Тайна Мага - - Страница 25

• Предыдущая
• 25/35
• Следующая

— Послушайте, Гуша-Нишин, — заговорил он, — чего же вы так убиваетесь? Мне кажется, дело поправимо… Мы выйдем отсюда, — и дело с концом…

При этих словах старик встал и выпрямился во весь свой рост.

— Что?! Выйти отсюда?! — громовым голосом сказал он. — Выйти?.. Показаться на свет небесный и разгласить тайны чудесного храма?.. О, нет, никогда! никогда! Скорее тысячу раз смерть!.. Скорее вы сделаетесь так же седы, как я… Я вам говорю, что это вещь невозможная. Понимаете ли вы?

— Но объясни же мне в таком случае, — сказал Мориц, стараясь сохранить спокойствие, — зачем ты спускался с нами в колодец Гуль-Гек, раз это такое святотатство?

— Теперь я могу тебе это объяснить, — с холодной усмешкой отвечал гебр, — сегодня для нас открылась могила, и мы простились навсегда со светом… Знай, что Гуль-Гек и галереи, ведущие к ротонде, служат преддверием к великому подземному храму Митры. В последние годы тайна входа в эти галереи была потеряна, и я тщетно стремился открыть ее. Правда, я знал, что для их отыскания нужно держаться севера. Но как было мне под землею двигаться к северу при отсутствии света священных звезд?.. Я недоумевал… В это время явился ты, владеющий чудесным инструментом, благодаря которому можно без ошибки определять направление, и я решил воспользоваться тобою, как орудием для открытия тайны. Действительно, ты привел меня к ротонде… Пускать тебя далее я не мог и не желал… К сожалению, неловкость этого безумца, — кивнул гебр на Гаргариди, — открыла тебе вход в храм. Напрасно пытался я удержать тебя, — ты не послушался и проник в священный лабиринт с досадою на меня! Несчастный, этим ты собственноручно подписал свой смертный приговор, готовь же камни для своей могилы!

При этих словах Мориц гордо поднял опущенную голову.

— Ты думаешь? — спросил он. — Ну, нет, еще посмотрим…

— Тщеславное дитя! — с горечью усмехнулся гебр. — Напрасно будешь истощать ты свои усилия… Лишь я один в состоянии вывести тебя отсюда, но я хочу лучше умереть здесь, чем дозволить тебе выйти из лабиринта и разгласить многовековую тайну, которую ты узнал на горе себе… Довольно!.. Готовься умереть!.. Ни ты, ни я никогда не должны увидеть солнечный свет!

Старый маг опустился на пол возле стены и, закрыв голову своим длинным одеянием, погрузился в мрачное безмолвие.

Несколько минут тяжелое молчание царствовало в галерее. Машинально устремив взгляд на своего верного слугу, Мориц обдумывал, что теперь им предпринять. Что гебр никогда не откроет добровольно свою тайну — в этом молодой археолог, хорошо изучивший его характер, не сомневался. Обращаться к его чувствам было также бесполезно — это значило ожидать жалости от камня. Оставалось одно — самому проложить себе дорогу к выходу. И Мориц решился избрать это средство…

— Нечего делать, мой добрый Аристомен, — обратился он к слуге, — нам надо самим выбираться из этой ловушки, в которую мы попали, благодаря моей неосторожности. Идем же, не теряя времени, отыскивать выход…

— Сию минуту, господин, с удовольствием, — отвечал Гаргариди, ревизовавший в это время содержимое своей корзины. — Но перед отправлением, я думаю, нам надо подумать о провизии…

— Да, провизия… Вы человек предусмотрительный, Гаргариди; хорошо, что вы предвидели возможность задержки и запаслись съестными припасами… Наше положение таково, что каждый кусок хлеба нам теперь дорог…

— Конечно, — подтвердил Аристомен, — но… видите ли, господин… этот старый упрямец!.. Конечно, его бы следовало наказать… Однако, раз мы спасаемся на одном плоту, надобно по-братски разделиться, не правда ли?

— У вас хорошее сердце, Аристомен, — сказал тронутый Мориц. — Без сомнения, надо отделить часть провизии и нашему несчастному товарищу. Посмотрим, что у вас там есть?

— Наиболее существенную часть, — сказал Гаргариди, — мы, к сожалению, уже съели. Одна из бутылок разбилась при моем падении, другая остается. Кроме того, у нас есть хлеб, сосиски и бисквиты.

— Ну, так отделим часть старику — и в дорогу! — сказал Мориц. — Медлить нечего.

— Третья часть, ни более ни менее, — сказал Гаргариди, с математической точностью разделяя провизию. — Вот, гебр, — прибавил он, положив припасы на пол около мага, — как поступают фаранги. Ты хочешь, чтобы мы умерли с голоду, а мы делимся с тобою последним куском. Может быть, через несколько часов ты оценишь наше великодушие. Засим — покойной тебе ночи!..

Грек оставил мага, по-прежнему неподвижно сидевшего у стены, и с драгоценной корзиной в руках бросился догонять удалявшегося Морица. Молодой археолог быстро шел вперед вдоль длинной галереи, время от времени вынимая буссоль и определяя направление своего пути. Однако и буссоль на этот раз помогла мало. Исследователи встретили на своем пути такую массу разветвлений и перекрестных галерей, что окончательно запутались в их переходах. Самое худшее было то, что все галереи, как показал тщательный осмотр, совершенно походили друг на друга, и ни одна из них не представляла каких-либо отличительных признаков. Вследствие этого путники блуждали все в одном и том же месте, не продвигаясь далее…

Проблуждав таким образом несколько часов, наши герои вышли наконец в довольно обширную комнату, служившую перекрестным пунктом для нескольких коридоров, и остановились здесь, чтобы, как говорится, перевести дух. Гаргариди, по обыкновению, принялся копаться в своей корзине, а Мориц начал ломать себе голову, какое бы средство употребить, чтобы выйти из проклятого лабиринта. Вдруг взгляд его упал на лежавший в корзине остроконечный нож, с которым Гаргариди никогда не расставался.

— Вот что может заменить нам нить Ариадны — радостно вскричал он. — С помощью моей буссоли и это го ножа, надеюсь, мы сумеем разобраться!

— Как так, господин?

— Очень просто: буссоль будет указывать нам направление пути, а вашим ножом мы время от времени будем делать зарубки или ставить цифры, которые не только дадут нам возможность измерять пройденное расстояние, но и не позволят плутать по одним и тем же галереям.

— Дело! — одобрил Гаргариди.

Они двинулись дальше и после нескольких попыток в самом деле начали продвигаться вперед. Мориц концом ножа вырезал на стенах перекрестков цифры: один, два, три, четыре, пять, шесть…, буссоль же убеждала его, что на этот раз они не вертятся кругом, а непрерывно двигаются прямо на запад.

— Мужайтесь, Гаргариди! — ободрял он своего слугу, который едва тащил ноги от усталости. — Я убежден, что теперь мы на верной дороге.

— Все это прекрасно, — жалобно отозвался Аристомен, энтузиазм которого значительно остыл, — но в ожидании успеха не съесть ли чего-нибудь по кусочку? Я решительно падаю от изнеможения.

— Я не откажусь, — заметил Мориц. — Но надо быть бережливым…

— О, пару бисквитов и глоток вина — вот все, что мы себе можем позволить, — сказал Гаргариди, вынимая провизию из корзины. — Эге, вот я и доволен! — продолжал он через минуту, значительно повеселев. — Мужайтесь, господин!.. Вспомните пример, который завещал последующим поколениям мой знаменитый предок!..

— Какой пример? — рассеянно спросил Мориц, занятый внимательным осмотром одного места стены.

— Господин, не может быть, чтобы вы забыли, как герой Мессении вышел из пропасти, куда его бросили спартанцы, при помощи лисицы.

— Ага, помню, помню… — смеясь сказал Мориц. — Быть может, и нам боги пошлют подобную же помощь. В ожидании же этой помощи я уже сделал одно маленькое открытие.

— Какое? Где, господин? — с живостью спросил Гаргариди.

— Смотрите на этот угол! Видите?

— Я хорошо вижу только цифру семь, которую вы нацарапали моим ножом, вот и все.

— А вы не видите под цифрой какого-нибудь знака?

— Да это просто жилка мрамора!

— Нет, — с уверенностью сказал Мориц, — этот знак сделан человеческой рукою. Взгляните внимательнее!

— А ведь в самом деле!.. — воскликнул Гаргариди после минутного осмотра.

• Предыдущая
• 25/35
• Следующая