Кики Страйк и гробница императрицы - Миллер Кирстен - Страница 6

• Предыдущая
• 6/72
• Следующая

По комнате пронесся порыв ветра, зашуршав разбросанными по полу газетами. Я подставила взмокший лоб навстречу освежающему дуновению — и вдруг... о ужас, с пожарной лестницы на меня глядело мертвенно-бледное лицо в обрамлении растрепанных белых волос. Я в ужасе взвизгнула; физиономия ухмыльнулась — и исчезла. Спустя несколько секунд дверь моей спальни распахнулась, и внутрь просунулась отцовская голова. Как всегда, в очках.

— Жива? — поинтересовался он, обводя взглядом комнату.

— Да вроде.

Голова у меня слегка кружилась от пережитого потрясения.

— Привидение увидела?

— Не, паука.

Мой отец защитил диссертацию по энтомологии и потому всей душой сочувствовал насекомым. Уж разумеется, возможности обличить представителя класса паукообразных он не упустил.

— Отвратительные твари,— передернулся от отвращения он.— А ты знаешь, что они растворяют внутренности своей жертвы, а потом высасывают их, точно коктейльчик со льдом? Восьминогие серийные убийцы типа членистоногих, вот кто они такие. Помни одно: ты крупнее.

— Спасибо за совет,— хмыкнула я.

— Работа такая,— отозвался папа и, улыбаясь, прикрыл за собой дверь.

Едва его шаги затихли в отдалении, я вылезла в окно на пожарную лестницу. Кики Страйк ждала меня, прислонившись к стене; ее шикарный черный наряд сливался с ночной мглой. На принцессу она не слишком-то походила; порою можно было усомниться, а человек ли она вообще. Принятый во младенчестве яд не убил Кики, но ее кожа и волосы сделались абсолютно бесцветны. А поскольку одним из следствий отравления стала аллергия на большинство видов пищи, Кики не суждено было вырасти выше пяти футов. В свои четырнадцать лет она изрядно смахивала на существо из научно-фантастического фильма: странное, экзотическое, сногсшибательно красивое.

— Извини, что опоздала,— прошептала она.

Даже в темноте я видела: что-то не так. Ее льдисто-голубые глаза покраснели, щеки запали еще глубже, волосы растрепаны — похоже, расческа не касалась их вот уже много дней.

— Ровно сутки. Рекордное опоздание, что и говорить. Где тебя носило? Я была уверена, что тебя похитили. Весь день пыталась выяснить, где сейчас Ливия.

— Верушка заболела. Мне пришлось отвезти ее в больницу.

— Верушка в больнице? Что с ней такое? Она поправится? Можно ее навестить?

Вопросы сыпались без перерыва, точно выпущенные во все стороны пули. Мир утратил четкость: к глазам подступили слезы. О такой опекунше, как Верушка, я могла только мечтать: веселая, все-все понимает и с базукой управляется «на ура». Кроме того, я знала, что именно Верушка уговорила Кики пригласить меня в отряд Иррегуляров. Если бы не ее вмешательство, я бы, небось, со скуки померла задолго до того, как перешла в среднюю школу.

— Верушка уже дома. С ней все хорошо. У нее с ногой неладно было — той самой, что Сергей Молотов прострелил. Пару дней назад нога вдруг посинела. Но теперь проблема под контролем. Вообще-то если Верушка узнает, что я проболталась тебе, она меня со свету сживет. Она терпеть не может, когда о ней беспокоятся. Крепкая старушка, что и говорить. Однажды на моих глазах она своими руками зашила рану у себя на голове — с помощью самой обыкновенной иголки и куска лески. Она еще нас всех переживет.

— Вот уж не удивлюсь,— фыркнула я.— А ты-то сама как? Видок у тебя — точно тебя с головой в белила окунули. Ты, часом, ничего в больнице не подцепила?

— Малая толика опасности — лучшее лекарство. Как насчет докончить карту сегодня?

— Сегодня не могу. Некоторым, знаешь ли, с утра в школу надо. Учителя наперебой жалуются, что я на уроках отключаюсь.

— Может, мне с ними разобраться? — изогнула бровь Кики.

О том, что она имела в виду, я боялась и думать.

— С учителями я и сама справлюсь,— заверила я.— Но мне правда позарез надо отдохнуть. Мама грозится отослать меня в интернат к черту на кулички, если только мои оценки не улучшатся.

— Пойдем со мной нынче ночью, и обещаю тебе, что завтра днем ты выспишься всласть.

— Да ну? И как же ты это устроишь?

— Сюрприз, сюрприз. И ровным счетом никаких неприятностей.

— Да, но сегодня мне ужас как не хочется тащиться на Мраморное кладбище,— взмолилась я.— Больно далеко и утомительно...

— Ты удивишься, но я и об этом подумала.— Кики самодовольно ухмыльнулась.— Если оденешься по-быстрому, мы пройдем через вход в особняке у Айрис. Ее родителей дома нет: ушли на вечеринку с коктейлями.

— А как же няня?

— А няня час назад заперлась в ванной, уговорила бутылку столового хереса и распевает блюзы.

— Даже и не знаю, Кики.

Помрачнев, Кики отковырнула чешуйку краски с перил. Невзирая на всю ее браваду, девочку что-то всерьез беспокоило.

— Ну ладно, твоя взяла,— фыркнула я.— Подожди, я надену что-нибудь попрактичнее. Но изволь придумать стопроцентно надежный план, чтобы спасти меня от завтрашней школы.— Уже из комнаты я высунулась в окно и вручила ей первую страницу от «Нью-Йорк тайме».— Вот, почитай, пока ждешь.

— Ага, белок я видела,— подтвердила Кики.— Пока буянят белки, по крайней мере, меня в газетах не будет. Благодаря репортажу из зоопарка на меня за весь день никто и не взглянул. Эта задница на видеозаписи — явно мужская.

Я свесилась из окна.

— Боишься, что твои пятнадцать минут славы на исходе?

— Скорее, выдыхаю с облегчением,— поправила Кики.— Еще пятнадцать минут вполне могли стоить мне жизни.

В июне Иррегуляры приняли в почетные члены одиннадцатилетнюю Айрис Маклауд. Она не только спасла Кики жизнь, она еще и раздобыла зловонное зелье, способное отпугнуть крыс-людоедов из Города-Призрака. Без помощи Айрис мы бы в жизни не смогли продолжить наши изыскания в подземельях, когда «Гамельнский Крысопуг» перестал действовать. Эти хитроумные устройства, похожие на детскую дудочку-«казу», производили звуки, для грызунов невыносимые. Поначалу «Крысопуги» творили чудеса: крыс в туннелях осталось раз-два и обчелся, и те глухие от рождения. Но спустя какое-то время эта жалкая горстка превратилась в миллионную армию. Гигантские и свирепые грызуны (притом тугие на ухо) возобновили охоту на незваных гостей: любой, кто не воспользовался Айрисовым зельем, вскорости присоединялся к сотням обглоданных скелетов, замусоривших переходы и комнаты Города-Призрака.

Черный мотороллер «веспа» с ревом сорвался с места и понесся к Бетюн-стрит. Я крепко зажмурилась и вцепилась в Кикину кожаную куртку: разумеется, сбавлять скорость на повороте Кики не считала нужным. Мы притормозили у богатого особняка; первое, что бросилось мне в глаза, это логотип Иррегуляров, оттиснутый на тротуаре. Буквица «1», стилизованная под фигурку девочки, отмечала все известные нам входы в подземные туннели. Под старым сундуком в подвале у Айрис таился хитро замаскированный люк. Длинная проржавевшая лестница уводила в потайную комнату на глубине семидесяти футов под уровнем улиц — на склад некоего бутлегера[7] по имени Ангус Максвеган. Согласно «Городу Готхэму», путеводителю девятнадцатого века по теневой стороне Нью-Йорка, в каждую бутылку Ангусового виски добавлялась чуточка формальдегида, так что пойло забирало не по-детски. Этот напиток пользовался особой популярностью в Городе-Призраке, что начинался сразу за Ангусовой дверью.

Мы с Кики поднялись по ступенькам крыльца. Айрис дежурила у окна; мы еще позвонить не успели, как дверь распахнулась и нашим взглядам предстала крохотная светлокудрая девчушка в белом халате не по размеру.

— Привет, Иррегуляры,— поздоровалась Айрис.

Подобно Кики, для своего возраста Айрис была сущей малявкой. А в отличие от Кики еще и обладала пухлыми розовыми щечками — ни дать ни взять херувимчик! Кто только не норовил ущипнуть девочку за эти щечки, ошибочно принимая ее за восьмилетку.

Мы проскользнули в дверь и вошли в прихожую, от пола до потолка завешанную кошмарными масками и засушенными человеческими головами: родители Айрис привозили такого рода трофеи из антропологических экспедиций.

• Предыдущая
• 6/72
• Следующая