На шаг сзади - Манкелль Хеннинг - Страница 39

• Предыдущая
• 39/117
• Следующая

Снова сел за стол и откинулся на спинку кресла. Очень удобно. Гораздо удобнее тех конторских стульев, что стоят у них в полиции… Он резко поднялся. Не хватало еще здесь задремать. Пошел в спальню, включил свет, порылся в платяном шкафу и не нашел ничего примечательного.

Погасил свет и вернулся в гостиную. Здесь, на этом самом месте, стоял некто с охотничьим ружьем в руке, чтобы разрядить его в голову Сведберга. Оставил оружие и ушел. Валландер попытался представить себе, что это было – начало или конец в цепи событий? Будет ли продолжение?

Нет, это просто в голове не укладывается. Неужели и правда кто-то прячется там, в темноте, и ждет удобного момента, чтобы снова начать убивать.

Кто знает… Ему не на что опереться, все ускользает из рук. Представил себе Сведберга, сидящего на стуле. Или встающего со стула. За окном грохочет бетономешалка. Два выстрела. Сведберг падает и умирает, не успев коснуться пола. Он пытался представить себе какой-то разговор, ссору, но не мог. Только выстрелы из ружья. Он подошел к опрокинутому стулу. К тебе пришел кто-то из знакомых. Ты его впустил, у тебя нет причин его бояться. Или может быть, у него был свой ключ. Может быть, отмычка. Но не фомка – замок не взломан. У него в руке ружье… если, конечно, это мужчина. Не исключено, что это твое ружье, что ты держал дома – без лицензии. Заряженное ружье. И тот, кого ты впустил… или кто вошел сам, об этом знает… Сплошные вопросы. Но, в конце концов, все вопросы сводятся к одному: кто и почему? Хорошо, к двум: первый вопрос – кто, а второй – почему.

Он опять пошел в кухню, сел за стол и набрал номер больницы. Ему повезло – трубку взял тот самый врач, с кем он уже говорил раньше.

– Иса Эденгрен чувствует себя хорошо. Завтра или послезавтра мы ее выпишем.

– Что она говорит?

– Почти ничего. Но думаю, что она рада, что ты ее нашел.

– Она знает, что это был я?

– А почему надо было это скрывать?

– Как она отреагировала?

– Я не уверен, что понял ваш вопрос.

– Как она отреагировала, что ее случайно нашел полицейский, пришедший, чтобы ее допросить?

– Не могу сказать.

– Мне надо срочно с ней поговорить.

– Пожалуйста. Завтра с утра.

– Лучше бы сегодня. Мне и с вами надо поговорить.

– Что – спешно?

– Очень.

– Я уже собрался уходить. Я бы предложил подождать до завтра.

– А я бы предложил прекратить пустой разговор, – сказал Валландер. – Я прошу вас задержаться и дождаться меня. Через десять минут я приеду.

– Что-то случилось?

– Да. Вы даже не можете себе представить, что случилось.

Валландер выпил еще стакан воды, спустился по лестнице и поехал в больницу. На улице было по-прежнему тепло и почти безветренно.

Врач ждал его, стоя в коридоре. Они прошли в пустую канцелярию. Валландер закрыл за собой дверь. Он решил ничего не утаивать. Рассказал о находке в национальном парке – убиты трое молодых людей, а Иса Эденгрен по чистой случайности избежала этой участи. Единственное, о чем он промолчал, – о маскараде. Врач покачал головой.

– Когда-то я хотел стать судебным медиком, – сказал он, когда Валландер закончил, – слава богу, что не стал.

– Да, – сказал Валландер. – Жуткое зрелище.

Врач поднялся с места:

– Хотите поговорить с ней прямо сейчас?

– Надеюсь, то, что я вам сейчас рассказал, останется в тайне.

– Врачи фактически дают обет молчании.

– Полицейские тоже. И все равно – просачивается на удивление много.

Врач остановился перед дверью палаты:

– Я только посмотрю, не спит ли она.

Валландер остался один. Он терпеть не мог больниц и хотел как можно скорее отсюда уйти.

Вдруг ему пришла в голову идея. Он вспомнил, как Йоранссон говорил что-то о простых методах измерения сахара крови. Врач вышел из палаты.

– Она не спит.

– Кстати, – сказал Валландер, – вы не сделаете мне анализ крови? На сахар?

Врач посмотрел на него с удивлением:

– Зачем?

– Мне завтра на прием к врачу, там должны взять анализ. Но я не успеваю.

– Вы диабетик?

– Нет. Но у меня повышено содержание сахара в крови.

– Значит, диабетик.

– Я спрашиваю только, нельзя ли померить сахар. Больничной карточки у меня с собой нет, но, может быть, в порядке исключения…

Врач остановил проходящую мимо медсестру.

– У тебя глюкометр тут есть?

– Конечно.

Валландер прочитал у нее на значке фамилию: Брундин.

– Измерь, пожалуйста, сахар крови у Валландера. А потом ему надо поговорить с Эденгрен.

Она кивнула, уколола его в палец и поместила каплю крови на тест-полоску в приборе, больше всего напоминающего плейер.

– Пятнадцать с половиной, – сказала она. – Высокий.

– Ужас какой высокий, – огорчился Валландер. – Спасибо, это все, что я хотел узнать.

Она поглядела на него оценивающе, вполне, впрочем, дружелюбно:

– У вас лишний вес.

Он кивнул и вошел в палату. Ему вдруг стало стыдно, словно нашалившему ребенку.

Он почему-то ожидал, что Иса лежит в постели. Но девушка сидела на стуле, натянув одеяло до самого подбородка. В комнате горел только ночник на тумбочке, и в сумерках Валландер почти не различал черты ее лица. Он подошел поближе, чтобы видеть ее глаза. Как ему показалось, в них мелькнул ужас. Он протянул руку, представился и присел на стоящую рядом с ней табуретку.

Она еще ничего не знает, подумал он. Она не знает, что лишилась сразу троих друзей. Или каким-то образом догадывается? Может быть, она ждала этого? Была почти уверена и не выдержала – попыталась покончить с собой?

Он придвинул табуретку. Она следила за всеми его действиями, не отрывая глаз. Когда он вошел в комнату, она чем-то напомнила ему Линду. Та тоже пыталась покончить жизнь самоубийством, когда ей было пятнадцать. Сейчас, по прошествии времени, Валландер считал, что именно этот случай и послужил причиной их с Моной развода. К тому же он так никогда и не понял, что толкнуло дочь на этот шаг, хотя в последнее время они не раз об этом говорили. А эта девушка перед ним? Сможет ли он понять, почему она приняла решение расстаться с жизнью?

– Это я тебя нашел, – сказал он, – но тебе уже сказали. Правда, ты не знаешь, зачем я вообще приехал в Скорбю. Не знаешь, почему я не уехал сразу, увидев, что никого дома нет, почему начал ходить вокруг дома, почему заглянул в павильон. – Он прервался – ему показалось, что она хочет что-то сказать, но она молча смотрела на него. – Ты собиралась встречать Иванов день с друзьями, – продолжил он. – С Мартином, Астрид и Леной. Но заболела. У тебя болел живот. Так и было?

Она не реагировала. Валландер вдруг почувствовал, что не знает, что говорить дальше. Как рассказать ей о случившемся? С другой стороны, завтра же все будет в газетах. Шок неизбежен, что бы он ни делал. Надо было взять с собой Анн-Бритт, подумал он.

– Мама Астрид получала открытки, подписанные либо всеми троими, либо только Астрид. Из Гамбурга, Парижа и Вены. Вы не собирались уехать куда-нибудь? Я имею в виду – уехать. Никому ничего не говоря, сразу после празднования?

Наконец она ответила, но так тихо, что Валландер еле расслышал.

– Нет, – прошептала она, – никаких определенных планов не было.

У Валландера перехватило дыхание. Она говорила таким голосом, что казалось, вот-вот зарыдает. А что с ней будет, когда она узнает, что болезнь спасла ей жизнь?

Лучше всего позвонить врачу и спросить, как следует поступить. Как ей сказать? Вместо этого он продолжал ходить вокруг да около.

– Расскажи мне про ваш праздник, – попросил он.

– Зачем это?

Его поразила решимость, вдруг прозвучавшая в ее слабеньком голосе. Но не враждебность. Теперь ответ целиком зависит от того, как он будет задавать вопросы.

– Затем, что мне интересно. И мама Астрид очень волнуется.

– Обычный праздник.

– Но вы собирались устроить маскарад. Нарядиться в костюмы эпохи Бельмана.

Она не могла знать, откуда у него эти сведения. Ставя вопрос так, он рисковал – она могла замкнуться. Но если он скажет ей сейчас, что случилось с ее друзьями, на этом разговор окончится.

• Предыдущая
• 39/117
• Следующая