Вне времени - Шеремет О. - Страница 4

На самом деле, меня действительно это неудавшееся проклятье волновало куда меньше, чем курсовая: она маячила на носу, после экзаменов у Ксавье и Ринальдо. Их испытания заставляют бледнеть старшекурсников и имеют кодовое название "кто выжил, тот сдал". В данном случае, думаю, мне лучше не выживать, ибо курсовая имеет вид самый плачевный…

Чтобы причесать ей перышки, надо работать вместе с Даром, то есть, проводить много времени наедине. То есть снова чувствовать эти странные мурашки на коже, когда он приближается, электрический ток его голоса… Я себе больше не доверяю. А ему — не верю.

Что мы имееим в результате?

Она хотела даже повеситься, но институт, экзамены, сессия! — пропел хор у меня в голове.

Спасибо, Алиса и Чешир, вы умеете поддержать в трудную минуту.

ДАРМ'РИСС

Пока никто не видит, я скармливал Эмме шоколадное печенье. Любит она сладкое, что ж тут поделаешь? Но, если кто-то увидит меня за проявлением таких телячьих нежностей по отношению к "дочери", моя репутация будет погублена навеки. Наконец отряхнул ладони от крошек, огляделся: нет, никто не бродит по закоулкам башни в такое позднее время. — Спасибо! — чирикнула Эмма, вприпрыжку взбегая по лестнице. Взглянул на часы — без пяти минут полночь. Пора. Я спустился вниз, подумал и скинул плащ — июньские ночи на Соларе теплые, в такие только… Ага. Как иллюстрация к моим мыслям о том, чем нужно заниматься в такие ночи, мимо, покачиваясь, прошло странно двуногое и четырехрукое существо. Габриель, счастливчик, может носить свою эльфийку на руках круглосуточно — весу в ней не больше, чем в паре учебников по крадологии. Звонкое чмоканье возмущало бархатную тишину ночи, но, как мне ни хотелось подпортить им свидание, я не решился. Не потому, что неожиданно проснулся стыд в компании с совестью, просто — чем меньше свидетелей моей ночной прогулки, тем лучше. Как бы там ни было, совсем без лишних глаз обойтись не удалось: буквально в паре шагов от Стоунхеджа меня перехватил Алхаст. Я не встречал старого друга последнюю неделю, и удивился, увидев, как он осунулся. — Что с тобой? — Бессонница. — А по Лаэли незаметно, — я порадовался, что темно. Моя кривая улыбка вряд ли выражала дружеские чувства. — Нет, — светлый приложил руку к голове, помассировал висок. — Заболел, наверное.

— Сходи к Вику. — А я-то думал, ты мне друг. Куда спешишь, на ночь глядя? Только не говори, что в библиотеку.

— К Эрику — он меня ждет в Стоунхендже. — М-м… Романтично, ценю твой выбор. — Катись в Хель… — В Хель — завтра, — эльф вытащил из кармана изряжно пожеванное расписание экзаменов, на котором явно была выпита не одна чашка кофе. — К Ксавье. Ладно, удачи. Он хлопнул меня по плечу и скользнул в сторону нашей башни. Меня кольнуло подозрение, что завтрашнее испытание он завалит…

— Куда мы отправимся сегодня? — ларр восседал на одном из менгиров. — Где обретаются ваши смертельные враги?

— Так. Зомби отдельно, покойники отдельно… Первым делом надо определить личных недругов Лаэли от наших общих.

— У вас уже общие враги… это явно что-то значит.

Я одарил Эрика холодных взглядом, но с бревноподобным человеком-тенью такие фокусы не прокатывали.

Был, конечно, вариант, что девчонка ухитрилась заработать себе врага в родном мире, но сомнительно. На Земле, насколько я знаю, вообще магия не слишком широко используется, да и не так открыто. Хотя низкий уровень проклятья… Хель его знает, короче говоря.

Я прекрасно осознавал, что мы собираемся искать иголку… нет, игольное ушко в стоге сена. Но мне ведь нужен был серьёзный повод, чтобы отлынивать от подготовки к сессии!

Таким образом, начать мы решили с Земли. Проблема была в том, что я знал координаты переноса лишь двух мест в этом мире…

— Кажется, я узнаю это место, — сообщил Эрик минуту спустя.

— Не поверишь, я тоже.

С кухни доносились голоса и звяканье посуды.

— Кхм, Даррис… а родители Лаэли знают о нашем визите?

— Еще нет.

Прочистив глотку, пытаясь придать своей улыбке дипломатический лоск, я открыл дверь комнаты Лаэли и направился на кухню. Там нас ожидало старшее поколение семьи Стрекоз — мужчина лет сорока, с пока еще скромным пивным брюшком и женщина с кислотно-розовыми волосами. Я открыл рот, чтобы поприветствовать их, да так и замер — черты лица женщины были слишком знакомы, такие же нервные ноздри, глаза с уходящими вверх уголками, опахало ресниц…

Эрик не собирался меня выручать. Молчание длилось ровно минуту, затем мама Лаэли наставила на меня вилку.

— Будете плов, ребята?

— Мы… — я вышел из транса, гляда на угрожающее мне холодное оружие. — Мы, собственно, по делу.

— О деле потом, — Ирина уже стояла у плиты. — Вы же однокурсники Лаэли? А где она сама, кстати?

— Учится, наверное.

— А вы отлыниваете? Да не смущайся, черненький, кушай.

Эрик невозмутимо нацепил на вилку кружок помидора.

— Вы превосходно готовите, леди. И… нет, не надо добавки! — в панике взмолился я спустя полчаса. — Мы же по делу.

— А я бы не отказался, — это подал голос мой молчаливый спутник.

"Эрик, Тьма тебя побери…"

"А что? Ты сам сказал, что тебе нужен не помощник, а статист, который будет сидеть с открытым ртом. Вот я этим и занимаюсь".

И он продолжил старательно открывать рот, поглощая очередную порцию плова. Родители Лаэли выжидательно уставились на меня. Я глубоко вдохнул.

— Вашу дочь прокляли.

"Отличное начало, Даррис! Так держать, и нам придется варить успокоительный настой прямо здесь."

Люди переглянулись, и на миг меня посетило неприятное ощущение, что они владеют телепатией. В этот момент я остановил течение времени.

— А что тебе не нравится, Эрик?

Он нехотя оторвался от тарелки.

— Они же не маги. Для них проклятие — страшная вещь, может, они даже думают, что от этого умирают.

— И что ты предлагаешь? — нити Хроноса рвались из рук, я не мог их долго сдерживать. — Я всё равно сотру им память.

— Повредишь психику, твоими методами только огров целить.

— Ну и ладно, — меня всё это начинало раздражать. Если честно, то раздражал больше всего я сам…. Давно не делал подобных глупостей. Но, раз начал, не останавливаться же на пол дороги?

Я удалил из их воспоминаний мою последнюю реплику и восстановил течение времени. Океан времени облегченно вздохнул, рябь на нём, вызванная моими чарами, успокоилась.