Обрести навек - Лорин Эмми - Страница 32
- Предыдущая
- 32/34
- Следующая
Одиночество вообще не было для нее чем-то новым или необычным. Оно походило на привычную, но нежеланную компаньонку. И, пока Эндри беспомощно наблюдала, как те, кого она любила, покидали ее, эта компаньонка неотлучно оставалась при ней.
Ребенком Эндри любила радостно и с открытой душой, но, по мере того как росла, а любимые люди уходили от нее, делалась все более сдержанной. Первым покинул ее отец, и, хотя смерть его была неизбежна, Эндри по причине своего малолетства вообразила, будто чем-то виновата в его исчезновении. Следующей оказалась мать, которая оставила ее, полюбив чужого мужчину. А затем Зак бросил ее ради другой женщины, и именно после его измены Эндри начала замыкаться в себе.
Были и другие, которые пусть ее и не бросали, но все же расставались с ней в погоне за своей мечтой или следуя собственному призванию. Алисия, Карла, Селия и даже Мелли сейчас уже ушли фактически из ее жизни.
Эндри была одна. Снова.
И теперь она полюбила Пола. Но осознание этого факта не радовало.
Печальный опыт заставлял ее невольно отождествлять слово «любовь» с такими понятиями, как крах иллюзий, боль и неотвратимая измена. Жизнь самым жестким способом убедила Эндри, что гораздо безопаснее не выказывать любовь, а поглубже упрятать ее во вместилищах своего одиночества.
Своеобразный рокот фантастической машины Пола, подъезжавшей к дому, вспугнул ее, оторвал от тоскливых предчувствий.
«Как странно», – подумала она, отворачиваясь от окна и надевая на лицо улыбку, чтобы встретить возлюбленного. Как странно, что она, с таким воодушевлением и верой ожидавшая в скором будущем межпланетных космических перелетов, питала так мало надежд относительно своего собственного будущего.
– Ты опять уходишь в себя, моя Эндри, – сделал заключение Пол, едва увидел ее лицо... а может быть, глаза. – Ты опять намеренно удаляешься от меня... от нас с тобой...
Эндри выдавила смешок... который, конечно, прозвучал принужденно. Как бы оправдываясь, Эндри пожала плечами:
– Я просто размышляла.
– О чем же? – спросил он, приближаясь к ней.
– Недавно звонила Алисия. Она и Шон собираются к Карле на открытие галереи. – Дальше объяснять не было необходимости: во время памятных недель, посвященных узнаванию друг друга, она рассказала ему все о своих подругах.
– Тогда почему ты так печальна? – спросил Пол, как всегда точно определяя ее эмоциональное состояние.
– Я не печальна, – солгала Эндри. – Я просто... в задумчивости.
Он не поверил ей – выражение его глаз ясно говорило об этом. По его вздоху и нежной улыбке она поняла, что пререканий не последует... по крайней мере пока.
Все дни, оставшиеся Эндри до отъезда в Аризону, он был предельно внимателен и ласков, а по ночам – особенно пылок.
В день накануне расставания он спросил после занятий:
– Прогуляемся?
Эндри молча ответила тем, что дала ему свою руку и пошла рядом, стараясь поспевать за его широким, уверенным шагом. И совсем не удивилась, когда он направился к сосновой роще. Хотя перед разлукой им еще предстояла ночь в одной постели, а на следующее утро он собирался отвезти ее в аэропорт, Эндри понимала, чего он хотел сейчас: в памятном для них месте попрощаться с ней абсолютно наедине.
Стоял мягкий ноябрьский день. Свежий ветерок нес в себе запахи увядающей природы, пробуждая у Эндри милые душе воспоминания об осени у нее на родине, в Пенсильвании.
Неясная тоска наполняла Эндри, и, когда они пришли на лужайку, она, оглядывая знакомое место, печально улыбнулась. Больше года прошло с тех пор, как она впервые во сне увидела эту лужайку. Теперь ей казалось, будто это случилось очень давно и вообще не с ней.
– Пойдем, сердце мое, – мягко сказал Пол. – Пора идти домой.
С понурым видом бессильно опустив плечи, Эндри автоматически двинулась за ним, едва он потянул ее за руку. Но вместо того, чтобы идти к колледжу, он направился по тропинке дальше, за лужайку.
В душе Эндри нарастало беспокойство. Она подняла голову и осмотрелась вокруг, опасливо прищурившись.
– Куда мы идем? – спросила она, уже зная ответ.
– Домой, – коротко ответил Пол.
А глазам Эндри вдруг предстал ее сон, в котором она шла по этой же тропинке. Во сне она испытывала счастье и удовлетворение. «Но это же не сон», – напомнила она самой себе. И ощущение счастья отсутствовало... Был страх и нежелание идти дальше. И неясная паника, пробежав по нервам, подступила к самому горлу, когда они приблизились к повороту, который делала тропинка. Запах моря был настолько силен, что перебивал все остальные. И мысли, посетившие Эндри в том сне, пришли в голову теперь уже наяву.
Она почти у цели.
Она почти дома.
И неожиданно все, что произошло с ней, все странности последних месяцев, как в калейдоскопе, замелькали в ее памяти.
Первое мгновение, когда она увидела Пола через витрину кафе.
Уверение ее воображаемого возлюбленного, что ей незачем бояться Пола Хеллка.
Невероятные минуты, которые она пережила с Полом на пляже, перед тем как обнаружила, что он может плавать с акулами.
Загадочная способность Пола читать ее мысли.
Заявление Пола, что на родине его отца не употребляют в пищу плоть.
Демонстрация Полом силы, превосходящей все человеческие возможности.
Замечание Мелли: может, он вообще не человек.
– Нет! – вскричала Эндри и резко остановилась на самом повороте.
– Эндри! – Голос Пола не осуждал и не упрекал, а только молил ее довериться ему.
Все смятение и страх, запрятанные в дальние уголки ее души, с неистовой силой устремились в ее сознание. И точно так же, как в день, когда он впервые привел ее на лужайку, Эндри уставилась в его лицо и выкрикнула те же вопросы... только на этот раз во втором из них она заменила одно слово:
– Кто ты? Что ты такое?
– Я твоя любовь, – ответил Пол. – На вечные века. И был ею со дня твоего создания.
Это было уже слишком. Она достигла предела того, во что способна поверить. Не в состоянии и не желая принять правду его слов, она прореагировала в точности так же, как в последнем сне с возлюбленным своих грез. Вырвала руку и бросилась бежать, не слушая его окликов:
– Эндри! Пойдем домой!
Под мерный гул реактивных двигателей Эндри задремала. Она устала безмерно, но мысли, обуревавшие мозг, не давали покоя. Она летела домой, или, во всяком случае, назад в Калифорнию, в дом своей тети.
Необходимость притворяться той Эндри, какой ее знали друзья, истощила все силы. На ее безвольно полураскрытых губах мелькнула слабая улыбка при воспоминании, как они с Алисией, Шоном и Карлой праздновали встречу. Встреча получилась вдвойне приятной оттого, что открытие галереи Карлы имело колоссальный успех.
К тому же у Эндри родилось подозрение, что в жизни Карлы появился (или появится в очень скором времени) мужчина. Ибо, хотя Карла упорно отрицала свое неравнодушие к нему, в глазах ее появлялся красноречивый блеск, едва речь заходила о всемирно известном художнике – представительном, грубовато-красивом Джариде Крэдоуге.
Эндри искренне радовалась за своих подруг, за то, что будущее улыбалось им. Но, заглядывая в свое собственное будущее, не видела там ничего, кроме все того же одиночества.
Всего несколько коротких дней прошло с момента, когда Эндри убежала от Пола, а она уже скучала по нему, причем с силой, на какую раньше не считала себя способной. Воспоминания о нем, потребность в нем беспрестанно терзали ее сердце подобно кровоточащей ране. Боль была просто невыносима.
Пол не пришел встречать ее в аэропорт, как было условлено между ними менее недели назад. Правда, Эндри и не рассчитывала, что он появится, хотя втайне все же на это надеялась.
С того дня она не виделась с Полом и не имела от него никаких вестей... Неужели прошло всего три дня? Не зная, что именно ей подсказывало это – чувство? интуиция? – Эндри ясно понимала, чего он хотел от нее. Он ждал, чтобы она окончательно разобралась в себе, решила свои внутренние споры и набралась смелости самой пойти к нему, туда, где он ждал ее, в его дом в конце тропинки, дом, который он называл также и ведомом.
- Предыдущая
- 32/34
- Следующая
