Осознание (СИ) - Еловенко Вадим Сергеевич - Страница 60

- А что он там на счет… как ее… радиации… Это что вообще такое?

- Скажем так… - начал врач не зная как подобрать нужные слова. - Естественные источники радиации это солнце к примеру… частичным примером источника гамма излучения даже обычная гроза может служить. Наверное, в годы перед Последней ночью метеорологи обнаружили это излучение от грозовых облаков. В природе в различных состояниях встречаются радиоактивные элементы…

- Нет, вы попроще объясните что это.

- Скажем так, это очень опасное излучение, от которого нет защиты. Люди, пораженные им в сильной степени, довольно быстро погибают.

- И то, что он говорит, защищен от него…

- Это и есть сбой в работе его мозга. Защиты от радиации, повторяю, нет никакой. Если даже от резонансного удара можно, скажем, спастись случайно или, находясь в специальном убежище, то от радиации я затрудняюсь сказать, как можно защититься. Нет, есть, конечно, материалы… к примеру спутники делают из таких, чтобы защитить электронику… делали точнее. Но из-за довольно сильного космического излучения длительная работа людей на орбите невозможна. По этой причине еще за десять лет до Последней ночи прекратились пилотируемые полеты в космос.

- Доктор… - спросил я осторожно. - Я не был дурачком до всего этого… и позже вроде не сильно отупел. Я даже в институте учился… вы мне можете сказать, откуда он знает о радиации этой, а я нет? Вы-то доктор… я понимаю, что вы с разными вещами сталкивались… А он?

- А откуда мы знаем, кто он? - улыбнулся в ответ врач. - Он может в равной степени оказаться мусорщиком или конструктором резонаторов или их носителей. Может, что-то в памяти отложилось услышанное где-то, а уже мозг сам все это привел к тому, что мы видим. Ведь головной мозг самый неизученный орган человеческого тела.

- Но это точно не я идиот, что об этом, наверное, второй раз в жизни слышу? Первый раз от него второй раз от вас?

- Нет. - смеясь сказал мне доктор. - Физика этой области слишком закрытая тема. Ей занимаются специалисты, точнее занимались, которые всерьез считали ее огромным оружейным потенциалом. И как следствие все было засекречено. В школе эта тема не преподавалась. А в институтах только в специальных… Я знаю об этом не потому что сталкивался, а потому что лечил одного пациента не простого. Он все меня удивить хотел что будет скоро оружие, которое по мощности в тысячи раз превосходит резонаторы. Ну и там слово за слово… Но тема эта сверх секретна. Не думаю, что вы встретите кого-то, кто с вами поделится большей информацией, чем я. Это все слишком, страшно, что ли. Да именно страшно. И больше того скажу, получи кто-либо из нашей тройки великих стран первым это оружие, война была бы неизбежна. Я помолчал, переваривая услышанное.

- Так, доктор. - Сказал я, решившись, наконец. - Мы его никуда не переводим.

- Вы думаете, он физик или специалист в смежной области? - с насмешкой спросил меня врач. - Зря. Скорее он действительно сумасшедший. Он ведь не знает или не помнит элементарных вещей. Ни названия нашей страны, ни места где жил раньше. Даже при упоминании резонансной бомбардировки он не отреагировал абсолютно никак, словно и не знаком с этим. А ведь вам ночью скажи громко «Резонатор падает» и могу спорить, вы хотя бы дернетесь, если сразу на пол не свалитесь. Я задумался над его словами. Но, помотав, головой сказал:

- Ничего. Пусть побудет здесь. Одним сумасшедшим больше одним меньше, роли не играет. Мы тут все не от мира сего. Покивав, врач мне сказал:

- Как угодно. В районной больнице ему бы все равно не помогли бы больше. Там неплохой уход, но лечение там такое же безобразное как у нас.

Мы вернулись в палату и объявили моему подопечному, что он останется у нас до полного выздоровления. А уже потом мы займемся выяснением его личности через управление лагерей в районном центре. Он обрадовался. Улыбнулся своими зажившими губами и поблагодарил.

Наталья казалась тоже довольной, что его от нас не увозят. Я тогда не обратил на это особого внимания. А зря.

Вернувшись, домой и застав Настю за стиркой я предложил ей бросать все и пойти со мной на улицу подышать воздухом. Но она прежде достирала мою запасную форму и свои вещи и только после этого занялась собой. Умылась, переоделась и вся такая довольная потащила меня на солнцепек.

- Тебе на службу не надо уже сегодня? - Спросила она и посмотрела на мою пыльную машину с тонким намеком.

- Надо. - Признался я. - В шесть-семь вечера вернется поисковая партия. Да плюс к этому должны привезти трубы, якобы для общежития и сварочный аппарат новый из района. Помощник примет, конечно, но мне надо людей оповестить, что завтра монтаж начинаем теплоцентрали к новым домам.

Она не расстроилась и предложила прокатится к реке и искупаться. Ну что не сделаешь ради любимой.

- Только не на то место. - Сказал я и притворно передернул плечами.

Она поняла, о каком я месте, и сказала, что поедем к водозабору нашего лагеря, мол, там приятный берег и сейчас в это время никого.

Ага, никого. Мы подъехали со стороны поля и нас сразу заметили отряженные на работы по прополке. Похватали мотыги, охрана сделала вид что охраняет, только вот из воды еще не все лодыри успели выбраться.

- Чего расслабляемся, - спросил я у лейтенанта охранения.

- Так обед ждем. Не подвезли еще.

- Ну, так и работать надо, раз пока не подвезли. - Сказал я раздраженно и вышел из машины. Поглядев на выскакивающих на берег запоздалых заключенных я спросил у них теплая ли вода. Обещая мне, парное молоко молодежь в основном, предлагала искупаться прямо немедля. Но я сдержался и сев в машину, где Настя о чем-то разговаривала с лейтенантом, замершим с ее стороны, сказал ей:

- Поехали туда, где мы сети ставим? Там мелко тоже.

Махнув на прощание рукой лейтенанту, я покатил по колее вдоль берега к нашему рыболовному хозяйству. Вот там действительно был минимум людей. Двое вольных, что устроились к нам еще до холодов на эту не пыльную работу и с ними двое заключенных, пожилых мужчины не склонных не только к побегу, но и элементарным передвижениям. Они прятались от солнца в тени высоких деревьев на берегу и даже когда мы вышли, не соизволили встать и поприветствовать.

Быстро скинув с себя одежду и оставшись в трусах по середину бедра, я, не рассуждая, залез в мутноватую воду и оттуда крикнул замершим на мостках работникам, предлагая им тоже искупаться. Получив ответ, что они уже на всю жизнь накупались, я посмеялся и стал ждать жену, которая в своем черно-желтом закрытом купальнике осторожно брела по мелководью, не спеша забраться в прохладную желтоватую воду.

- Ай! - вскрикнула она и смешно подняла ногу. - Тут что-то плавает!

- Рыба там плавает! - крикнул я и пояснил: - Пол водохранилища же в ловушку превратили. И мы в ней как раз. Не бойся, давай ко мне. Тут вода почище.

Никуда не спеша, мы поплыли к далеким буйкам, что обозначали выставленные сети.

- Близко не подплывай. - попросил я Настю. - Я тебя не вытащу, если запутаешься.

- Вытащишь, - отдувалась она и медленно раздвигала перед собой воду спокойными уверенными движениями. - Владимира вытащил и меня вытащишь.

- Да не Владимир он. - Сказал я вспоминая о словах доктора. - Может, у него друг Владимир был. Но самого его точно не так звать. Он не сразу отзывался на имя, которым назвался. Сейчас понятно привык уже… но все ведь понятно.

- Не все ли равно. Главное что он вроде в себя пришел. - Сказала, переворачиваясь на спину и шевеля только ногами, Настя.

- И в себя он не пришел. Сегодня такую чушь нес. О радиации, о других вещах.

- О чем? - не поняла или не расслышала Настя.

- О радиации. - Повторил я.

- Это что такое? - Спросила она скорее для общего знания, чем серьезно заинтересовавшись.

- Это излучение такое. Солнце над нами тоже излучает радиацию. Это очень опасно.

- Серьезно? - изумилась Настя. - Может меньше находиться на нем надо? Я когда слишком долго на солнце побуду, у меня голова болеть начинает.