Отзвуки серебряного ветра. Мы – есть! Вера - Эльтеррус Иар - Страница 46

• Предыдущая
• 46/141
• Следующая

– Нет, вы только посмотрите на него! – возмутился священник. – Нечто бестелесное еще и издевается! Призрак несчастный, по божьему попустительству ада избежавший!

Асиарх в ответ радостно захихикал. Ребе вторил ему. Похоже, все трое получали от своих перепалок немалое удовольствие. Никита только головой покачал – ехидный дварх нашел, наконец, себе достойных соперников в острословии.

– Ладно, – согнал улыбку с лица отец Филарет. – Скажи мне еще, что за Благих здесь все время поминают? Грех, язычество!

– Почему – язычество? – удивился Никита. – Вы, батюшка, не разобрались. Благие – это четверо защитников. Они заступаются за людей перед Господом, как наши святые. Церковь Благих очень сильна в галактике. На тысячах тысяч миров вера в Благих Защитников является официальной религией.

– А, вон оно что, – покивал священник. – Коли святые, то еще ничего.

– Что же это вы, отец Филарет, – прищурился ребе, – всех без разбору под одну гребенку?

– Ваша Тора тоже призывает с язычеством бороться, – огрызнулся тот. – Как там у вас, авода зара<1>, что ли?

**<1> Авода зара – чужая работа, дословный перевод с иврита. Так в иудаизме называют язычество, поклонение множеству мелких божков и идолов вместо единого Создателя.

– Именно так, – мелко закивал ребе, – именно так. Да только сперва разобраться надо, что «зара», а что нет. А то, не разобравшись, таких дров наломать можно…

– Ребе полностью прав, – с интересом посмотрел на старика Никита. – Спорить со столь сильной церковью мы не собираемся. И так с нас только несколько лет назад анафему сняли.

– За что ж анафему-то? – удивился отец Филарет.

– Командор потребовал, чтобы прибывающие к нам миссионеры были чистыми душой и искренне верующими, всего лишь.

– За это анафему?! – полезли на лоб глаза священника. – Что там в иерархах за дурачье сидит? Хотя… И у нас таких хватает.

– Ой, хватае-е-ет… – ехидным, тоненьким голоском пропел ребе, отец Филарет в ответ показал ему свой кулачище.

– Вы, наверное, хотите задать вопрос, как мы можем знать, кто чист душой, а кто нет? – спросил Никита, едва удерживаясь от смеха.

– Нет, – покачал головой священник. – Это я еще в первый день выяснил. Только поверить никак не могу.

– Я, если честно, тоже не очень верю, – едва ли не впервые за весь разговор согласился с оппонентом ребе.

– Это надо испытать, чтобы поверить, – усмехнулся Никита. – Но в присутствии плохих людей нас рвет от отвращения. Ничего с этим поделать не можем. Мы стараемся помогать даже таким в случае беды, но предпочитаем держаться от них подальше.

– Может, оно и верно… – тяжело вздохнул священник. – Я сам слаб духом. Христос прощать велит, а я красным никак отца Федора простить не могу…

– Социальная революция, – скривился Никита, потерев щеку. – Чаще всего революционеры первыми уничтожают священников, чтобы не мешали им вбивать людям в головы свои доктрины. Не только у нас так было. Возьмите вон последнюю революцию в империи Сторн. Церковь Благих на ее территории полностью уничтожили, священников вешали, стреляли, топили. Церкви сровняли с землей, людей приучили к мысли о том, что бога нет. Верующим приходилось скрываться, чтобы остаться в живых.

– Господи… – вздрогнул отец Филарет. – Неужто и на Руси такое будет?

– Будет, батюшка… – вздохнул альфа-координатор. – Наверняка будет. Красные еще не развернулись как следует, вот и все.

– Прости их Господи… – протянул мрачный отец Филарет. – А у вас, в ордене, Богу молятся?

– Кто как хочет. Нам доказывать существование Бога не нужно, мы просто знаем, что он есть. Во время Посвящения Мастер поднимает наши души почти к самому порогу того, что называют сферами Творения, и мы чувствуем присутствие Господа. Вы, наверное, назовете это ересью, но…

– Сферы Творения, значит? – прищурился ребе. – Поглядим, что вы под ними подразумеваете, поглядим…

– Ересь? – тяжело вздохнул священник. – Может быть. Кто я такой, чтобы судить? А без храмов все-таки негоже. Даже если знаете и верите.

– Так становитесь одним из нас и организовывайте, – улыбнулся Никита. – Кто вам мешает? Для меня, например, после Посвящения главным стала молитва деянием. Какова цена слов, если за ними не стоит дело?

– Меньше полушки, – согласился отец Филарет. – А стать одним из вас? Ох, не знаю… Не понимаю я вас.

– Не став одним из нас, понять нас невозможно, – грустно улыбнулся Никита. – Мы уже не совсем люди, а кто, я и сам не знаю. Но такой доброты и любви друг к другу я и представить себе раньше не мог. А если бы кто рассказал, не поверил бы.

– Не совсем люди? – нахмурился ребе. – А кто же вы тогда?

– Мы – аарн, – развел руками Никита. – И этим все сказано. Сам до Посвящения расспрашивал, пытался понять и ничего не понял.

– Ладно, там поглядим… – проворчал священник. – Может…

Договорить отцу Филарету не дала сирена боевой тревоги. Причем, степени «экстра». Никита вскочил на ноги.

– В чем дело, Асиарх?! – рявкнул он вслух.

– Мета-корабли, – встревоженно отозвался тот. – Син гонит на нас восемь мета-кораблей. Комендоры станции готовят главный калибр к непрерывному огню.

– Восемь? – недоверчиво переспросил Никита. – Ни хрена себе! А почему на нас?

– Эскадра потеряла четыре крейсера, – мрачно ответил дварх. – Вместе с пилотами. Син с Дереком хотят загнать мета-корабли в ловушку. Если все получится, наша станция сможет уничтожить мета-корабли двумя-тремя залпами.

– Потеряла? – побледнел альфа-координатор. – Ах ты ж, мать твою!

– Самое странное, что кибермозг базы Предтеч перешел на нашу сторону.

– Бр-р-р… – помотал головой Никита. – Такое что, тоже бывает? Когда это хоть один артефакт Предтеч добровольно переходил на сторону врага?

– Держи эмообраз, словами долго рассказывать, – буркнул дварх, швыряя альфа-координатору сложнейший, многоуровневый образ, мгновенно объяснивший, что произошло.

– Ну, Коля… – восторженно развел руками Никита. – Ну, молодец! Ладно. Через сколько времени мета-корабли подойдут на дистанцию залпа?

– Примерно через четверть часа.

– Тогда открой мне проход на главный пульт управления гиперорудиями.

– Открываю, – ответил Асиарх. – Скажи спасибо, что ты альфа-координатор, другого комендоры послали бы подальше – и были бы правы.

Он умолк. Никита налил себе немного водки и залпом выпил, чтобы немного успокоиться.

– Что случилось, сын мой? – спросил его священник. – На вас напали?

– Не совсем, батюшка, – вздохнул он. – Уже миллионы лет по нашей галактике бродит летучая смерть, называемая мета-кораблями. Они убивают всех, кого встречают, напрочь выжигают населенные миры. Бороться с ними очень трудно. Например, нужно как минимум десять таких крейсеров, как наш, чтобы уничтожить один мета-корабль.

– Это какая же сволочь их выпустила? – передернул плечами отец Филарет.

– Да сегодня выяснилось, что совсем даже не сволочь. Обезумевший от горя и боли человек. Не человек, конечно, выглядели они совсем не так как мы, но души имели. На них ни с того ни с сего напали соседи и вырезали всех (нельзя это снимать) до последнего ребенка. Небольшая группа выживших создала оружие возмездия, мета-корабли… И те уничтожили врагов своих создателей уже после того, как сами создатели умерли. Потом, увы, принялись жечь всех остальных.

– Как я их понимаю, создателей этих мета-кораблей… – тяжело вздохнул ребе. – Сколько раз сам еще в молодости мечтал отомстить убийцам и погромщикам, напустить на них что-нибудь страшное. Вот только невиновным мстить не следует.

– Война… – проворчал отец Филарет. – Будь она проклята. И что же с этими летучими убийцами делать?

– Орден уже полторы тысячи лет охотится за ними и уничтожает, – поморщился Никита, продолжая по привычке потирать левую щеку. – Только их не так-то просто найти. Прячутся, сволочи. Нас избегают, знают уже, что такое наши боевые станции и их пушки. Меня другое удивляет.

• Предыдущая
• 46/141
• Следующая