Товарищ американский президент - Костин Сергей - Страница 42

Внутренние динамики Милашки пискнули, имитируя включение записывающих матриц. Но на самом деле никто ничего записывать не собирался. У лучшей во всем мире спасательной команды заслуженный выходной. Как говорит третий номер нашей доблестной спецмашины Гера: – "Мы спасали, мы спасали, и спасатели устали. Мы немного отдохнем, глянь опять спасать пойдем".

И то правильно. Американский народ, ровно как и его правительство решило нас работой доконать. Своих героев нет, так чужих до крайности довести надо. Не получится. Мы и так вкалываем без сна и перерывов на обед.

Посмотрите на мой экипаж. За время командировки Боб похудел грамм на триста. Даже шампиньоны с кокосами ему не в радость. А Герасим? Гера, мозг и надежда Земли, жалуется на плохое засыпание. Только приляжет на рабочее место, обязательно вызов.

Про себя ничего не говорю. Вторую неделю на американском континенте и ни одного нового ордена, не говоря уже о почетных грамотах. Одни обещания.

Разве можно работать в таких условиях? Устав говорит, что нет. А отдыхать можно. Что мы и делаем.

– Командир! Может ты объяснишь этому твердолобому, что я прав?

Как и всякая порядочная команда спасателей мы проводим выходной день с пользой для души и тела. Янкель объясняет Герасиму, как правильно играть в американскую национальную игру гольф. Лично я не вижу ничего привлекательного в том, чтобы железной палкой по маленьким мячикам лупить. Смысл в чем? Но Гера твердо решил освоить хоть одно местное национальное увлечение. Поэтому второй час копает железными палками землю.

– Еще один болт остался и я к вам непременно присоединюсь, – крикнул я, помахивая ядероключом на семнадцать.

В настоящее время я занимался тем, что намертво прикручивал, а потом заклепывал майорские погоны на парадном мундире. После провальной доставки гуманитарной селедки со стороны руководства могли последовать карательные меры. Командир спецмашины подразделения "000" за любым номером должен быть готов к неожиданностям.

Если, наконец, присвоят очередное звание, в чем я лично сильно сомневаюсь, расклепаю майорские погоны с большим удовольствием. Для себя же! А если наоборот, до капитанов скинут, пусть сами мучаются.

Автоматическое кресло качалка скрипнула шарнирами, освобождаясь от моего тела. Трудная работа, проходящая в книге вызовов, как частный заказ повышенной сложности, практически завершена. Еще сваркой пройтись по швам и можно сказать, что я, пока что майор Сергеев к предстоящим встречам с вышестоящим начальством готов.

– Командир! Ну, скоро? Ждем мы!

Аккуратно подвесив парадный мундир на плечики, я хрустнул спинными позвонками, прогибаясь после непосильного объема физической нагрузки, и посмотрел в сторону второго и третьего номеров.

К разгрузочному отдыху мы подготовились еще ночью. Администрация местного конгресса выделила нам по нашей же просьбе кусок джунглей площадью в сто квадратных километров. По специальному проекту, разработанному Робертом Клинроузом, мы, как положено закатали территорию, высадили быстрорастущую травку, выкопали несколько водоемов, взрастили березки и насыпали где надо песочек. И к утру имели прекрасное поле для игры в гольф.

– К вашим услугам, товарищи спасатели, – на ходу прихватив из холодильника пару банок холодного кваса я приблизился к площадке, где Боб наставлял Геру, как правильно вмазать по мячику.

– Вот смотри, командир. Я ему показываю – ноги на ширине плеч, согнуты в коленках. Руки крепко сжимают клюшку….

– Мм, – поправил Герасим, отличающийся трепетным отношением к сугубо русским видам спорта.

– Клюшки, Гера, не только в вашем хоккее. Но спорить с тобой бесполезно. Продолжим. Руки крепко сжимают железную палку с утолщением на конце. Пятый номер. Делаем замах, сливаемся с природой, железная палка продолжение твоих, прости, мыслей. И нежно, но сильно бьем!

Маленький белый мячик радостно свистнул, врезаясь в березняк, где стояли стеклянные десятилитровые банки в ожидании березового сока.

– Хороший удар, второй номер, – похвалил я. – А меня зачем звал? По моему командирскому мнению объясняешь правильно. Напомни, я потом тебе отметку в личном деле сделаю, как сотрудника занимающегося повышением квалификации товарищей по штатным рабочим местам.

– Мимо бьет, – пожаловался янкель, кивая на смущенно подремывающего третьего номера, – ноги правильно ставит, замах хороший, а по мячику не попадает.

– Мм, – оправдываться Герасим не умел. Сразу морду бить лез.

– Отставить неуставные отношения в выходной день, – ковыряясь травинкой в зубах, приказал я. – Покрытие помнете, чертяки. Ты, Боб, не прав. Пойми простую истину. Русскому человеку по такому малюсенькому мячику попадать в лом.

– Что есть "в лом"? – янкель еще не до конца освоил премудрости русского языка.

– В лом, то же самое, что по барабану. Одним словом мы, русские, привыкли иметь дело с большими величинами. Знаешь, почему российская футбольная команда пятое столетие чемпион мира? Потому, что мячик большой.

– Мм, – улыбнулся третий номер, отирая расквашенный нос рукавом.

– Верно, Гера, – кивнул я. – Я тоже не понимаю прелесть гольфа. Футбол это да. Там ворота здоровые. А здесь? Где ворота, Боб? Ямка вот такусенькая? А почему вратаря нет? Нонсенс? А вот за такие слова можно и на гауптвахту до конца выходного дня. Пока вы, американцы, будете в гольф без вратаря играть, не видать вам ни промышленного, ни культурного рассвета. В наше время без вратарей из экономической пропасти не выбраться.

– Умные все, – сказал Боб не совсем умную мысль.

– Умные, потому, что старше по званию, – парировал я. И повернулся к Герасиму: – А вы, третий номер, вкопайте пару столбцов пошире, повесьте сетку и отдыхайте на здоровье. Нам, русским спасателям, ни к чему всяким там американским штучкам обучаться. Как после этого Родине в глаза смотреть?

Не желая больше поддаваться тлетворному Бобовскому влиянию, я развернулся и зашагал к стоящей у берега рукотворного озера спецмашине. Пользуясь выходным днем я намеревался провести контрольный обход складских помещений Милашки на предмет нахождения пяти тонн динамита из набора "Юного рыболова" потерявшегося два года назад при весьма загадочных обстоятельствах. Не пройдя и половины пути, я услышал небрежно брошенное в спину слово американца:

– Слабак.

Правая нога так и не опустилась на быстрорастущую травку. Скомандовав про себя "кру-гом!", я пристально посмотрел на янкеля. Рука захлопала по боку в поисках кобуры.

– Бунт? Неповиновение? Нарушение Устава?

Боб цинично дернул бровью, говоря о том, что задета его бывшая национальная гордость:

– Гольф, командир, игра всех времен и народов. В нее играют более четырех тысяч лет. На североамериканский континент гольф завезли раньше, чем картошку. И играют в нее исключительно настоящие мужчины. Если вы, товарищ командир, такой умный, то покажите, как правильно бить по мячу.

Нижестоящий чин бросил вызов командиру спецмашины подразделения "000". Нагло, бесстыдно и даже где-то бесцеремонно.

– Мм, – Герасим попытался преградить дорогу, но я уже завелся.

– Ничего, Гера. Даже если это провокация, то я, лучший командир Службы, покажу бывшим американским эмигрантам, на что способны лучшие командиры Службы. Справлюсь. Я в детстве три месяца в кружке бальных танцев прыгал.

Боб, нагло щерясь, протягивал мне железную палку номер пять.

– Ты этой пугалкой, Боб, белогривых орлов по прериям гоняй, – отказался я. – Гера, будь третьим номером. Сбегай к Милашке. Там на складе, у самой двери клюшка хоккейная стоит. Мы ею шлюз иногда подпираем. Принеси. Я, пока что майор Сергеев, покажу, как бить русской клюшкой по американским мячикам. Мало не покажется.

– Но это запрещено правилами! – растерялся второй номер.

– В данной ситуации на правила наплевать. Ты, Роберт, думаешь, меня обидел? Или исконно русского Герасима? Нет, Боб. Ты Родину нашу обидел. Наплевал в душу, нагадил.