Первые шаги (СИ) - Минаев Дмитрий Николаевич - Страница 17

– П-погод-дите, нирта, я с-сама.

Остатки платья были быстро сброшены на пол. Ну и отлично, я снова спрятала в обрывок ткани свою смертоносную "игрушку" и заставила Рону выбрать новую одежду. Вот её барахло почему то не тронули. Переворошить переворошили, но побросали прям тут же, ничего не порвав.

И нечего завидовать. Было бы чему.

Наконец то мы выбрали то что нужно, и я чуть ли не пинками погнала девушку вниз.

Когда мы влетели на кухню: я с рониным платьем подмышкой и она закутанная в одеяло, там кипели такие страсти, что казалось ещё немного и разразится гроза. Грянет гром и засверкают молнии! Потому что Тот и Эна уже были готовы вцепиться друг другу в глотки.

– А я тебе, дура криворукая, говорю, что так никто не шьёт!

– У тебя у самого, пень трухлявый, руки под х… заточены!

И оба, сжав кулаки, встали, застыв в напряжённых позах, сжигая противника пламенным взором.

– А ну, тихо! – рявкнула я, – Что тут происходит?

Оба заговорили одновременно.

– Тихо, я сказала! – прервала я жуткую какофонию, в которой ничего невозможно было разобрать, – Сначала ты, Тот.

Оказалось, что старикан забраковал работу девчонки и собрался вскрыть шов, чтобы переделать всё по-своему. Эна этому решительно воспротивилась. Бедолага Арм, сидя на том же самом ведре с размотанной повязкой, подобрался, опасливо переводя взгляд с одного на другого из спорщиков.

– Всё я правильно сделала, оставалось только обезболивающего дать.

– Отва-а-ар! – почти в унисон взвыли оба, кидаясь к плите, где, дребезжа крышкой, исходил паром видавший виды горшок.

– Это ты виновата!

– Нет – ты!

– Хватит! – не выдержала я, – Слушать сюда! Ты, Эна! Опять перевяжешь Арма и будешь его лечить: лекарством поить, повязки менять. И ниртом займёшься тоже, – указала я на тихо сидевшего на развороченной плите дворянина, с интересом и нескрываемым удовольствием наблюдавшего за разворачивающимся перед ним действом.

Правильно, здесь же ни цирка, ни театра, ни… даже страшно подумать… телевизора. Ничего нет! А тут такое развлечение.

И главное – бесплатно!

Ну, на халяву и уксус сладкий.

– Нирта Илькарона начинал лечить я! – возмутился старикан.

– Ты и будешь продолжать, – успокоила я его, – Но кто будет вскакивать посреди ночи, чтобы дать ему лекарство, или воды, или… ну-у, или наоборот. А посмотри на его одежду, кто будет её стирать и штопать? Тоже ты?

Тот промолчал.

– Эна хорошо умеет бинтовать? Что молчишь?!

– Да, умеет, – нехотя проскрипел старик.

– Значит она и будет и повязки накладывать, и мазать, и вовремя отваром поить. У тебя и так работы будет море – весь гарнизон.

– А как же крепость Западного перевала? – удивился дед.

– С ней ещё надо разобраться. Эна, что стоишь? Заканчивай с Армом, ты мне сейчас понадобишься!

– …Твою мать! – закончила я насыщенную и витиеватую фразу.

А вы бы что сказали? Вот заходите вы в баню, а оттуда на вас выскакивают негритосы!… Вот и я сказала то же самое.

И никакая это не ксенофобия! Я, например, против африканцев ничего не имею. Особенно когда они у себя в Африке, а я – в России.

Но это были всё-таки не негры и даже не папуасы, хотя все трое чернее ночи. Сами посудите: руки чёрные, лица чёрные. О чём ещё можно подумать! Это я только потом разглядела, что двое в белых рубашках (бывших белых), а третий голый по пояс. И всё остальное, от шеи до запястий, у него светлое. Нет, кожа загорелая, золотистая, но не чёрная же, как уголь.

– Нирта Олиенн, докладывает гаар Реергарн, – тут же вытянулся в струнку как раз этот самый, обнажённый до пупа, пока его подчинённые, приоткрыв рты, пялились на появившуюся за моей спиной Рону.

Как следовало со слов бравого сержанта… не думаю, что он врал, а если и преувеличивал, то не сильно… нападение мятежников было внезапным.

Ну это только слепой мог не заметить.

Ладно, не мешай! В общем, заговорщики не дураки, всех своих сосредоточили в донжоне, распихав не участвовавших в заговоре воинов по внешним постам. Так они ничем не могли помешать, а после победы мятежников получали небогатый выбор: или присоединиться к злодеям, или верная смерть. Кстати, тоже самое ранее поведали Гам и остальные.

Только те, пусть и не надолго встали на сторону заговорщиков, а Реер со своей пятёркой вступили с ними в бой. Им повезло, что на всех противников у злодеев просто не хватало ни адептов, ни арбалетчиков. Возглавлявший мятежников незнакомый дворянин… какой-то молодой столичный хлыщ – так охарактеризовал его гаар… потребовал от них сдаться…

Кто ж так рассказывает?! Ничего толком не понять!

Может ты сам попробуешь?

Легко! Диспозиция была такой: десяток Реера нёс охрану на внешнем периметре. Выдвинулись они далеко на юг, против кочевников. Но тех видно не было. Ни слуху, ни духу. Гаар проверил посты и вернулся обратно. И тут вдруг получает известие, что в замок проследовал один отряд местных феодалов, потом ещё и ещё. Сержант удивился и на всякий случай решил проверить, что твориться в донжоне. Послал двоих на разведку. Те возвращаются и докладывают – в башне нешуточный бой. Реер на свой страх и риск взял всех, кто под рукой и вперёд.

Только они выскочили во двор, навстречу уже упомянутый дворянин со своей бандой. Что-то там крикнул про сдачу и махнул подчинённым. Воины налетели друг на друга толком не успев выставить строй. Драка была знатная. Хоть врагов и было больше десятка, гвардейцы их нехило проредили. Сначала во дворе, а потом и в коридоре. Реер утверждал, что мятежники потеряли шесть убитыми и ещё двоих тяжело ранеными. Их предводитель вперёд не лез и потому отделался лишь царапиной.

– Я его достал! – похвалился сержант.

К врагам подошла подмога, а сила, как известно, солому ломит. Гаар с двумя гвардейцами засел на складе. Там у входа лежали сваленные в кучу обломки не успевших до конца сгореть и сгнить стеллажей. Сломать эту рухлядь сломали, а выбросить на улицу не успели. Ими гвардейцы и перегородили проход. Враги, не сумев преодолеть завал, ни до чего лучшего не додумались, как поджечь его.

Я удивлёно уставилась на "негритосов". Если они так ухитрились "прокоптиться", то почему не задохнулись в дыму? Реер точно ответить не мог, но дым из кладовки куда-то уходил, а взамен него поступал чистый воздух. Забавный феномен, но тогда мне было не до него.

– Вот что, гаар Реергарн, вы тут надолго, а Роне, – я указала на притихшую за моей спиной женщину, – надо помыться. И, похоже, мы тут застрянем. Так что ступайте-ка вы на кухню.

– А нас, нирта, оттуда не погонят? – усомнился сержант.

– Не должны, там сейчас лазарет. Скажете – я приказала!

Недовольные гвардейцы поплелись к выходу, столкнувшись со спешившей им навстречу Эной. Я тут же взяла её в оборот: Роне требовалась ванна, а, значит, несколько вёдер горячей воды. И тут мой взгляд остановился на одной ну очень интересной финтифлюшке.

Странно, что я её раньше не заметила. Я подошла и дотронулась пальцем, не веря собственным глазам. Нет, это не сон.

Действительно, кто бы мог подумать. Потускневший носик крана с бронзовым вентилем наверху.

Как раз на такой высоте, чтобы легко было достать, сидя в ванне. Покрутила крестовину – ни капли. А почему я раньше всего этого не заметила? То ли грязь, то ли паутина были тому помехой. А, может, тут какая-нибудь ветошь висела. Разве это важно!

Тут должен быть бак для горячей воды. Ага! Вот "колёсико" для открытия заслонки. Этот рычаг в стене наверняка качает воду. Дёрнула пару раз – ничего не слышно. Не-е, ну люк то какой-нибудь должен быть. Прежде чем наполнить резервуар, надо поглядеть, что там внутри. Может там шуги дохлые валяются.

– Ну-ка, девчонки, подсобите!

Общими усилиями меня взгромоздили наверх. Точно, на этом уступе было квадратное отверстие с железной крышкой. Отодвинув её, я заглянула внутрь, но ничего толком не разглядела. Даже вторым зрением.