Леди удачи - Балазанова Оксана - Страница 40

• Предыдущая
• 40/51
• Следующая

Джоанна взбежала по трапу и направилась прямиком к капитанской каюте. Дорогу ей преградил Джереми:

— Мисс… Не стоит заходить. Капитан болен.

— Вот и ладно — я пришла его лечить.

— От этого не лечат.

— У него что — СПИД?

— Не знаю, о чем ты, но, по-моему, хуже — запой.

— Еще как лечат!

И Джоанна, без долгих разговоров отодвинув Питта в сторону, постучала в дверь. Почти вежливое предложение убираться к черту убедило девушку, что капитан готов ее принять.

Блад сидел у стола, опустив голову на руки. На столе перед ним стояла полупустая бутылка рома. Джоанна подошла к столу, взяла тару и взглянула сквозь нее на свет.

— Это что такое?

— Ром, — меланхолично ответил Питер, не поднимая головы.

Джоанна аккуратно вылила содержимое в иллюминатор и поставила пустую бутылку на стол. Блад собрался повторить процесс заспиртовывания мозгов, что не удалось ввиду отсутствия субстрата. Это обстоятельство разъярило Питера. Он вскочил на ноги с витиеватым пассажем морской колоратуры и осекся, напоровшись на спокойный и чуть брезгливый взгляд Джоанны. Бормоча извинения и пытаясь неловкими пальцами привести себя в порядок, Блад тяжело опустился на стул.

— Это как понимать? — поинтересовалась самозваная гостья, садясь напротив. — Из-за чего сыр-бор?

— Из-за кого… — мрачно поправил Питер.

— Из-за кого? — терпеливо повторила Джоанна.

— Из-за девушки, которую я люблю и которой я безразличен.

— Вы говорите о мисс Бишоп?

— При чем тут мисс Бишоп?! Речь не о ней.

— Так. Уже интересно. Разберемся по порядку. Что произошло?

— Ничего особенного. Просто у этой девушки сердце занято.

— И вы не интересовались, кем?

— Нет.

— Что ж так?

— Не люблю лезть в душу. Она сама скажет, если захочет, — Блад почти испытывающе посмотрел на Джоанну.

— Хорошо. Она скажет.

— Сейчас?

— Можно и сейчас.

— Так кем же?

— Одним чересчур тактичным чурбаном со степенью бакалавра медицины! — взорвалась Джоанна.

Питер протрезвел от потрясения:

— Почему же ты не сказала тогда?

— Потому что ты не спрашивал. И потом… Там все время вертелась мадам Майень.

Ксави в три прыжка преодолела трап, пронеслась по палубе, дернула дверь каюты и от неожиданности чуть не упала: на пороге, странно пошатываясь, стоял матрос Эльдорадо. Его мутные, как лужи после ливня, глаза совершенно остекленели, руки искали точку опоры, а открытый и перекошенный от ужаса рот судорожно жевал воздух, со стуком хлопая челюстями. Мари в недоумении помахала пальцами у него перед носом. Эльдорадо глянул на нее отсутствующим взором и с тяжким стоном сполз по двери на палубу.

Настороженная Ксави заглянула в каюту. Привидений, миражей и фантомов там не наблюдалось. Пожав плечами, она попыталась найти рану на теле Эльдорадо. Не отыскав таковой, Мари, бормоча что-то о психозах, маниях, белых горячках и плохой наследственности, отволокла застопоренного матроса к фальшборту и вернулась в каюту. Бумаги на столе были в порядке, сейф заперт. В рассеянности, обдумывая странное поведение Эльдорадо, Ксави опустилась в кресло. Легкий электрический разряд пониже спины и слова: «Седьмой! Седьмой! Я — Центр!», — произнесенные монотонным усталым голосом, сразу прибавили ей сообразительности.

С трудом придя в себя от приступа дикого хохота, Мари отозвалась сдавленным голосом:

— Центр! Я — Седьмой! Выхожу на связь через пять минут!

Ксави выглянула на палубу. Эльдорадо уже силился поднять голову. Мари выплеснула на него ведро воды.

— Седьмой! Седьмой! Я — Центр! Перехожу на прием! — сказал Эльдорадо по-русски и громко икнул. — Ксави! Я… там… там…

— Ну надо же так надраться! Тридцать три тысячи чертей! — не давая ему окончательно прийти в себя, перешла в наступление Мари. — Люди добрые! Этот дырявый самогонный аппарат вылил в свои внутренности трехдюймового калибра весь мой чистейший, стерильнейший спирт! Как ты его добыл, незаконнорожденный отпрыск кальмара?!

— Я выпил твой спирт? — искренне изумился Эльдорадо.

— А кто же еще? Ты выполз из моей каюты, ухрюкавшись до свежемороженности, и до сих пор несешь ахинею!

— Но… — вякнул было контуженный, пытаясь сообразить, сколько он выпил и почему не чувствует запаха.

— Молчи, тормознутый кашалот! Куда только в тебя влезло?! Как только не лопнул твой бездонный желудок, туды тебя в утиль!

С каждым новым оборотом Ксави у Эльдорадо крепло убеждение, что он вдребезги пьян, и все услышанное им в каюте — не более чем бред. Бедняга успокоился и, привычно пошатываясь, побрел отсыпаться.

Вскоре вернулась Джоанна. Ксави хихикала, сидя на «электрическом стуле»:

— Ну, авангард конспирации и дисциплины, вас сразу казнить или передать по инстанциям?

Сияние Джоанны мгновенно исчезло:

— Что случилось?

— Из инструкции по технике безопасности: «Уходя, гасите свет»!

— Без шуточек можно, инквизитор?!

— Приемник включали? — сощурилась Мари.

— Ну?

— А выключили?

— А разве нет?!

— Представьте себе такой казус — нет! И как вы думаете, мы никуда не отлучались?

— Что ты тянешь, тянучка!

— А тут к нам гости на огонек решили заглянуть…

— И приемник сработал?!

— Во-во, догадостная наша!

— О-ой! — тихо охнула Джоанна. — «Черт с ней, с Гренландией! Но когда ж у нас дисциплина будет?!». И кто… это… заглядывал?

— Эльдорадо! — фыркнула Мари.

— Крыша у него не поехала?

— Было бы чему ехать!

— Ну, а ты?

— Не боись, если он еще раз тут и появится, то только для того, чтобы хлебнуть еще разок моего, как он считает, спирта.

— Умница. Готовь дырку[60]. Ну, а что на связи?

— Предлагают нам сматывать удочки. Вызов в последний понедельник месяца. Не мешало бы смыться эффектно, а?

Джоанна заметно помрачнела.

— Твои эффекты меня почему-то пугают. Хотя, это тоже вариант. Не люблю размазывания соплей по дюзам уходящей в вечность ракеты.

— Ох, ни фига!!! — поперхнулась воздухом Ксави от подобной лингвистической конструкции. — Ей-богу, в тебе гибнет талант народного сказителя!

— Себя послушай, акын! — взорвалась Джоанна и собралась было уже припомнить Ксави все ее грешки, грехи и грешища, но неожиданно опять раздался позывной Центра, и Джоанна, махнув рукой, пошла включать аппаратуру.

Джоанна и Мари, увязая по щиколотку в песке, плелись по широкому прибрежному пляжу к темной полоске леса.

— Джо, а ты уверена, что индейский поселок там? — подала голос Мари.

— А где ж ему еще быть? Сказано: чуть выше по реке от залива. Залив есть, река тоже. Значит, и поселок должен быть.

— Если только это тот залив и та река, — усомнилась Ксави. — Они тут похожи, как пуговицы на ватнике.

— Не та — значит, поищем другую, — философски пожала плечами Джоанна. — Задание-то выполнять надо.

— Ага! Команда будет рада до потери пульса, когда мы предложим им продолжить знакомство с местными чингачгуками. И так уже шумят, что вторую неделю коту под хвост выбрасываем, а испанцы в это время разгуливают по Карибам, как дома по паркету. Ты в каюте лоции разбирала и не слышала, а мне ребята прямо заявили: или мы завтра вместе идем на Тортугу, или они бросают нас здесь, в Мексиканском заливе одних!

— Что ты предлагаешь? — раздраженно остановилась Джоанна. — Последнее задание Центр дал, а мы его побоку? Раздобудем нефть — и можно хоть на Тортугу, хоть в Попову Бало?вку[61]!..

• Предыдущая
• 40/51
• Следующая