Падший демон. Дорога в никуда (СИ) - Агеев Денис - Страница 7

– Ну что, чем меня сегодня порадуешь? – Инквизитор испытующе поглядел на капитана стражи.

– Что вы имеете в виду?

– Не строй из себя дурака, Норлон. Ты знаешь, о чем я. Как идут дела со свидетелями?

– А, вы про это. – Взгляд мужчины стал более определенным. – Мы больше никого не нашли. Кроме госпожи Тамарии Гольской и ее дочерей, вашего колдуна больше никто не видел.

– А слухи какие-нибудь ходят?

– Слухи-то ходят. Видимо, госпожа Гольская успела растрепаться о произошедшем. Несколько человек говорили, что слышали о каком-то странном демоне и сопровождающем его человеке.

– Значит, так, – резко перебил брат Лоренсо. – Всем, кто распускает подобные сплетни, объясните, что делать этого не нужно. Делайте, что хотите: угрожайте, штрафуйте, берите под стражу или вешайте. Мне нет дела, как вы это сделаете. Главное – результат.

– Хорошо, ваше святейшество, – покорно кивнул Норлон.

– Тогда можешь идти, – махнул рукой инквизитор и принялся читать очередное письмо.

***

На мощеных, припорошенных снежком улицах Анаграда было людно и очень шумно. Утром народ суетился. Кто-то торопился на рынок, кто-то – на работу в мастерские и лавки, кто-то – на службу в храм. Лишь караульные неподвижно стояли на постах и уныло взирали на снующих граждан.

В Ремесленном квартале стоял шум и грохот – вовсю мочь начинали работать многочисленные мастерские. В Жилом тоже не без звука: народ сновал туда-сюда – каждый спешил по своим делам. Тихо и на удивление спокойно было лишь в Верхнем квартале – там, где обитала знать. Аристократы не утруждали себя ранним подъемом. А зачем вставать, когда всю грязную и тяжелую работу отлично выполнят слуги? Тем более утро для высшего общества выдалось нелегким – головы нещадно ломило от похмелья, ведь совсем недавно, буквально три часа назад завершился Белый пир.

Сей праздник выдумал сам император Влайдек Третий и отмечал его каждый год уже в течение шести лет. Что ж, молодой потомок Розоведов любил торжества и часто устраивал богатые гуляния. А чтобы жить было еще веселее, он навыдумывал кучу новых праздников, многие из которых были посвящены поистине глупым вещам. Вот, к примеру, Белый пир – торжество по случаю первого снега. Или еще более нелепый – День телеги, что отмечался аж четыре раза в год накануне первого месяца каждого времени года. А на вопрос «почему название у праздника «День телеги» и почему празднуется он несколько раз?» император, усмехаясь, отвечал, что, мол, у телеги же четыре колеса, стало быть, и отмечать сей праздник нужно четыре раза в год.

Впрочем, любовь венценосца к веселью и празднествам аристократию не смущала. Знать и сама была не прочь погудеть на очередном гулянии, пусть и глупом, но зато щедром на угощения.

Одним из немногих, кто не участвовал во вчерашней попойке, был канцлер Мартин Гошкоте – человек мудрый и прямой, с особенным нравом и взглядом на жизнь. Он не любил глупых празднеств и посещал их лишь тогда, когда это было действительно необходимо.

И сейчас, когда большинство знати прибывало еще в хмельном сне, Мартин спешил в Ремесленный квартал в таверну «Пьяная кобыла».

Оделся канцлер совсем не так, как подобает человеку его статуса. Впрочем, на это были причины. Облачен он в длинный матерчатый камзол с рукавами, поверх которого накинут утепленный плащ. На голове – лисья шапка с длинным хвостом, а на ногах – высокие коричневые ботинки. Походил он больше на деревенского охотника, чем на государственного служащего. Впрочем, именно этого Мартин и добивался, когда составлял свой наряд.

Не привлекая внимания караульных, канцлер без проволочек добрался до таверны.

Внутри было малолюдно. Все же утро – время рабочее. За самым дальним столом сидело двое мужчин, одетых в непритязательную одежду. Первого, молодого и неопытного, Мартин знал уже давно. Это был Ролдин, его помощник и единственный человек, которому канцлер мог хоть немного доверять. Второй – осведомитель Егрий, человек на редкость подозрительный и ушлый, хотя внешне – простоватый и безобидный. К нему канцлер относился с недоверием и легким презрением. Но сейчас, в эти тяжелые дни, у Мартина не было другого выхода, и работать ему приходилось именно с ним.

– Доброе утро, господин канц… – поприветствовал было Ролдин своего наставника.

– Тихо! Ты что, спятил? – перебил его Мартин и, оглядевшись, присел за стол.

Ролдин испуганно пригнулся, прикрыл рот рукой и начал озираться по сторонам – не услышал ли кто-нибудь его голос. Впрочем, опасаться ему было нечего. Четверо пьяных в доску посетителей, еще с прошлого вечера не покидавших питейного заведения, сидели у стола на другом конце таверны и сонно клевали носами.

– Опаздываете, – проворчал Егрий, косясь на канцлера.

– Если я опоздал, значит, на то были причины…

– Как же! У вас они всегда находятся.

– Не важно, – сухо проговорил Мартин. – Мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать причину моей задержки. Говори, что нового узнал?

– Нового… нового много. Но сначала я бы хотел знать: вы деньги принесли?

– Послушай, Егрий, если бы я был простолюдином вроде тебя, то, может быть, и попытался обдурить. Но я из высшего общества. А ты знаешь, что это значит? – Канцлер испытующе поглядел на шпиона.

– Мне плевать, из какого вы там общества. Главное для меня – это уверенность в том, что я рискую своей шкурой не зря, и что мою работу оплатят по достоинству… Так что, покажите деньги, или я буду нем, как рыба.

Гошкоте недовольно прищурился, но все же вытащил из-за пазухи увесистый мешочек и аккуратно, стараясь не привлекать внимания, положил его на стол. Канцлер развязал веревочку и чуть приоткрыл мешочек, показывая недоверчивому шпиону содержимое. Тот рьяно потянулся к золоту.

– Сначала я должен получить сведения. – Рука Мартина опустилась на деньги.

Егрий одарил его недовольным взглядом, вздохнул и принялся рассказывать:

– Хорошо. Что ж, в этот раз мне пришлось изрядно попотеть. Все же Орден – не из тех объединений, где ко всему относятся наплевательски. За нами, новоприбывшими послушниками, постоянно наблюдают старшие. У нас много запретов. То нельзя, это нельзя… В общем, место не из приятных. Но мне все же удалось выудить кое-какие сведения. Ваши подозрения по поводу восстания подтвердились. Орден собирается пойти войной на императора и всех, кто ему служит… Эх, не хотел бы я оказаться на месте нашего правителя. Уж очень силен Орден. Я сам эту силу наблюдал.

– У тебя есть что-то конкретное, какие-то доказательства? – перебил шпиона Мартин.

– Доказательства есть. – Егрий вытащил из кармана связку бумаг и передал их канцлеру. – Вот, возьмите. Это переписка отца Тобольга с советниками Ордена. Только я эти письма должен сегодня вернуть, поэтому навсегда я их вам не отдам.

– Ладно, я сейчас посмотрю. – Мартин принял бумаги.

– Это стоило мне немалого труда. Однажды я чуть не попался, благо опыт есть, и следы удалось быстро замести, а то давно бы уже пеплом по ветру развеялся.

– А как вы это делаете, не расскажите? – спросил Ролдин, с явным восхищением глядя на шпиона.

– Еще чего! – усмехнулся Егрий. – Вы же мне не рассказываете, как у вас дела с казной обстоят.

– Так это ж государственная тайна.

– Ну, а это тоже тайна, но только моя…

– Весной… Они собираются поднять восстание весной, – пробурчал Мартин, сосредоточенно читая одно из писем. – Значит, время еще есть.

– Да, про это я тоже слышал, – прокомментировал шпион. Его чуткий слух не пропускал ни единого звука.

– Что ты сказал? – оторвался от письма Мартин.

– Я говорю, что Орден готовится пойти войной, как только холода отойдут. Отец Тобольг уже план вторжения разрабатывает. Я его не видел, он этот план где-то у себя под подолом хранит, показывает только доверенным лицам. А я кто – только послушник… и то фальшивый, – усмехнулся шпион.

– Ясно. – Канцлер передал письма обратно шпиону. – Что еще известно?