, что считали себя близко его знающими. (2) С самого начала, еще ребенком, когда он воспитывался с братом и с другими детьми, он считался во всем выше всех. (3) Дети знатных персов воспитываются при дворе: там каждый может научиться благомыслию, а услышать или увидеть что-нибудь постыдное близ царя невозможно. (4) Дети видят и слышат, кто у него в почете, кто не в чести, и с малых лет научаются приказывать и повиноваться приказам. (5) На первых порах Кир казался среди сверстников самым скромным, а старших слушался больше, чем даже стоявшие ниже него; потом стал он большим любителем коней и ловким наездником. И обучаясь военному делу, стрельбе из лука и метанью копья, он был, по общему сужденью, любознательней и ревностней всех. (6) А достигнув подходящего возраста, стал он и великим любителем охоты на диких зверей и всех ее опасностей. Однажды на него напал медведь и стащил с коня, но Кир не испугался, хотя и упал и получил раны, от которых даже остались рубцы; в конце концов он убил зверя, а того, кто первым ему помог, облагодетельствовал на зависть многим.

(7) Когда же отец послал его наместником над Лидией и Великой Фригией и Каппадокией и назначил начальником надо всеми, кому положено собираться на Кастольской равнине, он прежде всего показал каждому, что главное для него — никогда не обманывать ни в едином договоре, ни в едином соглашенье, ни в едином обещанье. (8) Потому-то и верили ему города, предававшиеся ему, и отдельные люди. И даже кто был ему врагом, тот, помирившись с Киром, верил, что не понесет ущерба вопреки перемирию. (9) По этой причине, когда началась война с Тиссаферном, все города по доброй воле предпочли его Тиссаферну, кроме Милета: милетяне боялись его, потому что он не хотел оставлять без помощи изгнанников. (10) Кир доказывал на деле и твердил, что, однажды став им другом, он их уже не покинет, даже будь они более жалки, а дела их еще хуже.

(11) Всем было видно, что всякому, кто сделал ему добро или зло, он старается заплатить с избытком, и передавали о такой его молитве: он желал бы жить так долго, чтобы воздаяньем превзойти все добро и зло, какое было ему сделано. (12) Вот почему только ему одному среди ныне живущих столько людей стремилось вверить и свое достоянье, и города, и самих себя. (13) Но никто бы не мог сказать, будто он позволяет зловредным и обидчикам смеяться над собою; нет, их он наказывал с особой беспощадностью: часто на больших дорогах можно было видеть безногих, безруких, слепых с выколотыми глазами. Поэтому в Кировой державе любой грек или варвар, если он никого не трогал, мог путешествовать без страха и возить, что ему выгодно.

(14) Но доблестных в войне он, по общему мненью, особенно отличал. Сначала он воевал с писидийцами и мисийцами и самолично ходил походом в их области, и кого видел с охотой идущими на любую опасность, тех ставил во главе покоренных областей, сперва почтив всякими другими дарами. (15) И так он показывал всем, что доблестные у него достойны всяческого счастья, а трусливые и подлые — только рабства у доблестных. Потому и было у Кира такое множество людей, которые сами искали опасности, если верили, что он об этом узнает. (16) То же и справедливость: если кто явно старался выказать ее, Кир добивался любою ценой, чтобы такой человек жил богаче, чем бесчестные корыстолюбцы. (17) Таким образом и все у него велось по справедливости, и войском он располагал настоящим. Ведь все начальники, и старшие и младшие, приплывавшие к нему ради денег, знали, что при хорошей службе от Кира прибыли будет больше, чем одна только месячная плата. (18) Если какое его поручение было хорошо исполнено, он никогда не оставлял усердие без награды. Потому-то и были у него, как говорили, на любое дело самые лучшие исполнители.

(19) А если он замечал рачительного хозяина, все устроившего по справедливости в подчиненной ему области и получающего с нее доходы, то не только не отрешал такого от должности, но и давал ему еще, поэтому люди охотно трудились, смело приобретали и не думали прятать от Кира приобретенное: он ведь никогда не выказывал зависти к богатеющим открыто и старался завладеть лишь тем имуществом, которое от него прятали.

(20) По всеобщему мнению, не было никого сильнее Кира в искусстве угождать тем, чью дружбу он приобрел, чью преданность знал и в ком видел помощников, способных привести к успеху любое задуманное им дело. (21) И коль скоро он полагал, что друзья нужны ему ради некоторой цели, как помощники, то и сам старался быть для каждого из друзей наилучшим помощником в любом их желании, о котором он только узнавал. (22) Подарков он один по разным причинам получал, я думаю, очень много, и большую их часть раздавал друзьям, смотря по привычкам каждого и по тому, в чем он видел у каждого наибольшую нужду. (23) Что бы ему ни присылали, чтоб он надевал либо на войну, либо для украшения, Кир, как утверждают, говорил, что не может один во все это наряжаться и считает наилучшим убранством для человека нарядных друзей. (24) Если в благодеяньях он побеждал всех друзей, то удивляться тут нечему: ведь он был могущественней их.

Но что превосходил он всех друзей заботливостью и рвением им угодить, это кажется мне самым удивительным. (25) Часто, когда Киру случалось пить особенно вкусное вино, он посылал кому-нибудь полкувшина и велел сказать, что, мол, давно уже такое вкусное вино ему не попадалось; вот Кир и посылает его тебе и просит тебя сегодня же выпить с теми, кого ты больше любишь. (26) Часто посылал он и по полгуся, по полкаравая хлеба и прочее в таком роде, наказывая относящему передать на словах, что Кир это ел и желает, чтобы и ты этого отведал. (27) Когда мало было травы, а Кир благодаря множеству прислужников и собственной предусмотрительности успевал заготовить корм, тогда он рассылал его друзьям с приказом задать сена тем лошадям, на которых они сами ездят верхом, чтобы его друзьям не ездить на голодных конях. (28) Если же он куда ехал на виду у множества людей, то подзывал друзей к себе и вел с ними нешуточную беседу, чтобы ясно было, кого он чтит.

Потому никто из всех, о ком мне приходилось слышать, не был любим таким множеством людей, — что греков, что варваров. (29) Вот еще одно свидетельство этому: от Кира, человека подневольного, никто не перешел к царю, только Оронт покусился, да и то обнаружил, что гонец, которого он считал верным, больше предан Киру, чем ему. А от царя к Киру, когда началась между ними война, перешли многие из самых любимых царских приближенных, потому что они знали, что за хорошую службу будут у Кира в большей чести, чем у царя. (30) И сама кончина его немало свидетельствовала о том, что и сам он был добр, и правильно умел судить о верных, преданных и стойких. (31) Когда он погиб, то, защищая его, погибли все бывшие при нем друзья и сотрапезники, кроме Ариея, который стоял на левом крыле и начальствовал там над конницей. Узнав о гибели Кира, он бежал вместе со всем своим войском.

• Предыдущая
• 66/104
• Следующая