Его награда - Лэм Шарлотта - Страница 27

• Предыдущая
• 27/31
• Следующая

– А Джонни поужинал в номере?

– Да, чизбургерами и жареной картошкой.

– Против такого ужина я и сам бы не возражал! Честно говоря, вкусы у меня плебейские – роскошным ресторанам вроде этого предпочитаю дешевые забегаловки. Однако приходится питаться одними фруктами и салатами, чтобы держать себя в форме. Жирные гольфисты турниров не выигрывают. Как вы полагаете, Джонни не в обиде на нас за то, что мы его бросили?

– Нет, что вы! Когда мы уходили, он уже спал. А если ему что-нибудь понадобится, он позвонит портье и попросит вызвать нас. – Она покосилась на Ренату – та со скучающим видом вертела в руках бокал шампанского. – Прошу прощения, что заставила вас ждать, – нужно было убедиться, что Джонни спокойно заснул.

Алекс улыбнулся – теплой, ободряющей улыбкой.

– Спасибо вам за то, что позаботились о нем. Джонни – славный парнишка. Честно говоря, я к нему привязался. Давно собираюсь взять его с собой на турнир – он только об этом и мечтает. Говорит, ребята в школе просто умрут от зависти: они там все – фанаты гольфа. Вы ведь не возражаете? – спросил он, повернувшись к Рэндалу.

– Нет, только не забывайте, что он учится и не может пропускать школу. На летних каникулах он свободен, но в другое время – нет.

– Не беспокойся, Рэндал, мы не собираемся постоянно таскать за собой надоедливого мальчишку, – с капризной гримаской протянула Рената. – Он просто невыносим – постоянно требует внимания! Не могу дождаться, когда он вырастет! С подростком, по крайней мере, есть о чем поговорить; но маленькие дети – это сущая головная боль!

– Черт побери, Рената, ты же его мать! – не выдержал Рэндал. – Где твои материнские чувства? Пиппа сегодня увидела его в первый раз, однако проявила к нему в десять раз больше ласки и нежности, чем ты!

Рената смерила соперницу презрительным взглядом.

– Очевидно, у Пиппы талант к материнству. Она из тех женщин, которым нравится ходить на цыпочках вокруг избалованных детей!

Краска бросилась Рэндалу в лицо.

– Джонни вовсе не избалован!

– Конечно! – вмешался Алекс. – Он классный парнишка. Очевидно, у Ренаты просто нет материнского инстинкта, – извиняющимся тоном добавил он.

– Ни малейшего! – подтвердила Рената, вскинув голову, и в ушах ее заплясали сверкающие бриллианты.

– У одних женщин он есть, у других – нет, – примирительно продолжал Алекс.

– Безусловно, мы совсем разные, – подтвердила Рената, снова бросив на Пиппу взгляд, полный снисходительного презрения.

– Очевидно, – продолжал Алекс, – Пиппе было с кого брать пример: должно быть, вы, Пиппа, выросли в благополучной семье, ваша мать с удовольствием готовила, вела хозяйство, воспитывала детей – словом, занималась домашними делами, которые современные женщины считают пустой тратой времени.

– И вы тоже думаете, что это пустая трата времени? – сухо поинтересовалась Пиппа.

– Отчего же, если вам это нравится, – обезоруживающе улыбнулся Алекс. – Но мать Ренаты была всецело поглощена карьерой, а дочь оставляла на попечение няни, – ничего удивительного, что Рената выросла такой же.

– Пиппа – сирота, – резко вмешался Рэндал. – Она росла, не зная матери, в приютах и приемных семьях. Так что ей не с кого было брать пример.

Странно было слышать, что Рэндал защищает ее; его вмешательство тронуло и обрадовало Пиппу. Может быть, он понимает ее лучше, чем ей кажется?

Во взгляде Алекса блеснуло сострадание.

– Должно быть, нелегко вам пришлось. Готов поспорить, теперь вы больше всего на свете мечтаете иметь семью.

– Вы правы, – тихо ответила Пиппа, чувствуя на себе пристальный взгляд Рэндала.

– Что ж, – протянула Рената, – теперь понятно, почему вы с такой готовностью взяли на себя заботу о Джонни! Хотите получить готовую семью!

Явился официант, избавив Пиппу от необходимости отвечать, – да оно и к лучшему. Внутри у нее все горело, она готова была вцепиться Ренате в волосы. После неловкой паузы Рэндал вновь начал разговор: он расспрашивал Алекса о его спортивных победах. Пиппа молчала, радуясь, что избавлена от необходимости поддерживать беседу.

Рената не оставляла бывшего мужа в покое: она постоянно вмешивалась в разговор, доверительно склонялась к Рэндалу, призывно хлопая накладными ресницами, и пальцы ее с алыми ногтями как бы невзначай скользили по его рукаву.

Намерения ее были совершенно прозрачны; чего не могла понять Пиппа – это взглядов, которыми Рэндал встречал ее атаки. Лицо его было совершенно непроницаемо: порой ей казалось, что бывшая жена его раздражает, порой – что он по-прежнему очарован ею и едва сдерживает чувственное влечение.

Да и может ли быть иначе? Ведь Рената – просто воплощение сексапильности. Способен ли хоть один мужчина перед ней устоять?

– А вы, Пиппа, любите спорт? – спросил Алекс, и все повернулись к ней.

– Люблю, но только издали. С удовольствием смотрю по телевизору теннисные турниры, но сама спортом не занимаюсь. У меня никогда не было на это времени – приходилось много работать. И в гольф я никогда не играла и, боюсь, даже не видела, как это делается.

– Джонни что-то говорил насчет верховой прогулки, – заметила Рената. – Вы поедете с ним?

– Я – да, а Пиппа, скорее всего, нет, – ответил Рэндал.

– У меня нет подходящего костюма, – сухо объяснила Пиппа, ежась под презрительной усмешкой Ренаты.

Они уже пили кофе, когда оркестр заиграл танцевальную мелодию. Несколько пар поднялись из-за столов. Поднялась и Рената и протянула руку Рэндалу:

– Потанцуем?

Поколебавшись, он принял приглашение. Содрогаясь от ревности, Пиппа следила, как Рэндал и его бывшая жена кружатся в вальсе, как он обнимает ее за талию, как согласно и гармонично движутся их тела.

– А вы, Пиппа, не хотите потанцевать? – вежливо спросил Алекс.

Она покачала головой, улыбкой смягчая свой отказ.

– Простите, я слишком устала.

В этот миг к столику подошел официант и, склонившись к ней, тихо сказал:

– Мадам, для вас сообщение. От мальчика – кажется, он чем-то расстроен.

Пиппа вскочила на ноги, радуясь возможности уйти.

– Благодарю вас, я немедленно иду к нему. – Она улыбнулась Алексу. – Пожалуйста, извинитесь за меня перед Ренатой и Рэндалом. Рада была с вами познакомиться. Спокойной ночи.

Едва войдя в номер, она услышала из спальни детский плач и поспешила туда. Джонни лежал, уткнувшись лицом в подушку, и худенькое тело его содрогалось от рыданий. Пиппа села на кровать и обняла его.

– Джонни, милый, что случилось?

– Мне приснился страшный сон, – всхлипывая, ответил он.

Пиппа повернула мальчика лицом к себе. Лицо его раскраснелось, глаза опухли от слез. Пиппа смочила водой носовой платок и вытерла Джонни лицо, затем принесла ему из холодильника апельсиновый сок, откинула со лба спутанные волосы и села рядом, глядя, как он пьет.

– Хочешь рассказать, что тебе приснилось?

– За мной кто-то гнался. Не знаю кто – там было темно. Но он был огромный... и очень страшный...

– Ненавижу такие сны, – проговорила Пиппа.

Мальчик прижался к ней:

– Тебе тоже снятся кошмары?

– Милый, кошмары время от времени снятся всем, и детям, и взрослым. И это самое страшное – когда не знаешь, кто или что тебя преследует.

Джонни допил апельсиновый сок и зевнул. Глаза у него закрывались. Пиппа взяла у него из рук пустой стакан.

– Закрывай глазки и спи, – проговорила она, укрывая его одеялом. – Я буду здесь, рядом; если тебе снова приснится что-то страшное, позови меня – и я приду.

Джонни мгновенно провалился в сон. Пиппа долго сидела у его постели, вглядываясь в лицо мальчика. Что ему снится? – спрашивала она себя. Что за чудовища тревожат его сон?

Убедившись, что мальчик крепко спит, Пиппа на цыпочках вышла из комнаты. Ночник у кровати она оставила зажженным, чтобы Джонни не испугался, если снова проснется.

Вернувшись к себе, Пиппа разделась, умылась, накинула ночную рубашку и халат, расчесала волосы и прилегла с книгой на кушетке в гостиной. Оставаться в спальне она не хотела, опасаясь, что не услышит, если Джонни ее позовет.

• Предыдущая
• 27/31
• Следующая