Первый инженер [СИ] - Геманов Олег Алексеевич - Страница 48

— От всей души поздравляю тебя, почтенный Эрикбарт и всех твоих родичей!

— С чем, Государь? — опешил царедворец. По его лицу было видно, что он действительно ничего не понимает.

— С обретенным только что приемным сыном, — ласково произнес Николай и подозрительно спросил. — Или лавовое озеро кажется тебе лучшим решением?

Эрикбарт отчаянно замахал руками и оглушительно заорал:

— У меня появился приемный сын! Слава мудрейшиму королю Шлюксбарту Пятому! Слава!

Народ немедленно и с большим удовольствием подхватил его крик, да так при этом увлекся, что Осипов из-за поднявшего оглушительного рева не услышал, как воины на стене заколотили в щиты топорами и разразились дикими воплями: «Тревога»!

И только лишь увидев, как дружинники засуетились на стене, Николай понял, что предчувствие его не обмануло. Народ тоже заметил беготню на крепостных укреплениях и мгновенно притих.

— Готовимся, готовимся! — донесся сверху раскатистый голос. — Да уйди с прохода, ошметок слизи! Мешаешь! А ты куда высунулся? Лезь обратно!

— Что там происходит! — приложив ладони ко рту крикнул Осипов.

— Мятежники вылазку делают! Из замка выбежали и к воротам бегут! — весело ответил тот же голос и неожиданно гаркнул. — Третий десяток! Копья готовь! Кидай!

За стеной глухо забахало, раздались крики и уже вражеский командир отчаянно ругаясь начал отдавать команды своим бойцам. Бряцали доспехи, топали по брусчатке сапоги, со всех сторон раздавались воинственные крики.

Николай не видел что происходит по ту сторону стены, и ориентировался лишь по грохоту битвы. Несколько секунд он воинственно размахивая чеканом ловил каждый звук сражения. Наконец до инженера дошло, что если он останется стоять на этом месте, то естественно ничего рассмотреть не сможет и самым позорным образом пропустит первый в своей жизни бой. Поэтому надо немедленно что-то предпринять для исправления столь печальной ситуации. Для начала найти место, откуда будет хорошо видно сражение.

Николай резко развернулся и чувствительно впечатался головой в грудь великана. Хелфбарт посмотрел на короля преданным взглядом, стукнул себя огромным кулаком в грудь и громко заорал:

— Приказывай. Государь!

Вот тут-то Осипову и поплохело. Причем весьма основательно.

Нельзя сказать, что у инженера отдела вентиляции и технике безопасности не было никакого опыта командования войсками. Наоборот, такой опыт у него имелся, причем имелся в весьма приличном объеме. Осипов не одну сотню раз водил свои армии победным маршем во имя Римской Империи по всей Европе. Его непобедимые легионы разбивали в пух и прах грязных варваров, причем как на юге, так и на севере. Бесчисленные тумены Чингисха?на рассыпались в пыль от ударов закованной в латы тяжелой конницы. На Бородинском поле, крестьянское ополчение, под мудрым управлением Николая, вилами и косами размалывало Старую гвардию Наполеона, а от Молодой отмахивалось словно от надоедливой мухи.

Через три недели после начала Первой Мировой войны, войска Его Императорского Величества Николая II торжественно входили в Берлин, а еще через неделю донские казаки уже поили коней из колодцев Вестминстерского дворца.

И вот надо же случиться такой неприятности, что когда понадобилось применить свои полководческие таланты так сказать на практике, то у Осипова не возникло ни одной мысли по этому поводу. Действительно, здесь мышкой ни в кого ткнуть не получится, да и сохранять игру через каждые тридцать секунд невозможно. Собственно говоря и игры никакой нет. А есть бой кипящий под стеной и сотни глаз преданно смотрящих на короля, в ожидании его мудрейших приказов.

С последними дело обстояло из рук вон плохо. Не то что мудрейшие, но и самые простые и обыденные приказы никак не могли вырваться из уст Николая. В голове у него несмотря на все старания крутилась только одна мысль: «Построить три лесопилки, две каменоломни, рудник и казарму лучников».

С трудом отогнав столь неуместную в данных обстоятельствах идею, Николай пристально посмотрел на окружающую его толпу. Гномы вздымали вверх бороды, заинтересованно таращились на воинов кидающих во врага короткие копья и метательные топоры. Словом вели себя абсолютно естественно и привычно. Но при взгляде на это сборище народа, инженеру стало понятно, что этот хаос необходимо как можно быстрее привести в надлежащий вид. И наконец-то нужные команды, мощным потоком начали вырываться из горла Его Величества:

— Старший из присутствующих здесь воинов — ко мне! Старейшинам собрать своих гномов и отходить к обменному проходу. Эрикбарт оставайся с сыновьями рядом со мной.

Не успел король закончить последнюю фразу, а толпа уже пришла в движение, забурлила и начала рассыпаться в разные стороны.

К королю пробивались дружинники, причем во время своего движения они не стеснялись отвешивать тумаки и подзатыльники стоявшим на их пути рудокопам.

Раздались зычные крики старейшин, и вот уже первая артель, с присущей гномам обстоятельностью прихватив свои инструменты побежала со всех ног через площадь.

Запыхавшийся воин, очень маленького роста с весьма куцей бороденкой, подбежал к королю, присел на одно колено и бодро отрапортовал:

— Государь! Десятник Фестбарт пришёл на ваш зов!

Осипов поморщился словно от зубной боли. Ему настолько не понравилось архаичное и высокопарное обращение воина, что не раздумывая ни секунды он мгновенно выпалил:

— С этого момента при подходе к Государю необходимо обращаться к нему следующим образом:» Такой-то и такой-то по вашему приказу прибыл». Понятно?

— Да, Государь! — ответил десятник и громко рыгнул, обдав короля свежим запахом пивного перегара.

Помахав перед лицом рукой Николай недовольно поморщился, прислушался к грохоту боя и заинтересованно спросил:

— Как вы здесь оказались?

— Государь, нас прислал воевода… — бодро начал доклад Фестбарт, и неожиданно замолчал.

От Осипова не укрылось замешательство низкорослого воина и он грозно сдвинув брови, резко взмахнул рукой с зажатым в ней чеканом:

— Говори, как есть. Что произошло после того, как добили гранитного голема?

Десятник почесал нос, обреченно посмотрел по сторонам, печально вздохнул и начал рассказывать:

— Государь. Сразу после того, как закончилась вся эта история с многочисленными покушениями на вас, почтенный маг начал сильно распоряжаться. Первым делом он послал гномов в замок, но ворота оказались заперты а из бойниц начали стрелять из лука и кидать копья. Слава Владыке никого не убили. Потом вас быстро отнесли сюда и воевода послал три десятка на стену. А потом мы побежали к арсеналу, но по дороге нас перехватили женщины возвращающиеся из грибных пещер, и после этого сотня Дуланбарта помчалась к Западным воротам. Пещерников тоже тоже туда погнали. А воевода приказал нам немедленно идти к Вашему Величеству в качестве стражи. А потом женщины пошли туда…

Вроде десятник рассказывал всё обстоятельно и подробно. Но Николай никак не мог представить целостную картину происходящего. У него перед глазами мельтешили беспорядочно бегающие туда-сюда воины, вперемешку с женщинами и пещерниками. Под конец речи Фестбарта, Осипов отчетливо видел лишь работниц грибных ферм с баграми на перевес бегущих за медведями и отчаянно улепетывающую от них дружину во главе с Шипулиным.

— Погоди, — взмахом руки Осипов прервал доклад младшего командира своей дружины. — Не так быстро. Почему Шип… то есть почтенный Нортбарт послал ко мне именно вас? И почему сразу не оставил здесь стражу?

Десятник стал как будто еще ниже ростом. Ему явно ничего не хотелось говорить, но под испепеляющим взглядом короля он все же пересилил себя и тихо ответил:

— Государь. Просто мы сильно отстали от остальной дружины и когда прибежали к толпе женщин, то находившийся там обозник передал нам кольцо воеводы и слова его приказа. А почему сразу стражу не оставил — не знаю. Воевода мне ничего об этом не сказал.

Осипов сперва широко улыбнулся, а потом недоуменно нахмурился. Это что же получается? Шипулин прислал в качестве личной охраны Его Величества самый паршивый десяток дружины? Это как понимать? Недоуменно хмыкнув Николай решил самолично выяснить этот животрепещущий вопрос у почтенного воеводы. Естественно когда тот соизволит наконец-то предстать перед очами обожаемого сюзерена.