Миры Роджера Желязны. Том 8 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 51

• Предыдущая
• 51/86
• Следующая

— Да, спасибо.

Маусглов встал, Поль тоже.

Вокруг кружили блеклые бабочки. Поднимаясь по ступеням, Поль положил руку на перила и почувствовал скорее шершавость дерева, нежели холод камня. Огромные самоцветы, вставленные в стены, утратили свой блеск и помутнели в свете яркого дня, но все еще хранили следы былой красоты. Поль невольно улыбнулся.

Они взобрались на возвышенность, и Ларик указал на точку у подножия горы.

— Вот та треугольная темная область. Вы сможете увидеть ее, если внимательно приглядитесь.

— Вижу, — сказал Маусглов.

— Да, — кивнул Поль.

— Очень хорошо. Тогда я могу идти. Встретимся позже.

Друзья молча следили, как он удалялся в сторону зданий, расположенных к югу.

— Я буду ждать тебя здесь все утро, — сказал Маусглов. — Пожалуйста, никому не верь там, внутри.

— Почему?

— У меня такое впечатление, что Одержимых Магией здесь недолюбливают, особенно те, кто прошел настоящую практику у мастеров. Я не знаю, насколько сильно это чувство, но их будет там с тобой девять. Не хотел бы я поворачиваться к ним спиной в темном коридоре.

— Пожалуй, ты прав. Я буду осторожен.

— Давай еще раз заглянем к Ибалу, возможно, теперь он нас примет.

— Хорошая мысль.

Но волшебник до сих пор не принимал. Поль оставил записку, что расписание изменилось и он уходит сегодня вечером.

Затем вернулся к себе в комнату, лег на кровать, чтобы расслабиться и начать медитацию. Он думал о своей жизни — теперь он знал всю историю от начала до конца. Это была история сына злого могущественного волшебника; ему сохранили жизнь в обмен на наследство, скрыв его до поры до времени в мире, совершенно лишенном волшебства. Поль вспомнил день своего возвращения, горькие впечатления от нового мира, разоблачившего и отвергнувшего его из-за родимого пятна в форме дракона. Он вспомнил свое бегство, свои открытия тайн семейного замка, могущество, неведомую ранее силу, власть над дикими чудовищами, спящими в подземелье. Он заново пережил конфликт со своим сводным братом, талантливым Марком Мараксоном, возродившим в центре Анвила центр высокоразвитой техники и мощных технологий. Вновь пережил короткий, обреченный на неуспех роман с деревенской девушкой Норой, которая так и не сумела разлюбить Марка. А теперь…

Загадочная Семерка. Семь статуэток, странным образом влиявшие на его жизнь, манипулировавшие его судьбой — и словно бы погрузившиеся в сон в тот день на вершине горы Анвил. Поль до сих пор ничего не знал об их настоящих свойствах, целях, смысле существования. Он чувствовал, что не сможет до конца познать свои способности, не найдя общего языка с фигурками.

Затем покушение на его жизнь и ночное появление безымянного волшебника, который, казалось, знал ответы на все вопросы, но так и не затруднил себя объяснениями…

Лишь только одного не коснулись мысли Поля. Это было сугубо личное — его сны. Скоро он уснул и вновь погрузился в знакомые грезы…

Он взял буханку и флягу с водой и в сопровождении Маусглова зашагал к Арке Голубой Птицы. Ларик и шестеро других были уже на месте. Уходящее солнце тонуло в дымке западных облаков. Остальные кандидаты были довольно молоды и изрядно нервничали. Поль сразу же позабыл их имена — за исключением Нарфа, с которым он познакомился раньше.

Пока они поджидали опаздывающих, небо стало еще темнее. От безделья Поль лениво перешел на внутреннее зрение. Оглядывая город, вновь ставший блестящим и притягательным, он увидел бледно-голубой искрящийся конус или пирамиду прямо в центре, незаметную обычным зрением. Продолжая наблюдать за странным конусом, Поль попытался увеличить и приблизить его. Ничего не вышло. В тот же миг зрение вернулось в норму, и загадочное видение исчезло.

Обойдя кандидатов в посвящение, он подошел к Ларику, который застыл, уставившись в облака.

— Ларик?

— Что случилось?

— Так, просто интересно. Ты не знаешь, что это за огромный конус, весь из переливающегося голубого света там, в центре города?

Ларик повернулся и недоуменно посмотрел на него, затем словно спохватился:

— О! Это для вашего же блага. И кстати, уже довольно поздно, следует начинать. Где же их черти носят?

Он стал нетерпеливо оглядываться по сторонам, затем замер, будто увидев что-то.

— Вот и они! Наконец-то! — с заметным облегчением воскликнул Ларик, глядя на три приближающиеся фигуры.

Он вновь повернулся к Полю.

— Тот конус, который ты усмотрел, это единение сил целого круга волшебников. К тому моменту, как мы войдем в Белкен, единая энергия достигнет горы и наполнит ее, настроив все десять станций на энергию космоса. По мере того как вы будете продвигаться от станции к станции, от одного символического изображения вашего внутреннего света к другому, энергия наполнит и вас, а посредством этих энергий и сил вы обретете новое обличье, преломите все новшества применительно к себе, пропустите их сквозь свое «я», обретете новые качества в новом уровне и настроите сами себя.

— Понятно.

— Понятно? Не уверен, Дэн. Остальные девять претендентов прошли хорошую школу, они учились у мастеров, развивали свои способности тщательно, не нарушая естественных законов развития. Для них сегодняшнее испытание покажется обычным, лишь немного более напряженным. Что касается тебя и вообще Одержимых Магией — все может пойти непредсказуемо. Посвящение может оказаться очень болезненным, изматывающим, граничащим с помешательством, даже со смертью. Я говорю это не для того, чтобы отговорить тебя или запугать, я лишь хочу тебя подготовить. Старайся не допускать ничего такого, что способно вызвать чрезмерный стресс. — Ларик поджал губы и замолчал на минуту. — Откуда, откуда ты приехал?

— Издалека. Думаю, ты даже не слышал об этой стране.

— Что ты там делал?

— Много чего. Я полагаю, что преуспел как музыкант.

— Нет, я о магии.

— О ней там ничего не знают.

Ларик покачал головой.

— То есть как не знают?

— Ну, там живут без нее.

— А ты? Как ты попал сюда? Как вообще стал Одержимым Магией?

В это мгновение Поль почувствовал сильное желание рассказать Ларику про самые важные события в своей жизни. Но осторожность сделала свое дело.

— О, это длинная история, — сказал он, глядя через плечо Ларика, — а трое опаздывавших уже почти пришли.

— Полагаю, ты испытал довольно интересные ощущения, обнаружив в себе необычные способности?

— Да, причем немало, — ответил Поль. — Могла бы получиться целая книга.

— Есть такие, которые отложились в твоей памяти, как наиболее значительные?

— Нет.

— Думаю, ты просто не склонен об этом говорить. Ладно. Ты не обязан отчитываться передо мной. Но если захочешь ответить, мне очень интересно лишь одно.

— Что?

— Белые маги при случае используют то, что известно как черная магия, и наоборот. Мы знаем, что это почти одно и то же, но есть оттенки, по которым их различают, — собственные наклонности, которые проявляет маг, находясь в одиночестве. Иначе это можно назвать стилем поведения. Какой стиль ближе лично тебе?

— Я использую все, что считаю нужным, — произнес Поль, — хотелось бы думать, что мои умыслы относительно чисты, хотя многие стремятся обелить себя в собственных глазах. Тем не менее, я думаю, что в большинстве случаев поступаю правильно.

Ларик засмеялся, качая головой.

— Хотелось бы подольше побеседовать с тобой, я чувствую за твоими словами яркую индивидуальность. Тебе доводилось использовать силы магии против другого человека?

— Да.

— И что с ним стало?

— Он мертв.

— Он тоже был колдуном?

— Не совсем.

— Что значит «не совсем»? Разве такое может быть? Человек либо колдун, либо нет.

— Это был особый случай.

Ларик задумчиво посмотрел на него, затем опять рассмеялся.

— Тогда ты черный маг.

— Я ничего подобного не утверждал.

Три последних кандидата наконец подошли к ожидающей их группе и были представлены. Ларик внимательно оглядел их.

• Предыдущая
• 51/86
• Следующая