Первый инженер [СИ] - Геманов Олег Алексеевич - Страница 23

Перед глазами Шипулина мелькнула седая борода и раздался спокойный голос Майнхарда:

— Почтенный воевода. Я вижу у вас небольшое затруднение? — хозяин Замка, стоя в окружении сыновей, скосил глаза на высокопоставленных чиновников, которые ничего не замечая вокруг, упорно продолжали перекрывать проход к Его Величеству.

— Есть такое дело, — ответил Андрей перекладывая отбойный молоток в другую руку. — Мне необходимо попасть к королю. Немедленно.

Майнхард едва заметно кивнул и тихо произнес:

— Слава Владыке, время уже за полночь. Так что закон не нарушим…

Трое его сыновей сделали шаг вперед.

— Погодите почтенный! — заволновался воевода. — Есть другое решение. Не стоит сейчас осложнять отношения. Время не то.

Коротко объяснив Хозяину Замка, что необходимо сейчас предпринять Шипулин с тоской посмотрел на «малыша». Молоток крайне мешал осуществлению задуманного плана и Андрей осознал, что с ним придется ненадолго расстаться.

— Знаете что это такое? — обратился воевода к Хозяину.

Тот отрицательно покачал головой, а его сыновья изнывая от любопытства одновременно вытянули шеи.

— Это самый ценный предмет в королевстве. Магический артефакт немыслимой силы, — торжественно произнес Шипулин и протянул «малыша» Майнхарду. — Я могу ненадолго доверить его вам? Только сразу предупреждаю — пользоваться им могу только я. Ну и король разумеется.

Хозяин Замка молча кивнул и принял отбойный молоток из рук Шипулина.

Воеводу окружили трое самых здоровых сыновей, присели на одно колено, бережно подхватили Андрея и молодцевато ухнув, перебросили через головы сановников, прямо на небольшой пятачок свободного места, каким-то чудом образовавшийся рядом с королем.

Шипулин громыхнув доспехами, ловко приземлился на ноги и тут же встретился взглядом с нахмуренным хранителем кирки.

— Меня послал маг. Что с Его Величеством? — выпалил Нортбарт с беспокойством рассматривая неподвижно лежащего Осипова. Грудь короля медленно вздымалась и так же медленно опускалась. Исходя из этого факта, воевода вполне логично заключил, что король жив и ему не угрожает немедленная смерть.

Ламбарт ни капли не удивленный столь экстравагантным способом появления воеводы, нервно подергал себя за кончик бороды:

— Король без сознания. Там мои ребята пробиваются сквозь толпу, ведут сюда лекаря. Ты случайно их не видел?

Шипулин тут же вспомнил перекошенного, непроизвольно потер ладонью сбитые костяшки пальцев и отчаянно затряс головой:

— Нет. Нет. Ничего не видел. И даже не слышал.

Ламбарт неопределенно хмыкнул и обеспокоенно посмотрел на короля. Тот неожиданно дернулся всем телом и едва слышно прошептал:

— Пить… пить…

Хранитель с воеводой синхронно завертели головами по сторонам. К большому сожалению Шипулина все ближайшие столы лежали перевернутые, и на полу в изобилии валялись лишь разбитые кружки, миски да сиротливо блестел кубок.

Хранитель резко встал явно намереваясь подойти поближе к столам. Но плитка, предательски блестевшая под ногами разлитым пивом и мясной подливкой не позволила сделать Ламбарту и шага. У хранителя разъехались ноги и чтобы сохранить равновесие он вцепился обеими руками в плечо воеводы. Не ожидавший такого развития событий Нортбарт согнулся и угодил головой в живот стоящего рядом слуги. Сзади раздался крайне смущенный голос хранителя. Он витиевато рассыпался в извинениях и безмерно сожалел. Но Шипулин его не слушал, он жадно разглядывал небольшой пузатый бочоночек выпавший из рук слуги и теперь лежащий прямо под ногами воеводы.

Шипулин схватил бочонок и потряс над ухом. К огромной радости Андрея, емкость оказалась почти полной.

— Что внутри? — спросил воевода у слуги изо всех сил прижимающего руки к ушибленному месту.

— Вино там, — сдавленно прохрипел страдалец. — Специальное вино предназначенное только для короля.

По тому как тяжело говорил слуга, воевода понял, что он попал ему не совсем в живот. Но это сейчас не имело никакого значения.

— Отлично! Это как раз то, что нужно! — обрадованный Шипулин вытащил пробку из бочонка, но мгновенно понял, что так короля не напоить. Андрей прервал неиссякаемый поток извинений исходящих от хранителя и кивком головы показал ему на кубок, лежащий под столом. Ламбарт непонимающе заморгал и развел руки в стороны.

— Принеси кубок, королю вина дам, — рыкнул воевода, злясь на столь не уместную сейчас тупость почтенного хранителя. — Быстрее неси! Быстрее!

Хранитель испуганно закивал и уже через пять биений сердца, дрожащими руками протягивал немного помятый кубок воеводе.

Ламбарт бережно приподнял голову Его Величества, а воевода осторожно поднес к губам короля вино. Шлюксбарт замычал и отвернул голову в сторону. Но Шипулин проявил настойчивость, и вскоре вино всё же перекочевало в желудок короля.

Несколько долгих секунд ничего не происходило, а потом Шлюксбарт открыл глаза, икнул и попытался приподняться на локте.

— Слава Владыке! Его Величество очнулся! — не своим голосом завопил хранитель, радостно потрясая руками над головой.

Король страдальчески сморщил лицо, сплюнул на пол и тихо прошептал:

— Дайте воды попить, а то во рту словно слизь ночевала. И еще…

Дальнейшие его слова заглушил восторженный рев подданных. Вволю накричавшись, народ начал потихоньку расходиться, направляясь в основном к своим местам за столами. К Шлюксбарту подскочил казначей и прижав руки к груди стал горячо рассказывать, что несмотря на огромное волнение, он принимал самое деятельное участие в деле спасении короля. И что фактически только благодаря его стараниям всё так удачно завершилось. За спиной казначея, явно ожидая своей очереди для выражения верноподданнических чувств стояли еще не менее десятка высокопоставленных чиновников. Шипулин понял, что если их не остановить, то они заболтают Осипова до смерти. Понял это и хранитель. Он ловким, великолепно отработанным за долгие годы движением, оттер казначея от короля и громогласно объявил:

— Его Величество, милостиво соизволит продолжать пир, а сам, после непродолжительно отдыха удалится в свою опочивальню, где будет предаваться размышлениям во благо королевства!

Появившиеся словно неоткуда хранители, обступили своего руководителя и после короткого инструктажа разбежались по разным концам зала. Тут же набежали слуги, деятельно засуетились, подняли жалобно причитавшего короля и со всем почтением усадили на трон. Другие сотрудники сервиса быстро и методично ликвидировали последствия королевского обморока: поднимали столы, мыли полы и выносили из зала слабо шевелящиеся тела гномов, которым не повезло оказаться на пути воеводы.

Шипулин не успел опомниться, а по залу заметались слуги держащие в руках полные подносы с едой и пивом. Над столами пронеслась дежурная здравица королю и воцарился привычный шум работающих челюстей.

— Однако, впечатляет, — раздался над ухом воеводы мягкий голос мага, так и не расставшегося со своей шкатулкой. — Любая наша клининговая компания душу отдаст за таких работников.

— Угу, — буркнул в бороду Шипулин и направился к королю. Его Величество почти полностью оклемалось и по мере сил вело светскую беседу с Ламбартом.

Хранитель недобро покосился на воеводу, и склонившись к голове короля, что-то горячо зашептал ему на ухо. Осипов вяло отмахнулся, и сказал прерывающимся голосом:

— Проводите меня… что-то голова сильно кружится…

До опочивальни небольшой, всего гномов в тридцать, кортеж добрался без приключений. Восемь слуг торжественно внесли короля в спальню и аккуратно положили на кровать. После этого, почтительно пятясь вышли из комнаты.

Спальня практически опустела. Лишь трое самых приближенных к Его Величеству придворных, молча стояли возле ложа.

— Спасибо, мои верные друзья, за заботу, — буквально простонал король, подкатывая глаза. — Можете быть свободны.

Шипулин недоуменно переглянулся с Павлом Анисимовичем. Маг пожал плечами, поклонился и начал медленно отступать к двери. Его примеру незамедлительно последовали остальные. Внезапно король поднял руку и трагическим голосом произнес: