Правда людей (СИ) - Сахаров Василий Иванович - Страница 49

• Предыдущая
• 49/87
• Следующая

— Договорились. Мы не лезем в тактические вопросы партии, а ты не принимаешь стратегических решений. Идет?

— Да.

— Когда ответа ждать?

— Сегодня. Отец скоро вернется, еще раз все обговорим, и я скажу свое слово.

— Это нормально. Теперь давай к другим нашим делам. Мы сможем организовать вброс информации о том, что нами уже сделано, в сеть?

— Запросто. Через интернет-кафе и по левым документам это сделать не сложно. Или через домашний компьютер, который сразу пробьют.

— Тогда завтра или послезавтра я пришлю к тебе паренька. Покажешь ему, что и как нужно сделать.

— Договорились. Что будем сбрасывать?

— Драка в "Литераторе", нарезка без наших лиц, и обстрел Новой Мцхеты. Комментарии сам подбери.

— Армия "Трясогузки" снова в бою? — Костя улыбнулся.

— Ага. Бей обнаглевших животных! Мочи этнопреступников! Долой преступный режим! Оккупанты не пройдут! Ну и так далее. Не мне тебя учить. Только следов не оставь, чтобы на тебя ищейки не вышли.

— Я все понимаю, — младший Трубников кивнул на ноутбук. — Вас сейчас кто только не ищет. ФСБ, полиция, частные сыскари, военная прокуратура, бандиты и вольные охотники за головами. Не хотелось бы с ними дело иметь. По крайней мере, в ближайший год, пока организация не окрепла.

— Это точно.

Мы замолчали, и в комнату заглянула Галина, которая улыбнулась и сказала:

— Мужчины, обед готов. Прошу к столу.

Пока мы с Костей разговаривали, Галочка приготовила борщ, очень вкусный, как ее мама научила. И пока мы ели, я бросал на девушку косые взгляды и решал ее судьбу. Внешность Галя поменяла, длинные волосы долой, покрасилась и стала другим человеком. Галочки Серовой больше нет и перед нами жгучая брюнетка Анна Курманбековна Карашева из Бишкека. Именно такой паспорт без всяких проблем, через бродяг из группы Шмакова я смог достать. При этом барыга, мутный тип с Казанского вокзала, заверил меня, что хозяйка в полицию обращаться не станет, и говорил он настолько уверенно, что я ему поверил.

"Черт побери! — промелькнула в голове мысль. — Сколько же людей пропадает в России? Говорят, сотни тысяч, и находят лишь половину. А где остальные? Неизвестно. Кто-то в рабстве, а кто-то погиб. Вот и с этой Анной Курманбековной, судя по внешности, наполовину русской, которая приехала в Москву на заработки из Киргизии, что-то нечисто. Где она может быть? Скорее всего, в борделе за наркоту работает или в могиле. Впрочем, долой ненужные мысли. Главное, что у Галины есть временный документ, а настоящий позже выправим. Сейчас тебя, Егор, другое должно интересовать. Что с ней дальше делать?"

Машинально я взглянул на девушку, а она, почувствовав взгляд, тоже посмотрела на меня и по ее губам пробежала улыбка, от которой мне стало тепло. Эх-ма! Приятное чувство, но опасное. Нельзя мне иметь рядом с собой дорогого человека. Нельзя и точка.

Рано или поздно меня грохнут. В этом я почему-то не сомневаюсь. Но мне не страшно, ибо я уже умирал. И если бы я встретил Галю Серову в своей прошлой жизни, то стал бы самым счастливым человеком на свете, а сейчас она мое слабое место. И пока я к ней не привык и не прикипел, нам надо расстаться. Да вот только куда ее деть, ума не приложу. Домой, в родной город девушке нельзя, а сама она к вольной жизни не приспособлена, слишком долго оберегали ее родители, надо отметить, не бедные люди. Вот и думай, Егор, как поступить.

— Может, добавки? — Галина встала.

— Нет, спасибо, — я отодвинул пустую тарелку. — Было очень вкусно. Благодарю. Наелся.

— А я не откажусь, — отозвался Костя и я заметил, что, взглянув на девушку, Трубников-младший немного смутился.

"Опаньки! — подумал я. — А вот и решение моей проблемы. Сам уеду на юг, а девушку оставлю у Трубниковых. Глядишь, у Кости с Галочкой что-то получится, и я смогу отойти в сторону. План нехитрый, но другого у меня нет".

Сказать по чести, отпускать девушку не хочется, ибо самец внутри меня протестует против такого решения. Однако я вспоминаю Витю Деева и других камрадов, которые ради семьи и любимых шли на предательство, и понимаю, что иначе нельзя.

Галина налила Косте новую тарелочку наваристого борща и он, закинув в него ложку сметаны, занялся делом. А я покинул кухню и одновременно с этим появился Антон Ильич, который навещал своих старых товарищей. Он вернулся очень вовремя, и мы присели.

— Как успехи, Антон Ильич? — обратился я к отставнику.

Пенсионер хитренько усмехнулся и потер озябшие старческие ладони:

— Все очень даже неплохо.

— А поконкретней?

— Будет тебе конкретика. Кхе-кхе! — он кашлянул и продолжил: — Значит, так, Егор, за денежку и по большому блату, я пробил всех парней в отряде и общая картинка хорошая. Честные ребята, идейные и добросовестные. Правда, половина состояла в разных группировках, однако это мелочь, а для нас даже плюс. Но…

Трубников взял паузу, и я его поторопил:

— Не томи, Антон Ильич. Говори, что не так. У нас крыса?

Полковник пожал плечами:

— Я бы не стал это утверждать вот так сразу. Однако у трех бойцов мутное прошлое. Первый, Игорь Лунин, он же Ганс, в родном Омске разыскивается за убийство отчима, а нам про это ничего не известно. А если бы его где-то в дороге проверять стали? Что тогда? Он и себя и группу подставит. Значит, надо разобраться с этим вопросом, поговорить с ним откровенно и отстранить от акций в городах. Второй, Рустам Шарафутдинов, позывной Рустам, его дядя в Казани заместитель главного прокурора с большими связями, а мы про это ни сном, ни духом. Вот почему он это скрыл? Не ясно. Ну и третий боец, Сергей Ревякин, позывной Серый. Знаешь, кто у него отчим?

— Кто?

— Алексей Владимирович Добряков.

— Это… — я напряг память и попытался вспомнить, где слышал такую фамилию.

— Это вор в законе Леша Козырь, — Трубников резко хлопнул в ладоши. — Каково?

— Ну, вор так вор, — я поморщился. — Не родной ведь отец.

— Не скажи, Егор. Я навел справки. Козырь своего приемного сына и дочерей очень любит. И то, что мы про такое родство не знаем, весьма опасно. Серый боец хороший и как командир пятерки себя показал, я помню его по налету на Новую Мцхету. Однако он скрыл от нас важную информацию и это повод ему не доверять. Как поступим?

— С Гансом и Рустамом командиры пятерок и Лопарев разберутся, там ничего сложного, а с Ревякиным я лично пообщаюсь.

— Когда?

— Когда это будет необходимо, Антон Ильич.

— Неосмотрительно поступаешь, Егор.

— Возможно, но командир я, и решение за мной. Через пару недель его пятерка прибудет в Москву и за Серым нужно проследить. Посмотрим, куда он пойдет, и чем будет заниматься. И только после этого можно будет с ним пообщаться.

— И все?

— А что вы предлагаете, Антон Ильич? Схватить парня и пытать? Или его надо сразу убить, потому что у него родня не такая? Нет. Подождем и присмотримся. Пока от Серого зависит лишь его пятерка и только. Он не знает, где Гоман и Лопарев, и не в курсе, кто вы и где обитаю я. А потому давайте не будем пороть горячку. Лучше скажите, что вы на меня нарыли.

Трубников отвел взгляд, наверняка, старик пытался разобраться, кто же я таков есть, и кое-что накопал, без этого никак.

— С тобой тоже все не просто, — сказал отставник. — Приехал из провинции и у тебя был влиятельный родственник при погонах, а ты сразу в борьбу ударился. Не вяжется сие с твоей скромной биографией, и потому это странно.

— Вот то-то же, Антон Ильич. А теперь поменяйте меня и Серого местами. И кто из нас подозрительней? Разумеется, Егор Нестеров. Так что давайте дальше. Что еще узнали?

— Эдика Шмакова ищут. Очень хорошо, вплоть до того, что к его родственникам в провинцию наведались. Еще Лопарев в розыске, Галина и ты по фотороботу.

— Это понятно. А что с ветеранами, которых вы хотели к нам подтянуть?

— Тут все в норме. Они хотят работать, пусть даже неофициально, но таких немного. Сам понимаешь, отставнику ФСБ работу найти легко. Поэтому люди будут, но не более трех-четырех человек и среди них, я надеюсь, окажется подполковник Дорофеев.

• Предыдущая
• 49/87
• Следующая