Друзья (СИ) - Резниченко Ольга Александровна "Dexo" - Страница 12

(шумный вдох)

Вот. Хорошо.

Можешь идти домой. Как только что станет ясным, я сам тебя найду. А пока ни о чем не переживай.

(замялась, замялась я — не быть мне торгашом, если это не спрошу)

— И еще…

— Да? — удивленно дрогнули его брови, закусил нижнюю губу.

(тяжело выдохнуть и решиться на самый (теперь уже) главный вопрос)

— Эта… твоя помощь. Что она будет мне стоить?

Я… я безумно рада, что ты взялся меня выручить, но я же понимаю, что всё…

— Смеешься?

(замерла, опешила я)

— Нет, ну…

— Ничего мне не нужно.

Иди с Богом. И не переживай ни о чем.

Он здесь явно не прав, и разобраться во всем этом будет для меня — одно только удовольствие.

— Спасибо.

(милая улыбка в ответ)

Неспешный разворот — и пошагала я к двери.

— Хотя… знаешь что?

— Что? — живо обернулась я. Ну, вот. Как чувствовала.

— Я все еще переживаю начет той аварии. Да и вообще, всего того, что с тобой случалось за последнее время. Ты вся такая синяя, бледная. Едва ли не зеленая…

— Спасибо, — нервно рассмеялась я на такие комплименты.

(улыбнулся)

— Прости, но это — правда. Ты спрашивала…. как меня отблагодарить?

— Ну?

— Давай, если… всё получиться, а оно получиться, — ты отправишься в больницу. К моему знакомому — он тебя осмотрит и назначит какие препараты принимать.

(тяжелый вдох — только мне еще одних затрат не хватало!)

— Не переживай, я всё оплачу.

(черт! словно мысли прочел)

— Да чего, я сама…

— Не надо "сама". Обойдемся без этого.

Так что. Договорились? Идет такой обмен?

— Зачем это тебе?

(стыдливо улыбнулся)

— Мне так будет спокойней. Да и потом, если не ты…. то кто тогда будет мне продавать каждую неделю по три лимончика?

(невольно рассмеялась я-

да уж, весомый аргумент…)

— Так как?

… хочу ли я за добро заплатить тем, что приму еще одно добро?

очень благоразумное предложение…

Несмело пожала плечами.

— Патти!

(нервно хихикнула я — не ожидала, что он меня так назовет)

Ну, идет?

— Идет.

— Тогда до встречи.

— Пока…

Глава Пятнадцатая

И вот я добралась домой…

… матери не будет до самой ночи.

Фернандо в моей жизни больше нет…

Так что единственному чему я могу посвятить сейчас свой досуг, время — так это одиночеству.

Заварить себе крепкое кофе с молоком, побольше сахара бросить в чашку — некая такая злобная игра горечи и услады…

… да попытаться расслабиться.

Теперь остается только ждать.

ЖДАТЬ.

День? Два? Три? Неделю? Месяц?

И будет ли результат?

Если… есть хоть шанс, то я готова ждать сколько угодно,

но…

Если есть это "но"? Тогда что?

Нужно смотреть правде в глаза. И потом, знаю, Лимон… Марат, сделает всё, что в его силах — ради принципа.

(свою-то гордость он еще не пропил,

не то, что я…)

Но и этого может быть недостаточно…

* * *

Я и не заметила, как сон меня одолел.

… благо чайник электрический — сам выключился.

Мое истощение… снова взяло верх.

…

* * *

Только спустя минуту, после прихода в себя, до меня дошло, что этот назойливый звук — ни что иное, как звонок в дверь.

Черт!

(мигом сорвалась с дивана и полетела отрывать гостям)

… буквально секунды на осознание того, что вижу — и замерла, растерявшись.

(руки невольно обвисли, выпуская деревянное полотно из хватки,

несмелый полукруг — и двери стали нараспашку)

Марат. Передо мной стоял Марат с этим ублюдком.

Питер Рейзен, собственной персоной, сейчас стоял у меня на пороге.

(нервно облизался, тяжелый вдох)

— Патриция…

(чувствовалось, что слова давались ему тяжело — но не произносить их он… не мог)

(и снова шумный вздох)

Мне… очень жаль, что всё так произошло. Я… был не прав… даже очень. Я хотел бы извиниться… и… если… ты…

(слезы, слезы мои вмиг подступили к горлу — больно, больно так стало… гордость моя недобитая завыла, самолюбие — словно рану наконец-то заметила,

словно… выдохнуть после того удара в сердце лишь теперь я смогла)

Молчу. Молчу, как дурочка. В глазах мутнеет. В голове — хаос сжирает звуки.

Стою… и не реагирую адекватно.

Буквально секунда — и вдруг… он, этот Рейзен, дрогнул… колени несмело стали сгибаться, пока и вовсе тело не осело в не двузначной позе…

Взрыв, взрыв эмоций тут же растерзал мне рассудок в клочья….

— Прости меня, Патриция. Я был не прав. Очень не прав…

Я не имел никакого права тебя бить, унижать…

Прости…

Рывок — я сама едва соображала, что делаю.

Резко захлопнула перед собой дверь, пряча этот ужас.

Не могу, не хочу, нет сил всё это видеть, осознавать…

Почему-то это его унижение…. Еще больнее меня ранило, чем когда я сама стояла там, на той стороне баррикады — на пороге, его пороге…. когда я… просила о пощаде.

Дикий рев вырвался из моей груди, глуша, туша всё на свете, стирая грани реальности…

Ничего, ничего мне этого не нужно, не нужно!!!

Мне только лишь бы вернуть всё на свои места. Да и только…

И только!

Скользя спиной по деревянному полотну, я опустилась на пол.

Дышать. Было больно даже дышать — наконец-то все мои чувства, что штабелями складывались в душе…. вся та боль, что копилась все эти года, взорвались уничтожающей вспышкой.

— Патриция, пожалуйста…

(послышалось где-то там… — и снова взрыв истерики)

— Уходите! Не нужно мне ничего Вашего. Просто уйдите!

… уйдите.

Несмелые шаги по лестнице… и тихий шепот.

А я — а я едва дышу.

Они решили меня в такой способ добить?

Да?

Неплохо выходит…

Стук в дверь — как током ударило, подбросило на месте.