Друзья (СИ) - Резниченко Ольга Александровна "Dexo" - Страница 10

Для меня весь этот дом, вся эта улица отныне станет исчадьем ада…

Так, Патти. Хватит реветь. Хватит! Не резать же тебя здесь будут, в конце концов.

Давай, силы в кулак — и в бой. Пусть эта тварь бездушная поликует немного. Что тебе стоит?

Что?

Немного поваляться в грязи, немного побыть оплеванной…. унизиться.

Что стоит?

Жизнь же… всё равно будет продолжаться.

И, возможно, однажды… ты даже всё это будешь вспоминать без особых эмоций… без слез.

Дернула деревянное полотно на себя — закрыть веки на мгновение, глубокий вдох — и ступить шаг, шаг вперед.

…

Пусть это всё будет сном. Игрой. Такое веселое, нереальное приключение…

Пройтись пешком по этажам в поисках квартиры…

Так, не то, не то, не тут…

Еще один этаж, еще пролет, еще…

И замерла.

Запал тут же погас.

А в горле, в груди стал болезненный ком.

… дышать трудно.

Черт. Нужно быть сильнее. Нужно!

Аааааааа! Мать вашу, чтобы вы все тут сдохли, что меня доводите до такого состояния!!!

Господи, скажи, почему, почему такие твари, как этот мудак, живут на белом свете?

Разве мир не стал бы лучше, убери, уничтожь такое дерьмо?

Но тебе, отче, всё равно.

(или, как говориться, виднее…)

… даешь ему шанс исправиться.

Так послушай, Господи, такие — не исправляются.

НЕ ИС-ПРАВ-ЛЯ-ЮТ-СЯ!

Поверь.

… А только хуже становятся. Черствее и бездушней…

Так! Стоп, Патти! Хватит рыдать. Вытри сопли, слезы. Отдышись…

И пора звонить в дверь… и так уже полседьмого вечера…

… руки дрожат, дрожат, словно я вызываю к себе ее величество Смерть.

(хотя… наверно, это было бы не так страшно…)

Мороз сковал все тело… гусиная кожа… взятая пупырышками…. Немеют конечности от страха…

Но…

Короткое нажатие, легкое давление — и запели птички где-то там, на той стороне…

Шорох, стук… зашевелился кто-то за дверью.

Мигнула тень в глазке.

(женский голос)

— Кто там?

— А мистера Рейзена можно?

— А Вы кто?

(дверь так и не отпирает)

— Мне нужно с ним поговорить, пожалуйста…

— Нет, девушка, его нет дома. Простите.

(и пошаркала прочь)

Болезненной дрожью пробежала тишина по моей душе…. в моей груди.

И вдруг шепот,

шепот где-то там… пылкий разговор, притушенный боязнью рассекретиться…

(…и тысяча моих предположений сразу в ответ)

Наверняка, она в курсе… и кто я, и почему пришла — потому не открыла.

И он… вполне может быть дома. Может, это и есть… с ним… разговор.

Села, села я на ступеньку,

… уткнулась лицом в ладони — и замерла.

Слезы исчезли — как кто краник перекрыл.

(быстро и неожиданно)

Мороз, холод, дрожь страха — всё пропало.

И что теперь?

Ждать?

Или уже нет смысла?

А вдруг я не права? И там был не он?

Если… этот ублюдок еще появиться, еще придет?

Та и быть.

Я буду ждать, ждать до последнего… До ночи… тут уже не так и много осталось.

* * *

Не знаю, сколько прошло времени…. но казалось — вечность.

… каждый раз, когда завывал лифт, когда тягучие секунды вариаций и ожидания сплетались с моим ужасом и отчаянием в надежду — я замирала, не дыша.

Но не он. Не сюда,

… ошиблась.

И снова рык громадного механического организма…

Да только в этот раз… дверь открылась здесь, на этом этаже —

(в душе вмиг все похолодело, замерло, как и прежде, как тогда, когда я звонила в дверь).

Невольно сорвалась, подпрыгнула на ноги.

Не Питер Рейзен, но все же…

Молодой парень бросил на меня короткий, колкий взгляд, пренебрежительно скривился.

Быстрые шаги — и застыл у двери.

У той самой двери.

Рейзен. Видимо, его сын…

Быстрое движение — достать ключи…. открыть замок…

— Вы… Вы здесь живете?

— А разве не видно?

— Мне нужно поговорить с Вашим отцом…

— Так говорите. Я здесь причем? — рывок, дернул полотно на себя — резкий шаг вперед, в квартиру, и тут же захлопнул (с лязгом) передо мной дверь…

Эхо пренебрежения и унижения разлилось луной по всему подъезду,

… и тут же тонкой, острой стрелой вонзилось мне в сердце….

И снова слезы, и снова боль…

Обреченно прижалась спиной к стене, сползла вниз…

рассесться на холодном бетоне — и ждать, ждать, ждать…

… если, конечно, есть, что ждать.

…

Еще один час, или два, или три… прошло.

На часах стрелки уже пододвинулись к десяти.

Может, зря я тут сижу? Зря жду?

Звонить в дверь уже нет смысла — они отключили звонок.

Стучать?

Снова услышать угрозы вызвать полицию?

(… или голову мне оторвать, как последний раз завил "мальчик")

Какие шансы…. что шепот, тот, что я слышала в самом начале, не принадлежит этому старому хрычу, Питеру?

Никаких.

Неужели так сложно выйти и просто поговорить? Сказать в лицо: да или нет.

И всё — всё!!!

Больше ничего не нужно…

И снова задергалась кабинка лифта в шахте. Снова завыл организм, спуская-поднимая свою утробу по вертикали.

Хлопок… и вдруг открылись двери.

Невольно подскочила я на ноги…

(слезы заледенели вместе с эмоциями на глазах)

— Прошу, выслушайте меня! Прошу!

(нервно скривился)

— Чего ты тут сидишь? Чего мою семью терроризируешь?

— Прошу, пожалуйста, — (попытка ухватить его за руку — отскочил, отдернулся, как от какой больной, заразной, мерзкой твари; ужалил, уколол мое самолюбие…. но терплю)

Молю, простите меня за мой поступок. Дура, глупая я, истеричка, нервы сорванные…

— Так лечись.

— Буду, только простите…. Пусть вернут нас назад. Молю…

— Уходи, уходи, Бога ради. Поздно уже что-то решать.

— Прошу.

— Уходи.

— Простите… меня.

(схватилась я за дверь, не давая ему ее открыть, от меня сбежать)

— Руки убери!

— Простите меня…. пожалуйста…

(сквозь рев, сквозь всхлипы пытаюсь еще говорить,

а сама едва не теряю сознание от боли и ужаса, что сейчас разрывают мне душу и сердце)