Жажда (Потаенное пламя) - Браун Сандра - Страница 20

• Предыдущая
• 20/81
• Следующая

Джеред так резко оттолкнул ее, что она чуть не упала, потеряв равновесие. Лорен еще не пришла в себя и, прижав обе руки ко рту, вопросительно смотрела на Джереда, который, кажется, утратил все свое спокойствие.

Он тяжело дышал, опустив руки и не спуская с нее глаз. Постепенно он успокоился, лицо приняло уже знакомое ей равнодушно-презрительное выражение.

– Очень мило, Лорен, – сказал он с усмешкой, – но я вам говорил, что со мной этот номер не пройдет. Вам захотелось сравнить отца и сына? – Джеред рассмеялся коротким лающим смехом. – Да будь я проклят, если когда-нибудь позарюсь на объедки моего отца!

Словно красная пелена поглотила сознание Лорен, превратив все ее существо в сгусток невыносимой, слепой ярости. Она бросилась на Джереда, размахнулась и изо всех сил ударила его по щеке.

Джеред был слишком изумлен, чтобы как-то отреагировать. Лорен смотрела на него широко открытыми темными глазами, грудь ее вздымалась от волнения. В любой другой ситуации он счел бы ее гнев нелепым и смешным, и это только позабавило бы его. Сейчас же он стоял неподвижно, как изваяние, слушая ее язвительные слова:

– Вы невыносимы, Джеред Локетт. Никогда, никогда, – она топнула маленькой ножкой, – никогда в жизни меня так не оскорбляли. – Она повернулась и вышла из комнаты, оставив Джереда в явном замешательстве.

Лорен бежала вверх по лестнице, совсем забыв, как должна вести себя настоящая леди. Ее юбка развевалась, открывая тонкие щиколотки. Она влетела в свою комнату с залитым слезами лицом, повторяя:

– Ненавижу его! Он отвратителен, отвратителен. Они все отвратительны.

Она упала на кровать и зарылась лицом в подушку, поглотившую ее рыдания. Гнев и отчаяние душили ее. Почему? Почему он так думает о ней? Ее неведение они принимают за хитрость и порочность. Оливия и Карсон не верят, что они с Беном не были любовниками. Джеред тоже подозревает ее в корыстных побуждениях.

Даже Абель и Сибил, любившие ее, как родную дочь, готовы были поверить злобным наговорам Уильяма. Смущение и недоверие, когда Уильям начал рассказывать им свои басни, сменились презрением и отчуждением. На их лицах было такое же выражение, какое она видела на лице Джереда несколько минут назад. Она не сделала ничего, что дало бы им повод осуждать ее.

Уильям. Даже теперь, когда память о нем потускнела, боль, виновником которой он был, вдруг вернулась с прежней остротой.

В тот день Бен Локетт уехал рано утром, сразу после завтрака, а Пратеры внезапно решили поехать на день в Рэли. Абель пригласил Лорен поехать с ними, но целый день в обществе священника и его жены, как она их ни любила, показался Лорен не слишком заманчивой перспективой, и, сославшись на вымышленную головную боль, она отказалась и попросила их не менять из-за нее своих планов. И в самом деле Сибил уже предвкушала удовольствие от посещения многочисленных магазинов и мысленно перебирала возможные места, где можно было хорошо пообедать.

Когда Пратеры наконец собрались, Лорен весело помахала им на прощание. Она была безмерно благодарна судьбе за возможность провести день в одиночестве. Ей нужно было время, чтобы привести в порядок свои чувства и свыкнуться с мыслью о невозможности начать новую жизнь. Ведь она сама отказалась от предложения Бена.

День прошел незаметно. Лорен разучивала на фортепиано новую пьесу и повторяла ее до тех пор, пока не осталась довольна собой. Час она провела в постели за чтением романа, но ее мысли постоянно возвращались к Бену Локетту. Она понимала, что никогда больше его не увидит, но всегда будет о нем помнить. Он был так добр к ней. Как бы она хотела иметь такого отца.

Однако Лорен решительно приказала себе не думать о нем и отправилась на кухню, чтобы приготовить на обед омлет. Так как Абель и Сибил собирались переночевать в Рэли, она с радостью думала о предстоящем вечере, который она проведет в одиночестве.

Поев, Лорен уже собиралась подняться к себе наверх, когда раздался стук в дверь. Привыкнув к тому, что в дом Абеля люди приходят в любое время суток, чтобы поделиться с ним своими горестями, она без колебаний открыла дверь.

На крыльце стоял Уильям Келлер.

Она с трудом поборола искушение тотчас захлопнуть дверь перед его носом. Но Лорен была воспитанной девушкой и не могла себе этого позволить.

Со слабой надеждой на то, что сможет избавиться от него, Лорен сказала:

– Здравствуйте, Уильям. Абеля нет дома.

Она стояла в дверном проеме, не давая ему войти и не приглашая его.

Уильям прекрасно знал, что Пратеров нет дома. Абель зашел к нему перед отъездом и, попросив навестить в больнице его прихожанина, нуждающегося в ободрении, как бы невзначай упомянул, что Лорен осталась дома одна.

Он оглядел Лорен с ног до головы и сделал шаг вперед, пытаясь войти. Лорен была вынуждена посторониться, чтобы не оказаться слишком близко от него, чего она всеми силами старалась избежать.

– Отлично, – выдавил Уильям, – я рад, что у меня появилась возможность поговорить с вами наедине, и поговорить откровенно.

Он повесил в холле пальто и шляпу и прошел в гостиную, как бы не замечая оказанного ему холодного приема.

Лорен весь день не была в гостиной. Видимо, и никто другой в нее не входил, потому что занавески на окнах так и остались неподнятыми, и сквозь просветы между ними можно было видеть только узкие полоски лилового вечернего неба. В плохо освещенной гостиной было тесно, пыльно и душно, а присутствие Уильяма делало эту атмосферу еще более удушающей.

– О чем вы хотели поговорить со мной, Уильям? Я очень занята, – сказала Лорен, стараясь казаться спокойной. Единственным чувством, которое возбуждал в ней Уильям, был страх.

Но это нелепо! Почему она должна была бояться его? Лорен вздернула подбородок, решив доказать ему, что ее нисколько не волнует их уединение в пустом доме. Уильям стоял посреди комнаты, спрятав руки за спину, и смотрел на нее.

– Абель позволил мне сделать вам предложение, – заявил он со свойственным ему педантизмом. – Мы должны пожениться как можно скорее, пока вы еще в состоянии отвергать домогательства мужчин, вроде этого ковбоя, который гостил здесь недавно.

Сначала Лорен буквально остолбенела от его слов, потом ее охватил гнев.

– Бен Локетт не домогался меня. Но даже если и так, вас это не касается, Уильям, потому что я не собираюсь выходить за вас замуж.

Она замолчала, с трудом переводя дыхание, прижав к груди сжатые кулаки.

– Наш разговор окончен. Разрешите мне проводить вас.

Лорен повернулась и направилась к двери. Холодная рука Уильяма легла ей на плечо. Он схватил ее за руку повыше локтя и повернул к себе лицом. Лорен настолько удивилась его поведению, что даже не сделала попытки освободиться, только смотрела на него, не веря в реальность происходящего.

– Не надо так спешить, мисс Гордячка, – ощерился он, – я еще не закончил.

Голос его походил на рычание дикого зверя, и Лорен с отвращением отпрянула от него.

– Возможно, вам удалось бы обмануть кого-нибудь другого, но только не меня. Что предложил вам Локетт в розовом саду?

Она попыталась вырвать руку, но Уильям сильно сжал пальцы, сделав ей больно.

– Не знаю, о чем вы говорите. Он пригласил меня в Техас погостить, вот и все.

– О, готов поспорить, что пригласил, – фыркнул Уильям, – и вы прямиком попадете в его спальню.

Лорен задохнулась от негодования:

– Я… я понятия не имею, о чем вы говорите.

И это было правдой. Она действительно не понимала, с какой целью Бен уговаривал ее приехать в Техас, но подозрения Уильяма были ей омерзительны.

Уильям не спускал глаз с ее лица:

– Может, и так. Тем лучше. Я научу вас всему. Я, а не этот старый пенек.

Ужас придал Лорен силы. Она вырвала руку и бросилась к двери. Но Уильям оказался проворнее и снова схватил ее, не дав убежать. Лорен почувствовала, как его руки стиснули ее, а мясистые, влажные губы прижались к ее губам.

• Предыдущая
• 20/81
• Следующая