ВИА «Орден Единорога» - Лукьянова Наталья Гераниновна - Страница 45

• Предыдущая
• 45/104
• Следующая

Так он засыпал и просыпался, в перерывах между сном молясь, играя на гитаре и делая доступную в заданных условиях гимнастику. Вполне естественно, что питался он кефиром и полбатонами. Никаких других песен про еду эта отдельно взятая кунгур-табуретка не знала. Однажды, поднатужившись, она вспомнила из студенческого фольклора опус про «маленький и гнилой апельсинчик», но есть его было совершенно невозможно, к тому же он еще долго потом вонял в уголке.

Если же совершенно ничего не помогало, Рэн использовал (опять-таки неизвестный ему, но от того не менее действенный) опыт Маяковского. С тем лишь отличием, что трибун революции советовал «тело японской гимнастикой мучить»и колоть дрова, а наш пленник отжимался.

Ну и иногда (совсем-совсем редко, не чаще двадцати-пятидесяти раз в день) Рэн позволял себе предаться запретным мечтаниям, что Бэт — все-таки девушка, что она его любит, что когда-нибудь они будут вместе… После этого он отжимался.

Недостаточно четко видимый Шез тем не менее исправно служил компасом. Только показывал он не стороны света, а направление в котором следовало искать пропавшего оруженосца. Так следуя его указаниям, издаваемым нарочито слабым голосом, друзья часа через два после рассвета вышли в долину, полную округлых живописных холмов. К одному из них и тянул компанию Шез как овчарка кинолога. (Впрочем, на такое сравнение Шез обиделся).

Едва указанный холм оказался виден более или менее в подробностях, к нему заспешили уже без призывов Шеза: на склоне явственно можно было разглядеть несколько кучно брошенных тел, вряд ли мирно отдыхающих. Вместе со стремящими Друпикуса рок-музыкантами к телам спешили полчища мух и других мерзкого вида мелких существ, где-то вдалеке слышалось ворчание луговых духов, злящихся на необходимость приступать к уборке.

— Бэт, будьте так любезны, придержите единорожку: зрелище не для детских глаз, — едва спрыгнув с лошади попросил Санди, естественно, имел он в виду, что и не для женских, но последнее время держался старательно тактично.

— Да нету его там, — капризно закатил глаза Шез. — Совершенно бесхозные мертвяки. А вот буквально рядом, меньше, чем в двух шагах, кое-кто действительно страдает, — и он выразительно и весьма музыкально застонал.

Единорожек, не позволив девочке себя удержать, ходко направился вслед за Санди и Луи. Конечно, и Битька последовала за всеми, о чем, впрочем, скоро пожалела: как-никак убийства она прежде наблюдала только на телеэкране. Самым удивительным было поведение Аделаида: он не окаменел. Наоборот, шустро бегал по месту происшествия, напоминая этакого Лестрейда-недомерка.

— Комедия какая-то тут происходила, ей-богу, — с тревогой и досадой проговорил Санди. — Двоих из четверых явно пристрелили издалека болтами, из арбалета, а потом, уже постскриптум, демонстративно закололи специальным ударом против вампиров. Боже мой! Челюсти-то еще чьи! Аделаид, ты заметил, у них у всех зубы на месте? — воскликнул он чуть позже с брезгливым ужасом.

— У них все на месте, — деловито отрапортовал тролль, а Битька, преодолевая ужас и отвращение, сквозь пальцы рассмотрела белеющее у сапога Санди.

— Знаешь, это напоминает одну штуку из нашего мира, то есть я не говорю, что она такая же точно, но очень похоже на челюсти Кинг-Конга из пластмассы: малолетки в пионерлагерях такими друг-друга пугают.

— Вот я и говорю: комедия какая-то, — раздраженно пнул челюсть Санди, тут его кивком подозвал Аделаид. Битька срочно пристроила ушки на макушку: ее явно не собирались вводить в курс дела, а это при том, как тревожно забилось ее сердце.

— Это его кровь, — тихо бормотал почти в ухо Санди тролль. — Не понимаю, зачем он лежал на груди у трупа, раньше за ним подобных наклонностей не наблюдалось, — и он с осуждением глянул в сторону мигом покрасневшей Битьки.

— Не говори ерунды! — резко одернул перкуссиониста рыцарь, и тот едва не окаменел с горя, но было не время. — Ясно, что он упал на тело, ослабев от раны. Да, думаю, ты прав, что это не кровь несчастного псевдовампира, все ранения на другой стороне, а тут струйка текла из размазанного по поверхности пятна. Кстати, натоптано тут не пятерыми.

— Комедия игралась при аншлаге! — важно заключил тролль.

— Хотел бы я встретиться с режиссером. Думаю, он заслужил бы не только аплодисменты, — зло пробормотал Санди (не стоит удивляться наличию в словарном запасе наших героев не типичных для их времени слов: за время дружбы с пришельцами из иного мира они многому у них набрались).

— Номер два, — удачно пошутил Рэн, имея в виду круги ада. Больше в течение трех дней он не шутил, и потом еще в течение пяти, когда был без сознания. Номером два была довольно обширная комната без окон, переполненная мало совместимыми с жизнью приспособлениями.

Во время пребывания в ней Рэн, как ни странно, не выучил ни одной рок-композиции. С губ его к его собственному удивлению, вместо героических баллад или даже молитв срывались странные слова и мелодии типа : «Больно мне! больно! Умирает любовь! „или „Ты скажи, ты скажи, че те надо!?“или „Ветер с моря дул!“, «И после смерти мне не обрести покой! Я душу дьяволу продам за ночь с тобой!“. Песни откровенно дурацкие и орал их Рэн как придурошный, так, что ему самому становилось вдруг смешно. Тем более, что в пыточной сами по себе появлялись странного вида глюки: мужчины с алмазами вместо глаз; две молниеносно бегающие от стены к стене девицы, при том непрестанно целующиеся взасос и кричащие, что их не догонят (кстати, их и не догнали); мужик с накрашенными губами и зализанными волосами, манерно умирающий на белом-белом покрывале; пожилая дородная женщина в шапочке с заячьими ушками отплясывающая канкан с двумя весьма еще молодыми мужчинами: один сверкал безумными черными глазами, другой не менее безумной тридцатидвухзубой улыбкой, оба были сперва в таких же шапочках, а потом вообще начали превращаться в разнообразные непонятные, а иногда непотребные предметы, и так далее.

Однако, когда стало совсем уже тяжело и страшно, на ум пришло: «Прощайте, товарищи! Все по местам! Последний парад наступает!». А мимо зашагали, тяжело чеканя шаг, митьки в тельняшках и бескозырках. Они сурово подмигивали, вздымали вверх метлы, утешали видением припрятанных под полою бутылок самогону. В колоннах, подпевающих мальчику, он различал знакомые лица БГ, Курехина, Сукачева, Шевчука и других товарищей. Врагу не сдается наш гордый «Варяг»! Пощады никто не желает! Врагу не сдается наш гордый варяг! Пощады никто не желает!..

Пощады и не было.

…

— И что же? Сыграете мне что-нибудь, мой юный друг? Споете? Ну, не клещами же мне из Вас вытаскивать? — барон Амбр откинулся на подушки, весело рассмеявшись удачному, на его взгляд, каламбуру.

Рэн передразнил его, растянув губы в гримасе, и протянул руку за круглым оранжевым плодом с толстой пористой поверхностью.

— Это оранж. Его чистят.

— Я знаю, — Рэну захотелось было добавить, что угощался он такими во дворце анджорийской принцессы, но подумалось, что это будет выглядеть, будто он выпендривается, наподобие его разыгрывающего из себя доброго приятеля тюремщика. Поэтому просто вгрызся в толстую шкуру и, откусив кусок, прицельно выплюнул в бокал своего сотрапезника. — Извините. С ножом у меня аккуратнее получается чистить фрукты.

— Счас. Нож, вилку, алебарду и топор.

— Не доверяете? — Рэн с удовольствием вытянулся на гигантской шкуре, похоже медвежьей. Несмотря на отвращение к собеседнику, ему нравилось, что потолок высокий, воздух свежий, как и еда, и никто не выворачивает суставы и ничего не втыкает в различные части тела, и юноша старался максимально использовать выпавшую передышку.

— Крепкие нервы и стоическая психика. Фатализм крестоносца. Или я до сих пор не изъял из Вашего обращения понятие «надеяться на чудо»? Представьте себе: моя страна полностью находится под землей. Это собственно замок. Даже нет, это каменная коробка наподобие той, в которой вы провели первую неделю пребывания у меня в гостях, с четко известным количеством клетушек и выходов на поверхность. Каждый выход охраняется, а для каждой клетушки нет понятия неприкосновенность жилища. Мои солдаты входят в любое помещение моей страны, как ветер входил в дома Белого города. Кстати, как вы думаете, каким образом Белый Город, не говоря уж о самом Боге, допускают противоестественное существование моей страны?

• Предыдущая
• 45/104
• Следующая