Город Барабу - Лонгиер Барри Брукс - Страница 22

• Предыдущая
• 22/45
• Следующая

В такой обстановке «Большое Шоу О'Хары» и «Шоу Эйба» намеревались начать собственную войну.

7 мая 2144 г.

«Блицкриг» выходит на орбиту вокруг Кенгуру. Растяжка определил меня на второй шаттл, «Гром-Птицу», под командование Резака Стампо. Мы последуем за «Ядром» через четыре дня. За это время медиаагенты и рекламщики успеют все подготовить. Нужно позаботиться о том, чтобы средства массовой информации получили наши материалы, добыть разрешение на расклейку афиш и развешивания плакатов. Оскар Бельмо сообщил на «Блицкриг», что хотя «Шоу Эйба» уже ведет работу, никаких проблем с получением разрешения не возникло. Растяжка решил отправиться к первой стоянке с «Гром-Птицей».

11 мая 2144 г.

Гарата. Когда сегодня утром «Гром-Птица» приземлился в этом городе, мы обнаружили, что он весь увешан афишами «Шоу Эйба». Резак отправляет расклейщиков с кипами свежеотпечатанной продукции и приказом клеить поверх вражеских афиш. Растяжка прошелся по городу и вернулся с каким-то озадаченным выражением на лице.

– Во всей Гарате я видел только одну рекламу, рекламу «Шоу Эйба». Выглядит впечатляюще, но я не понимаю, где же реклама самих нитадов. Надо об этом подумать.

Стычки в Гарате. Расклейщики, работающие на «Шоу Эйба» на улице Виула, вызвали подкрепление. Человек десять рабочих из лагеря противника загнали в угол троих наших. Растяжка и Резак, едва узнав об этом, тут же собрали группу противодействия, как они это называют, погрузились в машины и поспешили к месту столкновения. К тому времени, когда мы прибыли, половина наших афиш была сорвана. Резак посылает вперед наших бойцов, и они набрасываются на конкурентов с четырехфутовыми штырями. Схватка длится недолго – громилы «Шоу Эйба» предпочитают ретироваться.

Пока Резак срывает афиши противника, Растяжка наблюдает за местными жителями, собравшимися поглазеть на потасовку. На афиши никто из них и не смотрит. Дождавшись конца боя, нитады расходятся. Растяжка задумчиво оглядывает окружающие строения, украшенные рекламой цирка, вскакивает в машину и уносится к шаттлу. Вернувшись час спустя на «Гром-Птицу», я застаю его беседующим о чем-то с нашим печатником. На столе перед ним расстелен какой-то плакат. Я подхожу поближе, убираю руку Растяжки и вижу, что это обычная афиша, только текст набран наоборот. Теперь его надо читать не сверху вниз, а снизу вверх. Я это понял, хотя плакаты печатают на нитадском языке.

Через два часа новая афиша уже готова, и Растяжка вызывает расклейщиков, вручает им свежие плакаты и дает инструкции. Мы не будем срывать или заклеивать рекламу конкурентов, размещенную на зданиях. Оставим им все вертикальные площади. А вот наши постеры следует помещать на тротуарах. Нитады обычно смотрят себе под ноги, ведь спина у них закрыта панцирем и они сутулятся. Поэтому чаще всего они видят именно тротуар. Расклейщики забирают афиши и расходятся по городу. Я сам видел, как один пожилой нитад наткнулся на наш постер, внимательно перечитал его и перебежал к следующему, совершенно игнорируя при этом покрывающую стену соседнего дома рекламу «Шоу Эйба».

15 мая 2144 г.

Хозяин только что сообщил, что премьерное представление прошло с аншлагом. Тогда как «Шоу Эйба» собрало лишь четверть потенциальных зрителей. И почти сразу же противник перенес борьбу на тротуары, пытаясь вытеснить нас с завоеванных позиций. «Боевому орлу» скучать не приходилось. Сражения шли повсюду, в больших городах и в маленьких. Афиши наклеивались, срывались, наклеивались еще раз поверх прежних. Боевые «бригады противодействия», вооруженные штырями, патрулировали улицы, и редкая стоянка обходилась без того, чтобы с десяток человек не попали в местную больницу с разбитыми лицами, сломанными ребрами или проломленными черепами.

19 мая 2144 г.

Нас известили, что Комиссия Квадранта вынесла предупреждение «Большому шоу О'Хары» и «Шоу Эйба» и призвала их прекратить войну. Комиссия опасается, что наши выступления спровоцируют восстание на Кенгуру. Предупреждение комиссии, похоже, не произвело должного эффекта, а слой бумаги на тротуарах кое-где уже мешал движению. В Стоатлудопе «Шоу Эйба» по неизвестным причинам отказалось от борьбы и поспешило к следующему пункту.

24 мая 2144 г.

Я был на «Молнии», шаттле № 3, и мы следовали за «Шоу Эйба», которое, в свою очередь, гналось за «Гром-Птицей». Слухи, доходившие до нас, давали основание для оптимизма. Соперничество со стариком (так называют «Шоу О'Хары») привело «Шоу Эйба» на грань экономической катастрофы. Нитады, как бы они ни были угнетены и заняты планами устройства революции, все же сумели отличить настоящий цирк от бродячей выставки технических трюков.

Когда экипаж «Молнии» высадился в Химниконе, мы обнаружили свои афиши на тротуарах в полной неприкосновенности и решили, что «Шоу Эйба» либо махнуло на все рукой, либо, как и раньше, рвануло дальше. Оба предположения оказались ошибочными.

Вечером, когда шло последнее представление, «Молния» получила сообщение, что «Шоу Эйба» посылает все свои силы против самого цирка. Конечно, мы готовились драться как сумасшедшие, потому что согласно неписаным правилам на площадке не должно быть никаких стычек, если только горожане не сражаются между собой. Кроме того, конкуренты избегают боев на площадке, чтобы не пострадали зрители. Тем не менее предупреждение поступило, и «Боевой орел» забрал «группы противодействия» с «Молнии» и «Гром-Птицы» и устремился к цели.

Когда нас перебросили к площадке и мы окружили весь район, то увидели, что бой уже начался. Нитады спешно покидали поле битвы. Мы бросились к краю площадки, похватали колья и штыри и поспешили на помощь своим товарищам. Несколько головорезов из «Шоу Эйба» бежали к главному шатру и зверинцу с факелами в руках. Сам тент сделан из огнеупорного материала, но в зверинце есть солома, и в случае пожара многих нитадов могли бы запросто затоптать.

Этические нормы, которыми руководствуются все «группы противодействия», допускают лишь такое ограниченное применение силы, которое обеспечивает победу одной из сторон; дозволено нанесение таких повреждений, при которых пострадавший отправляется в больницу, но не в морг. В битве при Гарате ограничения были отброшены. Никто не прятался, никто не дрался вполсилы, тем более что угроза нависла и над нашими патронами. Раз ребята из «Шоу Эйба» отказались от кодекса правил, то и мы не стали церемониться.

Тут и там летали измазанные кровью штыри и колья, трещали черепа, ломались ноги, падали тела. Вспыхнула конюшня, но наездники успели вывести животных из огня. Вскоре на подмогу бойцам пришли артисты, служащие и даже сам Хозяин. Все рвались в гущу боя. Доставалось и зазевавшимся нитадам. Кого-то просто пинали ногой, чтобы не мешал сражаться, кому-то попадало по ошибке. В конце концов яйцеобразные существа сгрудились в кучу, закрывшись панцирями, и стали похожи на буханки хлеба.

Я только успел расправиться с одним наглецом из «Шоу Эйба», как кто-то попал мне штырем между глаз. Когда я очнулся от звука колокольчиков в ушах, противник уже отступил, а нитады, выбравшись из-под панцирей, изумленно озирались и тоже спешили покинуть площадку. Двое рабочих вели Хозяина в административный фургон и, наверное, довели, только я этого уже не увидел, потому что снова потерял сознание.

25 мая 2144 г

Мне аккуратно перевязали голову, и я собирался вернуться на свой шаттл, когда разнесся слух, что нас выгоняют с планеты! «Шоу Эйба» уже улетело, но Комиссия Квадранта утверждает, что мы оказываем плохое влияние на народ, старающийся избежать открытого восстания. Представление закончено, шапито свернуто, загружено и отправлено на «Город Барабу».

• Предыдущая
• 22/45
• Следующая