Осознание (СИ) - Еловенко Вадим Сергеевич - Страница 38

- Значит так. - Сказал он со вздохом. - Я пойду один поднимусь туда. Попрошу ее собраться и проехать со мной для дачи показаний. О тебе. Это будет почти честно. Он решительно открыл двери и я, наверное, удивил его вопросом:

- Василий, Вась… ты, где этого всего нахватался. Попрошу проехать… для дачи показаний. А как ты сегодня там… Он вышел из машины и, поправив форму, сказал:

- Дурное дело не хитрое. Я в системе. А любая система быстро меняет человека. Очень быстро. И ты изменишься.

Он захлопнул дверь и вошел в центральный подъезд дома. Вошел так, будто точно знал, где она живет. Или он просто этот дом знал и расположение квартир по номерам. Не было его долго. Минут двадцать, чтобы не соврать. Когда он вышел, следом за ним шла Настя. Поправляя на плече сумочку и отчего-то в такое уже позднее время в глупых больших защитных очках. Я сразу заподозрил неладное. Еще у самого подъезда Настя недоуменно остановилась и окликнула моего друга. Тот, не оборачиваясь, сказал ей, чтобы она садилась в машину. Открыв ей дверцу, он пропустил ее назад. Но Настя только забралась на сиденье сразу взялась за мой локоть и спросила:

- С тобой все нормально? Это он пошутил, что ты арестован? Только чтобы меня вытащить? Севший справа от меня, Василий сказал:

- Он находится под следствием. Сейчас отпущен за помощь, оказанную следствию. Так что я не вру без крайней нужды. Что там случилось, он сам тебе расскажет, если захочет. А ты Артем дави к гостинице. Там меня высадите и сами из района ни ногой. Вместо этого я повернулся к ней и сказал:

- Сними очки. Она отодвинулась от меня, сев ровно на сиденье.

- Не надо Артем. Незачем это.

- Сними. - повторил я.

Она сняла и, рассмотрев, я невольно протянул к ней руку. Она, морщась, дала потрогать кровоподтек. Повернувшись, я положил руки на руль. Рассматривая мое лицо, Василий хмыкнул.

- Если ты сейчас пойдешь разбираться с глядящим, я не смогу тебя вытащить больше. Как никак, а это нападение на представителя власти. И тут не важно, на меня ты напал или на солдатика. - заметил мне Василий. Видя, что у меня напряжены руки на руле, он сказал: - Сейчас самое главное это отъехать и вам поговорить. Ты ведь этого хотел, ну так и езжай. Ночь на дворе почти. Ее еще надо обратно завезти, чтобы второй не получила от своего бойца.

- Вот ведь урод… - только и сказал я, выводя машину в крутой разворот.

Скоро мы остановились возле гостиницы, высадили Василия и он, пожелав нам не скучать, ушел.

- За что он тебя так? - спросил я - За то, что ты тогда ночью поздно вернулась?

Она не перелезала на переднее сиденье, а так и сидела сзади, снова одев очки. Покачав головой, она сказала:

- С этого началось. Я ему сказала, что нам, наверное, надо расстаться. Что мне тяжело так с ним. Он взбесился. Ударил. Потом долго извинялся. Я его даже простила. На работу не ходила уже два дня. Позвонила, сказала, что серьезно заболела и просила неделю дать отлежаться. Не знаю, сойдет ли он за неделю. Но потом загримировать можно будет. Ну, косметикой закрасить.

Она замолчала, рассматривая меня через свои очки, если вообще что-то видела в них в этой темноте, подсвеченной приборами.

- Ты меня хотел видеть? - спросила она через некоторое время. Я кивнул. Потом сказал честно:

- Мне казалось, что с тобой что-то плохое случится. Но оно уже случилось.

- Не думай об этом. - сказала она. - Я сама виновата. Пришла черт знает во сколько. Кажется уже пятый час был. Нагрубила ему. Сказала, что вообще нам надо разойтись. Ну, он и не удержался. Лучше расскажи, правда, что у тебя случилось?

Но я молчал, не зная, как вообще переварить свой ступор. Я ненавидел сам себя. Почему я, увидев ее разбитую скулу, не пошел и не набил этому ублюдку рожу. Плевать, что у него оружие. Он бы не успел им воспользоваться. Я бы его как бог черепаху. И пусть бы меня потом на каторгу сослали, но мне бы не было так паршиво. Словно я… предал ее что ли.

- Я тебя больше к нему не отпущу. - Неожиданно для себя сказал я. Она задумалась над этой фразой и резонно спросила:

- И что мы будем делать?

- Ты останешься у меня. У меня есть, где жить. Я тебя к НЕМУ больше не отпущу. Тебе нельзя быть с таким уродом. Я раньше думал, что делаю, черт знает что, влезая в ваши отношения. Я сам себя уговаривал опомниться. Но я не знал, что все так плохо у тебя с ним. Знал бы, еще тогда с корабля Виктора отвез бы к себе. Но не отпустил бы к нему.

- Почему? - спросила она.

- Потому что так нельзя. - Уверенно сказал я. - Никогда и ни за что нельзя бить женщину. Не можешь терпеть, уйди. Но нельзя поднимать руку. Настя… я знаю, что я не имею права тебя о таком просить. Ты говоришь, что простила его… Что даже, наверное, любишь его. Но не ходи туда больше. Не возвращайся к нему. Останься со мной. Все это следствие туфта. Оно уже завершено. Иначе бы, сама понимаешь, меня бы никто не выпустил. Через неделю я вернусь на завод. Моей зарплаты хватит нам с тобой не шикуя нормально жить. А если продам машину, то мы вообще заживем просто по-барски. А я себе еще одну сделаю. Это вообще можно в бизнес превратить. Мы будем богаты Насть… Но, пожалуйста, останься со мной, не ходи к нему.

Она сидела сзади совершенно молча, а я боялся посмотреть в зеркальце. Я вздрогнул от ее прикосновения к моей руке. Потом второй ладонью поймал ее пальчики и стал, повернувшись, их целовать.

- Не надо. - Попросила она. - Не надо Артем. Я не смогу так. На такое надо время. Мы с ним живем не один год. Пусть он не так относится ко мне как раньше. Но я, честно, простила его. И я вернусь к нему сегодня. Слышишь? Может быть, если будет все очень плохо и я не смогу этого больше терпеть, тогда да. Но пока… Пока… Мне надо тебе многое рассказать. Но не здесь… мы можем зайти в эту гостиницу? Я с сомнение посмотрел на бордель и сказал:

- Нас там не поймут.

- Мне все равно. Не в клуб же ехать. С моим-то лицом. У них можно выпить?

Я кивнул и сказал что да. Она выбралась из машины, не дождавшись моей помощи. Потом взяла меня под руку и повела сама ко входу.

В холле мы сразу стали объектом пристального изучения всех присутствующих. Я почувствовал, как напряглась Настя. Я уже хотел спросить ее в чем дело, но она решительно пошла к одному из диванов, на котором заметила развлекающегося разговорами с двумя девушками Василия. Мы сели за столик напротив него, и Василий даже глаза округлил, увидев нас перед собой.

- Ну вы даете. - Только и сказал он и заказал нам бутылку вина и пирожные. Себе и своим подругам он заказал шампанское и после заказа потребовал объяснить ему с каких пор в бордель ходят со своими девушками.

- Я не его девушка. - Сказала Настя.

- Это ваше упущение сударыня. Будь вы его, вы бы без синяка были. - Василий дождался пока нам принесут выпить, и спросил: - Вы уже поговорили? Я отрицательно помотал головой.

- Ну, так снимите номер и идите, поговорите. Это же гостиница в конце концов… Заодно сударыня исправьте ваше упущение. Захомутайте его. Он же телок безмозглый, влюбчивый. - Он подозвал сухую управляющую и попросил сделать нам номер. Та окинула взглядом меня и Настю. Заметила синяк и молча ушла. Потом вернулась и положила перед нами на столик ключ от одного из номеров второго этажа. Я взял бутылку, поднос с пирожными и пошел по лестнице, даже не поблагодарив Василия. Настя, взяв ключ, пошла следом за мной. Я не верил, что ей было все равно, как на это смотрят окружающие. Но она старательно делала вид, что так оно и есть. А в номере она села на кровать и сняла очки. Я старался не глядеть в ее лицо. Сам сел в кресло и только тогда понял, что мы оставили бокалы на столике в холле. Обыскав комнату, я нашел фужеры в баре и, протерев их от пыли полотенцем, поставил перед нами. Открыл бутылку и сказал:

- Давай выпьем за то, чтобы никто в жизни… никогда… ни за что… тебя бы больше не ударил.

Она горько усмехнулась и выпила половину налитого. Поставила и молча смотрела на мои руки, что сцепились на столе в замок.