Правда людей (СИ) - Сахаров Василий Иванович - Страница 11

• Предыдущая
• 11/87
• Следующая

Как оказался на улице, он не заметил. Прошел по коридорам платной клиники, очутился на порожках и замер. Он стоял на одном месте долго. Около десяти минут без движения и охранник клиники, стройный подтянутый парень в черной униформе с какой-то затейливой эмблемой на левом рукаве, подошел и спросил:

— Тебе плохо? Может, врача позвать?

— Нет. Не надо.

Охранник смотрел на Токарева, а он на него. Оба молчали и, наконец, парень не выдержал, отвернулся и сказал:

— Взгляд у тебя нехороший… Смерть с тобой рядом ходит… Тебе бы в церковь сходить или к гадалке какой нормальной…

— Интересно, где ты на такие взгляды наталкивался?

— Далеко отсюда. Вроде бы ходит человек, все нормально, а потом на нем словно метка появляется. Не знаю, как это объяснить. Он меняется. Говорит иначе, смотрит по-другому, шутки у него необычные. Так и у тебя.

— Метка, говоришь, — Токарев помотал головой. — Наверное, ты прав. Есть метка. Черная-пречерная.

— Так, может, все-таки врача позвать?

— Нет, спасибо. Пойду потихоньку.

Токарев вышел на тротуар, оглянулся на охранника и кивнул ему, а затем подумал, что надо вызвать такси, но не сделал этого. Он пошел вдоль улицы и совсем не замечал куда идет. Человек, который знал, что вскоре он станет покойником, был погружен в себя. Токарев вспоминал детство, юность, рано ушедших родителей, первую любовь и первые душевные муки. Потом в память хлынули воспоминания о том, как он косил от армии, и боялся попасть в войска. Затем институт, работа в престижной фирме, карьера и, наконец, собственная фирма, в которую он вложил все свои силы. Но теперь это было в прошлом.

— Куда прешь!? — рядом раздался злой женский окрик и Токарева толкнули в плечо. После чего он пришел в себя и обнаружил, что находится перед пешеходным переходом на незнакомой улице. Мимо него скользили автомобили, и он едва не попал под один из них. Кто была та женщина, которая остановила его, Токарев определить не мог, слишком много вокруг было людей.

Михаил сделал шаг назад. Совершенно машинально. А затем в его голове промелькнула мысль: "Да пропади все пропадом! Сейчас несколько шагов вперед и мне конец. Один рывок. Одно осознанное решение и смерть без мучений". И словно вторя этим суицидальным мыслям, в голове бизнесмена что-то щелкнуло, а затем пришла невыносимая боль. Ему казалось, что сейчас его мозги выплеснутся наружу, и тогда он принял решение, что оттягивать конец бессмысленно.

Тело Токарева качнулось на бордюре, а затем, отбросив прочь все сомнения, он кинулся на дорогу.

— Ви-у-у! — визг тормозов и серебристая "ауди", вильнув к тротуару, замерла.

— Пидарас! Стой! Сучара! — капот черного "фольксвагена" едва не задел Токарева и водитель, высунув голову в окно, осыпал его бранью.

— Кран-г! — окрашенная в оранжевый цвет муниципальная поливальная машина остановилась.

Чудом Токарев проскочил через дорогу и замер невдалеке от противоположного тротуара. На него неслась белая "газель" с надписью "Продукты" и он закрыл глаза. Его ноги ходили ходуном. Он знал, что сейчас погибнет. Время замедлилось, а слух отключился, и все вокруг происходило, будто в немом кинофильме при замедленной съемке. "Газель" медленно приближалась, и Михаил видел испуганное лицо пожилого водителя. Чуть поодаль из "фольксвагена" вылезал наголо бритый мужик-здоровяк, который смотрел на него злым взглядом. На тротуаре, совсем рядышком, стояло несколько детишек, которые тыкали в него пальцами. А голову Токарева прикрывала густая тень растущего неподалеку дерева, и ему казалось, что это покрывало, которое раскидывает над ним костлявая старуха-смерть.

Но вот реальность вернулась в свои привычные рамки. "Газель" резко прибавила ходу. В уши ворвался визг тормозов и гневные крики разгневанного водителя, щебетанье птиц и рык моторов. Вокруг воцарился хаос, и тысячи звуков хлынули в мозг бизнесмена, тело которого сковал паралич.

"Сейчас все закончится", — подумал Михаил и закрыл глаза. Однако произошло то, чего он никак не ожидал. Мощным сильным рывком бизнесмена сдернули с дороги, и он оказался на тротуаре. "Газель" пронеслась всего в сантиметрах от него, и когда Михаил открыл глаза, то увидел перед собой молодого парня в легкой серой майке, который без долгих церемоний отвесил ему хлесткую пощечину, а потом потянул за рукав пиджака:

— Бегом! — прокричал незнакомец, и в его голосе была такая властность, что Токарев не посмел ослушаться.

Вслед за парнем несостоявшийся самоубийца побежал вдоль улицы. Затем нырок в подворотню. Какой-то двор. Снова улочка, почти безлюдная. Переход. Опять проулок и парк, тенистый, спокойный и весь какой-то мирный. Здесь Токарев остановился. Его легкие горели огнем и он уже не бог бежать, а незнакомец остановился рядом, посмотрел на бизнесмена и когда Токарев отдышался, кивнул ему на скамейку:

— Садись.

Михаил повиновался, присел, и парень, разместившись рядом, спросил его:

— Ты чего на дорогу выскочил, дурик?

Токарев поморщился и выдохнул:

— Надоело все.

— Самоубийца?

— Да.

— Разорился или жена бросила?

— Ни то и ни другое.

Бизнесмен пожал плечами, и незнакомец представился:

— Меня Егором зовут.

— Михаил Алексеевич… Можно просто, Миша… Теперь уже можно…

Спаситель Токарева помолчал, дал ему отдышаться, а затем вопросительно кивнул:

— Рассказывай, что у тебя случилось?

Первым желанием Михаила было послать незнакомца куда подальше, встать и уйти. Но его взгляд столкнулся со взглядом Егора, слишком серьезным и проницательным для такого молодого человека, и он начал выкладывать ему свою историю. Токарев говорил, говорил и говорил. Затем прерывался и опять говорил. Слова лились из него потоком, и вскоре Егор знал о нем практически все.

Токарев замолчал. Он ожидал, что сейчас спаситель пожалеет его и ему станет легче, а затем парень даст какой-нибудь "мудрый" совет. Однако, нет. Егор повел себя иначе. Парень окинул парк ленивым взглядом, презрительно скривился в сторону алкашей, которые проходили мимо, посмотрел на солнышко и сказал:

— Сука ты, Михаил Алексеевич. Говно человек и эгоист, каких свет не видывал. Типичный, блядь, продукт среды. Столичный манагер среднего звена.

Голос Егора звучал равнодушно. Спаситель презирал его — Токарев понял это. Но он никак не мог взять в толк из-за чего. Ведь он жертва. Он больной человек. Его надо пожалеть, а вместо этого такое отношение, и Токарев, насупившись, пробурчал:

— Почему ты так считаешь?

— Во-первых, ты думаешь только о себя. Я-я-я. А на водителей, которым потом твои мозги с капота пришлось бы соскребать, а затем перед полицией оправдываться, тебе было наплевать. Точно так же как и на детишек, которые едва не стали свидетелями смерти человека. Во-вторых, самоубийство не выход. Ты забыл, что ты мужчина. А мужчина, если знает свой срок, завершает все дела на земле и погибает в бою. Только в бою, но никак не под машиной в людном месте напоказ. Ну и, в-третьих, как я уже сказал, ты эгоист. Вот ты не бедный человек, насколько я понимаю. Есть деньги, квартира. Так помоги людям, раз тебе уже все равно.

— Тебе что ли?

— Мне от тебя ничего не надо и о себе я сам позабочусь. А вот ей ты мог бы помочь.

Егор кивнул на соседнюю лавочку, куда только что присела усталая тридцатилетняя женщина с двумя детьми, примерно трех и четырех лет. Невысокого роста коротко стриженая блондинка. Вид несколько потрепанный. Одежда чистая, но неброская и если присмотреться, то в паре мест видна аккуратная штопка. Детишки, мальчишки, одеты, как и мать. У них на двоих было одно мороженное, самое дешевое, белое в вафельном стаканчике, и они спорили, кто будет кушать его первым.

— И как мне ей помочь? — Токарев отвернулся.

— Самое простое — дать денег. Сколько у тебя сейчас при себе?

— Немного. Тысяч двадцать рублями и около трехсот долларов.

• Предыдущая
• 11/87
• Следующая