Без маски - Хенли Вирджиния - Страница 3

— Да, разумеется, — кивнул Уильям. Немного помолчав, он продолжил: — Парламентарии потребовали, чтобы все находящееся в замке оружие было перевезено в лондонский Тауэр. Его величество, естественно, отказался. Так что мне первым делом придется принять все необходимые меры для сохранности этого арсенала.

— Я хочу поехать с вами, милорд, — заявил Чарлз.

— Никак невозможно, ваше высочество. Мне очень жаль, но свои обязанности наставника мне придется передать лорду Джермину, графу Сент-Олбансу.

— Я выше ростом, чем многие рекруты, да и силой меня Бог не обидел, — запротестовал принц. — И еще…

Граф Ньюкасл решительно вскинул руку, призывая молодого человека дослушать его до конца.

— Милорд, нам отчаянно не хватает людей, денег и оружия. Так что вас ждет другая миссия. Вам предстоит проехаться по Раднорширу, Северному Уэльсу и Чеширу. Ваша популярность, несомненно, будет способствовать привлечению в наши ряды новых рекрутов, толпы которых потянутся к вам. Поймите, каждый из нас должен находиться там, где его присутствие принесет максимальную пользу.

— А вы, граф, хороший дипломат, — заметил принц с улыбкой. — После ваших разъяснений я просто обязан принять ваше предложение с благодарностью… Но черт возьми, если бы вы знали, как мне хочется принять участие в настоящем сражении!

— Мой кузен Чарлз Кавендиш назначен командующим в Ноттингеме и Линкольншире. Для усиления к нему перевели также и кавалерию принца Руперта, — продолжал граф, сделав вид, что не расслышал последних слов принца.

— Что ж, мне остается только поблагодарить вас обоих, — сказал принц. — Вы воистину преданные и самоотверженные люди.

На следующий день принц Чарлз, его брат Джеймс и братья Вильерсы в сопровождении лорда Джермина выехали в Раглан. Роберт Монтгомери же отправлялся в Уэрксоп, где его отцу предстояло собрать свою собственную армию. Молодые люди, успевшие подружиться, перед отъездом встретились в замковом дворе, чтобы попрощаться.

— Будь здоров, Грейстил, — говорил принц. — Надеюсь, мы скоро снова встретимся.

— До свидания, Чарлз. Не сомневаюсь, что наши армии вскоре вернутся с победой. — Они обменялись улыбками, после чего Грейстил, понизив голос, добавил: — Надеюсь, однако, что война закончится не слишком быстро, и мы успеем побывать в сражении.

— Я тоже постоянно думаю об этом, — сказал Чарлз. — И я тоже очень на это надеюсь.

Стоя высоко над ними у окна замковой башни, Велвет наблюдала, как ее суженый прощался с принцем Чарлзом. Мысль о надвигающейся войне несказанно пугала ее, хотя она никому об этом не говорила. Чтобы избавиться от страха, девочка вскинула подбородок и громко прокричала:

— Это несправедливо! Я тоже хочу на войну! Ну почему я не родилась мальчиком?!

Нортумберленд

Осень 1657 года

Капитан Роберт Грейстил Монтгомери встревожился в тот самый момент, когда пробудился. Война развила и обострила все его чувства, и сейчас он, еще не открыв глаз, уже знал, где находится его отряд и откуда ему и его людям может грозить опасность. Грейстил железной рукой насаждал в своем отряде дисциплину, требовал от солдат беспрекословного повиновения и промахов никому не прощал. На его смуглом лице, казалось, навсегда утвердилось непреклонное выражение, а взгляд серых глаз словно прожигал насквозь нерадивого воина, позволившего себе дать слабину. Те, кто сражался под его командой, считали, что прозвание Грейстил[1] он получил из-за того, что у него стальные нервы и сердце.

Роберт вступил в армию в пятнадцать и доблестно сражался в полку своего отца. А в двадцать лет он заслужил звание капитана. Война закалила его и сделала жестким, если не сказать жестоким, — уж слишком много он видел смертей, крови и насилия в свои двадцать шесть лет. Роберт участвовал во множестве сражений и знал сладость побед и горечь поражений, самыми тяжкими из которых были разгромы роялистов под Данбаром и Вустером.

После того как сторонники парламента казнили короля Карла, Грейстил дал клятву отдать все свои силы — а если понадобится, то и жизнь, — чтобы корона досталась законному наследнику английского престола и его другу принцу Чарлзу, звавшемуся ныне Карлом II. Время и судьба, однако, были не на стороне партии короля. Многие дворяне разуверились в монархии и признали власть Кромвеля, — хотя бы для того, чтобы сохранить свои доходы и земли. Даже его собственный отец пришел к выводу, что поместья рода Монтгомери представляют куда большую ценность, нежели лояльность по отношению к королю-изгнаннику, не приносившая никакой прибыли.

Иными словами, активных роялистов становилось все меньше. И сейчас Грейстил командовал небольшим отрядом рекрутов, навербованных в Нортумберленде. Это были совсем еще молодые люди, бросавшиеся в бой очертя голову, так что Грейстил видел главную проблему в том, чтобы контролировать их, когда они находились на постое. Отряд квартировал вблизи шотландской границы в ожидании высадки армии вторжения, собранной Карлом Стюартом в Европе.

Поднявшись с земли, служившей ему ложем, Грейстил скатал одеяло и, нарушая предрассветную тишину, громко прокричал:

— Начинается новый день! Всем встать и следовать утреннему распорядку!

Голос командира пророкотал над спящим лагерем как раскат грома, и молодые солдаты, мгновенно вскочившие на ноги, сорвали с себя одежду и устремились к протекавшей поблизости реке. Быстро раздевшись, Грейстил пересчитал своих людей и бросился следом за ними.

Через некоторое время — лошади уже были напоены, а солдаты с волчьим аппетитом набросились на завтрак — Роберт двинулся вдоль биваков, чтобы отобрать полдюжины воинов для наблюдения и охраны лагеря. После завтрака, когда он, как обычно, принялся обучать своих людей приемам ближнего боя, послышался крик одного из наблюдателей:

— Приближаются роялистские солдаты!

Грейстил тут же поднялся на небольшой холм, чтобы понаблюдать за подходом дружественных войск, и увидел приближавшийся к ним большой кавалерийский отряд. В следующую секунду он понял, что часовой допустил роковую ошибку — к ним скакали не солдаты короля, а колдстримские гвардейцы генерала Монка, командовавшего войсками Кромвеля в Шотландии.

— Это враги! — громко закричал Роберт. — Все на коней! Приготовиться к бою!

Некоторые из его молодых солдат пытались бежать, но были перебиты окружавшими их войсками противника. Грейстил же довольно долго оказывал врагам отчаянное сопротивление, пока не убедился, что солдат у него куда меньше, чем у Монка. Он знал, что самые отчаянные из его юнцов скорее умрут, чем признают себя побежденными, однако дальнейшее сопротивление представлялось совершенно бессмысленным. Тяжело вздохнув, Грейстил громовым голосом скомандовал:

— Всем бросить оружие! Мы сдаемся!

Сен-Жермен, Франция

Лежа в своей постели, Велвет Кавендиш дремала, и во сне ей представлялось, что гувернантка в очередной раз отчитывает ее.

— Настоящая леди никогда не позволяет себе громко смеяться, — возмущалась гувернантка. — Громкий смех указывает на плохое воспитание, не говоря уже о том, что он очень вульгарен. Настоящая леди лишь улыбается, едва заметно приподнимая уголки губ.

Последние слова ужасно рассмешили Велвет. Девушка расхохоталась и, освобождаясь от чар сна, села на постели и осмотрелась. Увы, в следующую секунду она вспомнила, где находится, и на смену смеху пришел тяжкий вздох. Никакой гувернантки рядом с ней не было — такой роскоши она давно уже не могла себе позволить.

Дни славы ее отца долго не продлились. Граф Ньюкасл потерпел неудачу при попытке захватить Гуль, после чего его войска были почти полностью уничтожены в Линкольншире армией Кромвеля. Когда же принц Руперт, командовавший роялистской кавалерией при Марстон-Муре, потерпел поражение, королю Карлу пришлось уступить север войскам парламента. Ньюкасл со всей своей семьей бежал во Францию, где некоторое время пребывал при богатом Версальском дворе. Однако последние несколько лет он вынужден был жить со своими домочадцами при нищем дворе короля-изгнанника в Сен-Жермен. Здесь же находились и другие английские беженцы.