Таверна «Ямайка» - дю Морье Дафна - Страница 15

• Предыдущая
• 15/60
• Следующая

Джоз Мерлин насупился и, оттолкнув Мэри, пошел в бар.

— Ах, это ты, Джем, — сказал он. Что тебе надо в «Ямайке»? Лошадь я у тебя не куплю, если ты для этого пришел. Дела идут плохо, денег нет.

Он закрыл дверь, оставив Мэри в коридоре.

Она вернулась к грязному полу в холле, на ходу вытирая фартуком грязное пятно на щеке. Так это Джем Мерлин, младший брат Джоза. Вот откуда сходство. Как это она сразу не догадалась. У него и рот Джоза, и глаза его, только веснушек нет и веки не такие тяжелые. Лет двадцать назад Джоз был, видно, именно таким, этот немного стройнее и опрятнее, не такой громадный.

Мэри начала усердно скрести пол. Какая грубая семья, эти Мерлины, все наглые, неотесанные, невоспитанные. В Джеме, наверное, столько же жестокости, сколько в братце, это видно по манере держать себя.

Тетя Пейшенс считает, что он самый худший в семье. Хотя он на голову короче Джоза, в нем чувствуется большая физическая сила, и есть в нем еще что-то, чего нет у брата. Он производит впечатление человека твердого и проницательного. У Джоза висел второй подбородок, плечи сутулились, иногда он казался обмякшим. Это от спиртного. Впервые ей пришла мысль, что в сравнении с тем, каким он был в молодости, Джоз превратился в развалину. Это бросалось в глаза, когда братья стояли рядом. Если у младшего есть голова на плечах, он должен это понимать и не повторять ошибок старшего. Может, ему все равно, возможно, всех Мерлинов преследует рок и не даст им пробиться в жизни. У них слишком неприглядная родословная. Мать обычно говорила, что от судьбы не уйдешь. Голос крови рано или поздно отзовется. Можно лезть из кожи вон, но в решительную минуту он тебя одолеет. Иногда, если два поколения ведут честную жизнь, это улучшает наследственность, но бывает и так, что третья ветвь возвращается к старому. Как жаль, что такие возможности пропадают зря! И тетю Пейшенс закрутило в этом водовороте, она растратила на Мерлина свою молодость, красоту. Стала ненамного лучше дебильного Сэма, если смотреть правде в глаза. А ведь могла бы выйти замуж за фермера в Гвике, имела бы детей, землю, дом. Жила бы нормальной жизнью. Судачила бы с соседками, ходила в церковь по воскресеньям, ездила на рынок раз в неделю. Собирала бы урожай. Она для этого была создана, именно для такой жизни. Она бы, конечно, поседела с годами, но не так рано, здоровая работа и спокойный отдых продлевают жизнь. И все это бросить под ноги пьянице и хулигану. Живет, как нищенка, терпит издевательства. «Почему женщины так близоруки и глупы?» — думала Мэри, остервенело домывая последнюю каменную плиту, как будто хотела очистить от грязи весь мир, чтобы слабому полу приятно было жить в нем.

Затем она начала мыть гостиную, которой годами не касалась метла. Облака пыли поднимались в воздух, за что она ни бралась. Девушка была так поглощена делом, что не сразу обратила внимание — в окно барабанит целый град мелких камней. Только когда стекло разбилось, она выглянула, чтобы узнать, что происходит. Во дворе стоял Джем.

Мэри нахмурилась и отвернулась, но в окно снова полетели камни, в этот раз уже нанося более серьезный ущерб стеклу, следом отлетел кусок рамы и упал на пол рядом с выбившим его камнем.

Отодвинув тяжелый засов, Мэри вышла на крыльцо.

— Что вы делаете? Что вам еще нужно? — спросила она, и вдруг ей стало стыдно за свой грязный передник и растрепанные волосы.

Он все еще смотрел на нее, не отрываясь, но уже не столь нагло и даже чуть-чуть виновато.

— Прости мою грубость, но я не ожидал встретить молодую девушку в «Ямайке». Я думал, Джоз подобрал тебя в городе и привез, чтобы позабавиться.

— Я не настолько красива, чтобы со мной забавляться, — ответила она, заливаясь краской и не скрывая раздражения. — А в городе мои грубые башмаки и грязный фартук выглядели бы еще привлекательнее. Если бы у вас глаза были на нужном месте, вы бы сразу заметили, что я сельская.

— Не знаю, не знаю. Если тебя одеть в хорошее платье и поставить на каблуки, воткнуть гребень в прическу, ты бы сошла за благородную даму даже в таком большом городе, как Эксетер.

— Я могу считать себя польщенной, не так ли? Спасибо, конечно, но предпочитаю оставаться в своей обычной одежде и быть самой собой.

— Какой вежливый ответ, я и на такой не рассчитывал, — согласился он, насмешливо улыбаясь.

Она повернулась, чтобы уйти в дом.

— Ну, постой, не уходи, — попросил Джем. — Я понимаю, что был неучтив, но если бы ты знала моего братца, как я, ты бы поняла и простила мою ошибку. Служанка как-то не вяжется с этой таверной. Как ты здесь оказалась?

Мэри разглядывала его с крыльца. Он казался серьезным теперь, и даже сходство с Джозом было не так заметно. Ей вдруг захотелось, чтобы он не носил фамилии Мерлин.

— Я приехала к тете Пейшенс, — сказала она. — Моя мать умерла недавно, у меня нет других родственников. Могу сказать только одно, мистер Мерлин, я даже рада, что мама умерла и не может видеть, что стало с ее сестрой.

— Да, брак с Джозом — не очень веселая штука. У него всегда был дьявольский характер, и он к тому же пьет беспробудно. Зачем она вышла за него? Сколько я его помню, он всегда был таким. Он дубасил меня, когда я был поменьше, и сегодня бы сделал то же самое, если бы я позволил.

— Думаю, тетушку покорили его глаза, — сказала Мэри с грустью. — Тетя Пейшенс всегда порхала, как бабочка. Она отказала фермеру, уехала искать счастье на север, вот и попалась. Думаю, это был роковой день в ее жизни.

— Значит, и ты не очень-то уважаешь своего дядюшку — подзадоривал Джем.

— Нет, совсем не уважаю. Он хулиган и свинья, и еще хуже. Он превратил мою тетю из жизнерадостной счастливой женщины в жалкую рабыню, и я никогда ему этого не прощу.

Джем свиснул и погладил шею лошади.

— Мерлины никогда хорошо не относились к своим женщинам. Я помню, как отец избивал мать, пока она уже не могла держаться на ногах. Но она его не бросила, преданно прожив с ним всю жизнь. Когда его повесили в Эксетере, она ни с кем не разговаривала три месяца. И поседела сразу. Бабушку я не помню, но, говорят, когда за дедом пришли солдаты в Каллингтоне, они вместе вступили в бой и дрались плечом к плечу. Бабуля укусила одного из солдат за палец до кости. Что ей так нравилось в деде, мне непонятно. После ареста он ни разу не вспомнил о ней, а все свои сбережения оставил другой женщине, в Тамаре.

Мэри молчала. Безразличие его тона привело ее в ужас. Он не испытывал ни стыда, ни жалости. Она подумала, что отсутствие сострадания у Мерлинов в крови.

— Сколько ты собираешься пробыть в «Ямайке»? — спросил он резко. — У тебя здесь не особенно веселая компания, не так ли? Так и похоронишь здесь себя?

— У меня нет другого выхода, — ответила Мэри. — Без тети я никуда не уеду. Я не могу ее оставить после всего, на что я насмотрелась.

Джем нагнулся и стряхнул ком грязи с подковы лошади.

— И чего же ты успела насмотреться? Насколько я могу судить, здесь вполне спокойное место.

Мэри было нелегко обмануть. Она поняла, что брат поручил Джему выпытать у племянницы, что она знает. Но и она не дура. Девушка пожала плечами, показав, что не желает распространяться на эту тему.

— Я помогала дяде в баре как-то в субботу, и мне не понравилась его компания.

— Похоже на правду. Этих ребят не учили хорошим манерам. Они слишком подолгу засиживаются в тюрьме. Интересно, что они подумали о тебе? Наверное, то же, что и я, и теперь разносят о тебе славу по всей округе. В следующий раз Джоз тебя разыграет в монету, и если он проиграет, ты окажешься на лошади пленницей какого-нибудь грязного браконьера с другого конца Ратфорта.

— Не думаю, — сказала девушка. — Чтобы я села на лошадь с кем-то, меня нужно избить до бессознательного состояния.

— В сознании или без сознания, какая разница для женщины. Во всяком случае, браконьеры с болот не разберутся.

Он засмеялся и снова стал похож на брата.

— А вы чем зарабатываете на жизнь? — спросила Мэри, ее разбирало любопытство: она заметила, что Джем говорит лучше брата.

• Предыдущая
• 15/60
• Следующая