Враг мой (Авторский сборник) - Лонгиер Барри Брукс - Страница 101
- Предыдущая
- 101/148
- Следующая
Оставить открытой — ребячество, зато какое приятное! Но вполне вероятно, что для окончания войны я должен буду сотрудничать с человеком, а конфликт из-за дурацкой двери создаст непроходимый завал на пути Зенака Аби, еще даже не успевшем открыться... И все же — как было бы приятно! Борясь с собой, я рычу и захлопываю дверь. До меня доносится голос Дэвиджа:
— Большое спасибо!
Ежась от пронизывающего ветра на вершине скалы и глядя на ревущие внизу волны, я мучаюсь вопросами. Неужели этот человек и есть великий учитель овьетаха Талман-коваха? Духовный наставник рода Джерриба? Один из отцов-основателей этой планеты, уголка гармонии среди разноликих обитателей целого сектора Вселенной? Мне он показался самым обычным смертным.
Себя я знаю: я вовсе не кладезь мудрости. Но на людей я насмотрелся. Как бы ни заблуждались на их счет Зенак Аби и Джерриба Шиген, мира на Амадине нам пока что не видать.
— Ты разочарован? — спрашивает Тай у меня из-за спины. Не оборачиваясь, я отвечаю:
— Я видел подлинный масштаб войны, Джерриба Тай. Чувствовал на своем лице ее смрадное дыхание. Знаю, как она сложна, сколько приносит боли и страха. — И, глядя первенцу Джеррибы Заммиса в лицо, чеканю: — Я был так растерян, что отправился за миром к одному старому дураку, а тот отправил меня сюда, к другому старому дурню.
— Вряд ли ты всегда считал их дурнями.
Я опять устремляю взгляд на волны.
— После встречи с Зенаком Аби, амадинским изменником, я утратил веру в его способность найти мир. Он оказался стар, глуп на вид, он якшается с предателями-драками и с людьми. Выполнить его поручение я согласился потому, что иначе не смог бы сбежать с Амадина.
— Но овьетаху ты поверил? — не столько спрашивает, сколько констатирует Тай.
— Да, я поверил Джеррибе Шигену. Он не выглядит глупцом, напротив, он весьма мудр. Мне хотелось надеяться, что овьетаху ведома дорога к миру. — Я поднимаю руку и замахиваюсь на неистовый океан. — «Язи Ро, отвези экземпляр „Кода Нусинда“ этому великому учителю, гиганту и мудрецу, на Файрин IV. Соединение этой книги и его непревзойденного ума положат конец тридцати годам ужасов и кровопролития!» И я ему поверил... Вот олух!
Тай сочувственно улыбается.
— Бедный Ро! Ты прилетел на Дружбу в поисках бога, а Уиллис Дэвидж оказался всего-навсего человеком.
— И к тому же совершенно заурядным, — дополняю я. — Неужели к этой находке и вела меня талма овьетаха?
Тай кладет руку в перчатке мне на плечо и хохочет.
— Очень на это надеюсь, мой друг! Дядюшка обошелся с тобой по-простецки, как умеет он один. — Многозначительно глядя на меня, Тай со смехом указывает кивком головы на имение. — Идем. Пора перекусить. Дядюшка будет занят несколько часов, Гаэзни подкрепится у него в пещере копченой змеей. Мне пригодится твое общество. Думаю, Фална уже здесь. Полагаю, корабль с Драко с Фалной на борту прибыл.
Фална, потомок Эстоне Нева, действительно восседает за столом. Он высок, красив и вообще настолько великолепен, что я держу язык за зубами, чтобы не проявить свою дурость. Фална так совершенен, что трудно понять, зачем он улетел с Земли; я покорен его речами, смехом, дьявольским выражением глаз. Когда его взгляд встречается с моим, я отворачиваюсь, не в силах скрыть смущение. С ним за столом сидят Джерриба Заммис, Тай и Эстоне Нев. Последний, самый старший, стоя руководит церемонией трапезы; я не наблюдал ничего похожего после смерти моего родителя.
— На завтрак у нас горький сорняк в память о Мадахе, куда мы не желаем возвращаться. — Эстоне Нев подносит ко рту и возвращает на стол горсть зерен. Мы повторяем его жест.
— На обед — плод иррведен, за который сражались маведах. Его мы едим на второе. — Нев подносит к губам и снова кладет на стол пурпурно-серый плод. Мы делаем то же самое.
— На ужин мы ничего не едим, ибо таков завет Миджие, предавшего свой народ огню, чтобы не склоняться перед маведах. — И Нев зажигает маленькую жаровню с ароматическими палочками. Она горит недолго, но успевает насытить воздух сильным ароматом.
— Наша ночная трапеза — праздник в честь победы Ухе и объединения всех синдие. Сейчас поздний вечер; так устроим же праздник!
Слуги вносят блюда, и я обнаруживаю среди них человечье кушанье — спагетти, вызывающее в памяти трофейные людские пайки. Разница в том, что здешние спагетти съедобны, более того, очень вкусны; традиционные блюда тоже восхитительны. Меня вовсе не мучает голод, но привычка вечно голодного сироты вынуждает меня наесться впрок.
После еды, пока я пытаюсь переварить проглоченное, Нев, Заммис, Фална и Тай балуются сладким чаем. Нев, не скрывая гордости, спрашивает Фалну о его научных достижениях. Тот веселит всех нас рассказами о жизни на Земле, своих тамошних друзьях и встречах с важными персонами. Тай говорит со смехом:
— Дядюшка боялся, что тебе не удастся увековечить твой род.
Фална тоже смеется. Видя мое смущение, он говорит:
— Живя в пещере в качестве ученика дядюшки, я его провел. Я притворился тугодумом, неуклюжим увальнем, неспособным к учебе. А потом я прошел без его ведома ритуал взросления с архивами Эстоне, рассказывая о своем роде и читая наизусть отрывки из священной книги. Он явился к моему родителю, чтобы поделиться своей озабоченностью моей тупостью, и родитель объяснил, что Фална уже прошел ритуал и имеет право на мантию. Видели бы вы лицо дядюшки — оно стоило в тот момент тысячи академических степеней!
Дав всем нахохотаться, Тай объявляет, что первая встреча с дядюшкой Уилли не вызвала у Язи Ро прилива уважения. Эти слова смущают меня еще больше, я окончательно теряюсь. Но меня никто не корит. Наоборот, я вижу улыбку Нева, слышу смех Заммиса и Фалны. Нев опускает чашку.
— Язи Ро, — обращается он ко мне, — тебе известно, как мы уважаем дядюшку.
— Да, известно.
Эстоне Нев откидывается в кресле и ни на кого не глядит.
— Когда мой брат мучился на этой планете, Дэвидж принял у него роды, потом вырастил Заммиса, обучил его традициям рода Джерриба и Талману, выдержал вместе с Заммисом испытания у семейного архива и одел своего питомца в мантию взрослого драка. С тех пор каждого ребенка в этом имении старшие учат чтить Уиллиса Дэвиджа. Когда ребенок мужает и оказывается в учениках у дядюшки, он уже полон восхищения перед этим выдающимся ученым, у которого ему предстоит постигать историю своего рода и Талман, готовиться к ритуалам. А дядюшка с самого начала считает своим долгом лишать ученика этих иллюзий. Он называет это «купелью».
Потом меня потчуют историями о том, как барахтались в дядюшкиной «купели» разные представители родов Джерриба и Эстоне, а также нескольких родов слуг из имения Джерриба.
В общей сложности бородатый человек вырастил и подготовил к ритуалам сорок одного ребенка. Джерриба Гаэзни, лакомящийся сейчас в пещере копченой змеей, носит порядковый номер 42.
Через некоторое время разговор заходит о другом. Эстоне Фална, повышавший всеми мыслимыми способами свою врачебную квалификацию, получил теперь разрешение пользовать людей и решил начать с человека в пещере. Мне он с улыбкой объясняет:
— На Дружбе живет много разных разумных существ, но люди составляют среди них незначительное меньшинство, процентов одиннадцать...
— Поэтому, — перебивает его Тай, — медицинское обслуживание людей осуществляется не так, как следует. Мы всегда тревожились: вдруг дядя Уилли заболеет? Его не смогут вылечить. Вот Фална и решил исправить ситуацию.
— Возраст дяди — шестьдесят три стандартных года, — объясняет Фална. — Земная медицинская наука говорит, что в таком возрасте следует быть поосторожнее.
— Ты привез новые лыжи, о которых просил дядя? — спрашивает Фалну Тай.
— Привез. Вот и вся цена разговоров об осторожности.
— Лыжи? — удивляюсь я.
Заммис объясняет, что лыжи — зимний вид спорта, который он впервые попробовал на Земле пятнадцать лет назад. Лыжник прикрепляет к ногам скользящие дощечки и съезжает по склону покрытой снегом горы. На Дружбу этот спорт, а также инструктора и все необходимое впервые привез Заммис, и дядюшка немедленно загорелся. Длительные поиски дали результат: в горах за имением была найдена защищенная от ветров долина, и в ней построили фуникулер, ведущий на одну из соседних вершин. Это положило начало интересу к лыжам, так что теперь на планете насчитывается восемь лыжных курортов и планируется создание девятого.
- Предыдущая
- 101/148
- Следующая
