Иллюзии «Скорпионов» - Ладлэм Роберт - Страница 8

• Предыдущая
• 8/138
• Следующая

— О Боже, — прошептал юноша, наклоняясь над трупом мертвой служанки и вынимая пистолет из ее руки. Небольшие волны омывали лицо трупа. — А больше здесь никого нет?

— Никого, кого следовало бы принимать во внимание. — Женщина смотрела на островную крепость, в ее голове промелькнули воспоминания. — Только слабоумный садовник, присматрривающий за сворой сторожевых догов, но он сам легко подчиняется приказам. Владелец этого острова мой старый друг, пожилой человек, нуждающийся в медицинском уходе. Сейчас он во Флориде, в Майами, где проходит курс облучения. Первого числа каждого месяца он отправляется туда на пять дней. Это все, что тебе следует знать. Пошли, нам надо подняться по ступенькам.

— А кто он, этот человек? — спросил юноша, внимательно глядя на Бажарат.

— Мой единственный истинный отец, — нежно ответила Амайя АкуирреБажарат. В задумчивости она направилась через пляж. Внезапно наступившее молчание подсказало Николо, что не стоит нарушать ее мысли. А что это были за мысли! Два года были вычеркнуты у нее из жизни. Падроне, этот элегантный красавец, был мужчиной, которым она больше всего восхищалась. В возрасте двадцати четырех лет он уже контролировал все казино в Гаване. Высокий, белокурый, с холодными голубыми глазами, этот удачливый юноша с Кубы был замечен отцами мафии из Палермо, Нью-Йорка и Майами. Он не боялся никого, но внушал страх всем, кто шел против него. Таких людей, правда, находилось мало, а те, кто все же пытался противостоять ему, бесследно исчезали. Бажарат приходилось слышать об этом различные истории в долине Бекаа, Бахрейне и Каире.

Выбор главарей мафии пал на него, потому что они верили: он является их самым талантливым помощником со времен Аль Каноне, который управлял Чикаго, когда ему еще не исполнилось и двадцати семи. Однако все рухнуло для молодого падроне, когда сумасшедший Фидель спустился с гор и разрушил все, включая Кубу, которую клятвенно обещал спасти.

Однако ничто уже не могло остановить молодого, элегантного красавца, которого кое-кто уже называл Марсом Карибского моря. Сначала он направился в Буэнос-Айрес, где создал мощную организацию, в которую входили даже генералы. Потом он переехал в Рио-де-Жанейро, где продолжал укреплять свою организацию, осуществляя сумасшедшие мечты хозяев. Обосновавшись в поместье, территория которого превышала десять тысяч акров, укрытый от посторонних взглядов, он сеял смерть по всему миру, вербовал в свою армию бывших солдат, специалистов по убийствам, изгнанных аз вооруженных сил многих государств, а затем продавал услуги своих профессионалов за неслыханные суммы. Его товаром были наемные убийцы, и потов клиентов в этом политически нестабильном мире не иссякал. Легионеры мафии, как их называли главари этой организации, с шумом и смехом распивали вино в Палермо, Нью-Йорке, Майами и Далласе, получая свои проценты за каждое дорогостоящее убийство. Эта подпольная армия падроне на самом деле и была Иностранным легионом мафии.

Годы и болезни вынудили падроне удалиться на свой неприступный остров, и в тот момент в его жизнь неожиданно вошла женщина. На другой стороне генного шара Бажарат была тяжело ранена в кипрском порту Василикос во время перестрелки с агентами Моссада, посланными туда с целью убить палестинского героя, боевике, который впоследствии стал ее мужем. Им удалось вытеснить израильтян в море, а потом Бажарат, словно королева пиратов, преследовала их в ночи на быстроходном катере. Атакуя израильтян с фланга, она сумела загнать их катер на мель и осветить прожектором, а там уже нескончаемые смертоносные выстрелы довершили свое дело. Бажарат получила четыре пули в живот, разорвавшие ей кишки, жизнь ее была в опасности.

Подпольный врач на Кипре объяснил, что может зашить раны и частично остановить внутреннее кровотечение, при хорошей заморозке она смогла бы протянуть день-два, но все равно нельзя было обойтись без опытного хирурга. Дело в том, что ни одна больница с современным оборудованием ни в странах Средиземноморья, ни в Европе не приняла бы раненую террористку, не поставив об этом в известность власти... В Советском Союзе теперь уже тоже нельзя было найти убежище.

Снова был сделан срочный звонок в долину Бекаа, и там предложили возможное решение: конечно, нет никаких гарантий, что она выживет, но, по крайней мере, стоит попытаться, а для этого ей надо протянуть еще как минимум два, а лучше три дня. На острове в Карибском море жил могущественный человек, который занимался всем — от наркотиков до промышленного и военного шпионажа и поставок оружия. Он частенько имел дело с долиной Бекаа и получил за свои услуги миллионы долларов. Он не мог противиться Высшему совету, даже он не осмелился бы сделать это.

И все-таки он попытался отказать, и тогда знаменитый борец за свободу, чью жизнь спасла Бажарат, поклялся, что направит все ножи долины Бекаа, я в первую очередь свой собственный, в глотки неблагодарного дельца и его союзников, если они откажутся спасти Бажарат.

Полумертвую Бажарат перевезли самолетом в Анкару, оттуда на военнотранспортном реактивном самолете на Мартинику, где ее уже поджидал двухмоторный гидроплан. Спустя одиннадцать часов после вылета с Кипра Бажарат очутилась на острове падроне, не отмеченном на картах. Там ее ждала бригада хирургов из Майами, которые к тому времени уже проконсультировались по телефону с врачом с Кипра. Жизнь ее была спасена, падроне не поскупился на расходы, потому что не хотел ни потерять клиентов из долины Бекаа, ни расстаться с жизнью.

Когда Бажарат и Николо подошли к каменной лестнице, ведущей к замку-крепости, она не удержалась и внезапно расхохоталась.

— В чем дело? — сердито спросил Николо. — Не вижу ничего смешного.

— Не обращай внимания, мой обожаемый Адонис. Я просто вспомнила о своих первых днях пребывания здесь. Тебе это будет неинтересно... Пойдем, подъем по этим ступенькам, конечно, довольно утомителен, но по ним здорово бегать вверх-вниз для восстановления сил.

— Мне не требуются такие упражнения.

— А мне однажды потребовались. — Они начали восхождение по ступенькам, и воспоминания о тех первых неделях в замке падроне снова охватили ее, а в этих воспоминаниях действительно было много забавного, над чем можно было посмеяться. Когда она смогла уже двигаться, они с падроне начали кружить один вокруг другого и принюхиваться, как коты. Она возмущалась роскошью, которой он окружил себя, а ему не нравилось ее мнение по поводу этой роскошной жизни. Потом как-то случайно Бажарат занялась кухней, когда падроне выразил неудовольствие своей кухаркой, которая теперь лежала мертвая в тридцати футах внизу на берегу моря. Извинившись перед кухаркой, Бажарат стала готовить сама, чем здорово угодила недовольному падроне. Потом пришел черед шахмат. Падроне считал себя мастером этой игры, во Бажарат дважды обыграла его, а в третьей партии явно поддалась и позволила ему выиграть. Падроне громко рассмеялся, оценивая ее благородство.

— Ты замечательная женщина, — сказал он, — но больше никогда не поступай так.

— Тогда я все время буду выигрывать, а это будет злить вас.

— Нет, дитя мое, я буду учиться у тебя. Так я поступал всю свою жизнь, учился у всех... Когда-то я хотел стать кинозвездой, я верил, что мой рост, фигура, белокурые волосы великолепно подходят для кино. И знаешь, что произошло? Ладно, я расскажу тебе. Росселлини просмотрел пробу, которую я сделал на студии «Чинечитта» в Риме, и знаешь, что он сказал? Ладно, не ломай голову. Он сказал, что увидел в моих голубых глазах что-то страшное, что-то такое дьявольское, чего и сам не может объяснить. Он был прав, и я бросил эту затею.

С этого вечера они по несколько часов каждый день проводили вместе, держались как ровня друг другу, каждый из них уважал идеи и признавал талант другого. И вот в один из вечеров, когда они на закате солнца сидели на веранде, падроне сказал:

— Ты для меня как дочь, которой у меня никогда не было.

— А вы мой единственный настоящий отец, — ответила Бажарат.

• Предыдущая
• 8/138
• Следующая