Первые шаги (СИ) - Минаев Дмитрий Николаевич - Страница 19

Как потом рассказывал сорш, дело было так.

– Эй служивый, – съехал с дороги Дармьерр Оррул Нэттэр нэд… Проклятье! Уж и не помню какой точно башни. Вроде бы Восточной. Но Северо- или Юго-, убей меня не помню. Тем более надвратная она была, или передовая, или ещё какая, память не сохранила. Да и так ли это важно!

– Не ты ли утром отправился с мэтром Улькарном на поиски малолетней сучки?

– Простите, ваша милость, – буквально подавившись словами, запнулся посреди своего рассказа воин.

– Да ничего, Гам, продолжай, – махнула я рукой.

– Ну, я и отвечаю, – тут же воодушевился рассказчик.

– Точно так, ваша милость, девчонку нам выдали, и вчера вечером мы доставили её в замок.

Дворянин на мгновение задумался и вроде как сам с собою говорит:

– Значит Ул уже в замке.

– Никак нет! – отвечаю.

– Что? – не понял нэд.

– Нет его в замке. Мэтра Улькарна.

– А где ж он?

– Ну и тут я, нирта, всё как по писанному, как было договорено, ему выкладываю. И что отряд разделился, и что адепт остался для переговоров. А какой договор он собрался там подписывать, уж этого я доподлинно не знаю.

– А остальное как разузнал? – недоверчиво прищурился дворянин.

– Как откуда? Его милость мэтр Улькарн мне самолично так и сказал: "Прибудешь, Гам, в замок доложишь мэтру Ольтарану так, мол, и так. Память у тебя хорошая, ничего не перепутаешь. На тебя вся надёжа". Вот так, ваша милость.

– Значит в замке заправляет этот олух Ол? – расхохотался нэд. Но потом моментально посерьёзнел.

– А мне, незнакомому дворянину отчего всё выбалтываешь? Или зубы заговариваешь? Я вот тебя совсем не помню.

– Зато я вас не забыл, ваша милость, – не знаю, как в бою, но по части языком чесать с Гамом мог поспорить разве что Ходжа Насреддин. Главное, что толком не понять, где у того кончается правда и начинается откровенное враньё. Потому что порой он исхитрялся так всё переплести…

– Это вы со своим отрядом напали на злодеев, когда те спешили к своим на помощь. Потому и ранены в руку. А врагов всех в нору загнали да затравили, как бешеных тапасов. Никто не ушёл.

– Так их всех перебили? – подался вперёд дворянин, настороженно ловя каждое слово, – А то меня услали с поручением, не дали одержать победы.

– Как не дали? – удивился Гамелэр, – Вы ж приказали деревянный хлам подпалить. Там они все и угорели, никакого боя и не было.

Нэд выпрямился в седле подбоченясь, похвала была ему приятна.

– Эх, если бы не Ольтаран, – сокрушённо заметил Гам.

– А что такое? – сдвинул брови дворянин.

– Ну его милость мэтр всерьёз считает, что вся заслуга в овладении замком принадлежит ему. Хотя какая он "милость". Вот вчера, когда я ему сообщил, что всю ответственность за твердыню мэтр Улькарн возложил на него, мальчишка ругался, как Пройдоха, когда у того спьяну не стоит. Это хорошо, что вы, ваша милость, приехали, а то он нас совсем загонял. Мы и не спали то ночью. Теперь вот приказали жмуриков срочно вывозить, – гвардеец указал на трупы.

– И чьих тут больше?

– Ясное дело врагов, – почти не кривя душой, сообщил Гамелэр, – Только Госпожа Смерть теперь всех уравняла.

– Ну ладно, бывай, служивый!

– И вам лёгкой дороги, ваша милость!

Но вряд ли дворянин его услышал, потому что на предельной скорости, до которой только можно было разогнать нарга, рванул к замку. Повинуясь его приказу, отряд понёсся вслед за ним.

На разгорячённых скакунах всадники влетели во двор без всякой осторожности, не глядя по сторонам.

– Спешиться! – гаркнул Дармьерр, спрыгивая с нарга и чуть ли не бегом направляясь к входу в донжон.

Он уже собирался ступить на крыльцо, когда в дверях показался гаар Реергарн.

– О-о, кто к нам пожаловал, а мы то уже заждались, – огорошил он своим приветствием изумлённого нэда, – Ну как, ваше мятежество, сразу сдадитесь или желаете малость потрепыхаться?

Сержант отвесил шутовской поклон. Подозреваю, что вся комедия была рассчитана в основном на меня. Хотя, видимо и сам гаар получал от представления несказанное удовольствие. Мне было плохо видно из бойницы второго этажа, но вряд ли Реер стал особо рисковать. К тому же его меч уже был обнажён, а у противника ещё нет.

Вроде бы у японских самураев есть удар, который наносится одновременно с выхватыванием клинка из ножен. Только нэд не относился к их числу. Да и вряд ли так можно сразить уже готового к бою противника с обнажённым оружием. Если только какого-нибудь недоумка, что стоит раскрыв варежку.

Да к чему гадать, если Дармьерр банально выхватил меч и кинулся с ним на гаара. Тот отбил пару ударов, рубанул противника по правой руке, сбил с ног и оглоушил. Вот только со стороны всё выглядело как стремительное сверкание мечей. Бам! Бам! Бам! Бух! И всё. Злодей повержен. Даже смотреть не на что.

Рядовые бойцы вражеского отряда, видя падение своего предводителя, не сделали даже попытки к сопротивлению. Чему немало способствовали показавшиеся из-за руин и подворотни арбалетчики. А я то удивлялась, чего ради гаар всех своих вывел во двор. Видя вокруг больше десятка направленных в тебя смертоносных жал, даже не хочется думать, сколько точно таких же таится за каждой бойницей возвышавшейся рядом тёмно-серой громады донжона.

В общем, вражеский десяток… набранный, как потом выяснилось, по принципу "каждой твари по паре" из разных отрядов, наёмников и вообще хрен знает кого, не горевших желанием умереть за идею… тут же побросал оружие. Их споро согнали в кучу и отправили в подземелье. Правда, не сразу.

– Я распорядился, нирта. Пусть сначала мёртвых погрузят и отвезут, – сообщил мне Реер.

– Не сбегут?

– Куда им бежать то? – удивился гаар.

И вот теперь я смотрела на погребальный костёр. Хотя какое там, одно название. Тонкий слой деревянных обломков, собранных со всего замка. Недогоревших и полусгнивших, оставшихся от прежних хозяев, и наломанных вчера, со следами крови, зарубками от ударов и воткнувшихся наконечников. Тут можно было заметить огрызки разбитых щитов, расщеплённые древки, сломанные стрелы. Но если бы не бочки с маслом, которым были обильно политы и этот хлам, и заиндевевшие тела, ничего бы из нашей затеи не вышло.

– Нирта, – тихо окликнул меня отец Фергюс.

– Что? – обернулась я, уставившись на патера, который держал в руках факел.

– Сами зажжёте погребальный костёр, или это сделать мне?

Как-то из головы вылетело, что я тут полновластный владетель, утверждённый самим королём. Значит, и править, и судить, и воевать, и вести переговоры предстоит именно мне. Уже успела окунуться во всю эту круговерть с головой, а до сознания дошло только сейчас, когда пришлось провожать в последний путь воинов, доблестно погибших за царя и оте… в смысле за короля и королевство.

Протянула руку, последний раз окидывая взором погибших бойцов. Вон лежит Люц, нет Люциррон. Кажется так звучало его полное имя, а я его при жизни так ни разу и не назвала. А теперь он мёртв. Так изрублен и иссечён, что на ошмётки его кольчуги никто не позарился. Проще новую сделать. Рядом с Люцем – Олт – молодой парнишка из лесных отшельников, который был у нас возницей по дороге в крепость, а потом в Золотой лес. Левая половина лица, как у херувима, удивлённо смотрит на мир. Правая – кошмарная мешанина из застывшей крови, обломков костей и мозгов. Бр-р-р! Через два тела от мальчишки лежал гаар Тормалан, нет Тормалин, нет… Проклятье! Уже не помню!… В общем – Тор! Подло убитый в спину старый вояка уже никогда не попробует винца. Где-то в нижнем ряду навеки застыли гаар Твэгаррион, плотник Ортаммал, кузнец Традионил, приятель Люца Тэр, неунывающая Лала, старый ворчун Сол…

Да что перечислять, верных королю гвардейцев тут лежало больше двух десятков. Большинство из них я вообще не знала, даже не уверена, что видела их раньше, хотя бы мельком. Не все воины погибли в бою, иные были сначала предательски схвачены, а потом подло убиты. Может кто-то скажет, что казнены, мол, их судили. А судьи кто? Мятежники, изменившие присяге! Значит это всё равно убийство!