Прикоснись ко мне - Аккардо Джус - Страница 18

• Предыдущая
• 18/61
• Следующая

— Обычные дела. Только всегда была… какая-то преграда была между нами.

— Давай не будем о нем больше, — попросил Кейл. — Расскажи мне что-нибудь другое. Про секрет, который никто больше не знает.

Секрет, про который больше никто не знает… У меня был один такой — и это был сногсшибательный секрет — но после Алекса мне трудно было кому-либо довериться. Правда, с Кейлом дело обстояло совсем иначе: мысль о том, что я могу поделиться с ним самой глубокой, самой потаенной частью своего существа, возбуждала меня, не пугая. И все равно я не могла дать волю словам. Пока не могла.

Я отложила сандвич и, взяв руку Кейла, положила ее себе на колено. Сорвала несколько травинок и одну за другой стала класть их на его раскрытую ладонь. Травинки корчились в предсмертных муках и разрушались, а их легкие останки, подхваченные ветерком, несколько мгновений кружились в воздухе и улетали. Я стала изучать линии на его ладони. Прошло несколько мгновений.

— Школа, — произнес Кейл задумчиво. — Расскажи мне о школе.

Ничего себе!

— Ты это серьезно?

— Конечно, — ответил Кейл. — Сью рассказывала о месте, где люди моего возраста собираются вместе, чтобы учиться. Меня это страшно интересовало. — Он улыбнулся: — Что тебе больше всего нравилось?

Я криво усмехнулась:

— Есть такое специальное помещение, называется карцер…

— Мне он не нравится, — сказал Кейл, когда мы уселись на поросшей травой поляне позади бильярдной Руди, дожидаясь Алекса. — Мне не нравится, как он на тебя смотрит.

— Да? Я тоже не самая большая его поклонница, но он может быть нам полезен. И поверь мне: если я в состоянии выдержать его общество, ты тоже сможешь это сделать.

— Скажи, почему он тебе не нравится?

— Все это в прошлом.

Меня передернуло, и мне захотелось хорошенько вмазать самой себе за гнетущее ощущение, что возникло у меня внутри.

Кейл внимательно смотрел на меня. Похоже было, что его взгляд проникает в самую мою суть, сквозь всякий душевный мусор, который меня обволакивает, в мое сознание. В самое сердце.

Он хотел встать, но я его остановила:

— Мы встречались, а он меня обманул.

— Встречались, — повторил Кейл. — Ходили за руку, да? Тебе было с ним хорошо?

В такие моменты невозможно было представить, что Кейл мог быть опасен, что он способен убивать. Нет, все это в нем было, судя по его взгляду, но сам он был гораздо больше этого. Он был сама невинность, сама неискушенность.

— Было время, да, было хорошо, — ответила я. — Потом однажды стало плохо.

Кейл смотрел, не вполне понимая:

— Так почему ты не позволила мне к нему прикоснуться? Он ведь сделал что-то плохое, верно? Сделал тебе больно?

Меньше всего я подходила на роль эксперта по вопросам добра и зла.

— Да, он сделал мне больно, но люди иногда делают так. Это — часть нашей жизни.

Кейл утвердительно кивнул:

— И когда люди делают плохие вещи, их наказывают.

Я едва не застонала:

— То, чему тебя учили в «Деназене», неправда, Кейл. Есть разные уровни зла. Такие разные, и так много!

— Зачем?

— Что «зачем»?

— Зачем все так путать? Есть правильные вещи, а есть неправильные. Зачем еще нужны и разные… уровни?

Моя голова шла кругом.

— Потому что так сложилось. Ты не будешь относиться к убийце так же, как к магазинному воришке. А простого обманщика не приговоришь к такому же наказанию, как, скажем, насильника. Некоторые преступления хуже, чем другие.

— Бессмыслица какая-то, — сердито сказал он, сжимая кулаки. — Плохое есть плохое. Подчиняйся правилам, а то тебя накажут. Зачем все так запутывать?

— Потому что жизнь гораздо сложнее, чем ты думаешь.

— Опять это слово! Сложнее! Ты слишком часто его произносишь.

Я посмотрела ему в глаза:

— Нельзя просто убивать людей. Не тебе и не «Деназену» решать, кто должен жить, а кто — умереть.

— А кто должен это делать?

Я пожала плечами:

— Правительство и те, кто издает законы. Дело в том, что смертью за преступление наказывают очень редко.

Похоже, его это удивило.

— Тогда как же их наказывают? — спросил он.

— Преступников судят, и судья с присяжными слушают их дело. Если они виновны, суд ограничивает их свободу.

— Ограничивает свободу?

— Ну да, запирают.

На лице Кейла отразилось понимание, сменившееся печалью.

— Теперь я понимаю, — проговорил он.

У меня было ощущение, что понял он не до конца, но задавать ему вопросы у меня не было времени — показался Алекс. Важной походкой, небрежно размахивая руками, он шел по направлению к нам с противоположного края поляны. Он посмотрел на Кейла, потом на меня, и губы его скривила усмешка:

— Не помешаю?

Проигнорировав выпад, за которым явно скрывалась ревность, я поднялась с травы:

— Привел?

— Они сюда не придут; мы сами должны идти к ним.

— Куда?

Алекс неопределенно махнул рукой:

— Они меняют место каждый день, в целях безопасности. Сегодня они на заброшенном складе за городом. Можем поехать на моей машине.

Не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел прочь. Мы с Кейлом его догнали.

— Постой! Что там, в этом месте? Только точно.

Алекс замедлил шаг, но не остановился. Усмехнувшись через плечо, он подмигнул мне и сказал:

— Там тусовка, что же еще!

Снаружи здание склада выглядело совершенно пустым. Ни обычных тусовочных толп перед входом, ни пульсирующих огней, ни рева музыки. Только зловещая тишина. Когда я спросила, то ли это место и не ошиблись ли мы, Алекс закатил глаза и выскочил из машины.

Обогнув здание, мы натолкнулись на двух здоровенных парней, которые стояли у единственной металлической двери. Когда мы подошли, Алекс обернулся ко мне. Он улыбался так, словно только что стянул последнее пирожное с праздничного стола.

— Вот тут самый прикол, — произнес он.

Приблизившись к одному из парней, стоявших на посту, он сказал мне:

— Этот, что справа, точно определит, Шестой ты или нет. А нет генетических отклонений, нет и входа.

Моя челюсть отвисла, холодок пробежал по спине.

— Это что, они пустят меня только в том случае, если у меня есть особые способности?

Да, совершенно непредсказуемый и, я бы сказала, потенциально катастрофический поворот. Алекс же, довольный, пожал плечами. Наклонившись ко мне, он уточнил:

— Я понимаю, все это для тебя в новинку, но выбора нет.

Не дожидаясь ответа, он повернулся к парням:

— Привет, ребята!

Вышибалы повернулись к нам.

— Черт! — прошептала я.

Стараясь скрыть ужас, который, как я знала, был написан на моем лице, я двинулась за Алексом. Нужно держать ситуацию под контролем. Но как сделать так, чтобы меня не спровадили?

Я встала как раз между здоровяками, охранявшими вход. Призывно улыбнувшись, положила руки на талию. Этим я добилась сразу двух вещей: во-первых, они увидели, какая она у меня тонкая; во-вторых, большими пальцами немного оттянув майку назад, я заставила ее оттенить грудь. Наверное, я выглядела классно, и вряд ли эти двое оставят меня торчать здесь, снаружи, всю ночь.

Тот, что постарше, нахмурился, но молодой ответил на мою улыбку. Сработало! Молодой слегка поклонился, поигрывая мускулами, и вытянул руку по направлению к двери, как бы приглашая меня пройти.

— У меня есть перерыв на час в середине вечера, — проговорил он.

Я была уже почти у двери.

— Час времени — этого достаточно, чтобы нарваться на неприятности. Если вы меня пропустите, я подожду внутри. Мы уж точно сможем найти уголок, чтобы узнать друг друга получше.

Физиономия охранника расплылась в широчайшей улыбке; он распахнул дверь, дав дорогу нашей троице.

Когда мы вошли, Алекс покачал головой и усмехнулся:

— Первый раз вижу, чтобы девицу, причем, не Шестую, вот так легко пропустили.

Кейл держался рядом со мной. Алекс попытался было оттеснить его от меня, но Кейлу было достаточно взглянуть на Алекса и прикоснуться к своей перчатке, чтобы Алекс отстал. Я протащила своих спутников к пустому столику в углу зала — здесь крутилось поменьше народа. Кейл явно нервничал в толпе, и я подумала, что в стороне от людей он успокоится.

• Предыдущая
• 18/61
• Следующая