Священный сезон - Антонов Антон Станиславович - Страница 56

• Предыдущая
• 56/69
• Следующая

Равнодушные к религии партизаны из числа бывших пленных встали на сторону коллег, а когда совершилось их воссоединение с братьями по оружию из отряда князя Игоря, стало очевидно, что православным тут ничего не светит.

Однако твердые в вере юноши не привыкли отступать, тем более что среди них находился прежний жених Надежды. Во всяком случае, он сам так считал, хотя девушка и до встречи с Циклопом не была уверена в глубине своих чувств к этому юноше.

Решить свой спор с Циклопом древнейшим способом, который широко практиковался среди лесных людей, парнишка не мог по самой банальной причине. Он раза в два уступал Циклопу по габаритам.

Товарищи помочь ему тоже не могли, поскольку у Циклопа тоже были товарищи. И по общей массе две группы товарищей различались далеко не в пользу христиан – даже если не брать во внимание навыки рукопашного боя.

Оставалось одно – позвать на подмогу единоверцев.

И пока Джедай с Демьяновским совещались у костра о том, как предотвратить новые конфликты, радикально настроенные юноши поднимали бучу в православных общинах.

Общины эти пребывали в волнении уже несколько дней. Сначала облава разметала по лесу самую крупную из них, и мало кто сомневался, что виноваты в этом слуги сатаны во главе с лунной ведьмой. Но этого было еще мало, чтобы сдвинуть с места обывателей.

Они зашевелились только после того, как слуги дьявола пожгли адским огнем черных богомольцев.

Воинов креста и меча не слишком любили даже сами православные, но в этот момент они из надоедливых психов, которые мешают нормальным людям жить спокойно, в одночасье превратились в мучеников.

Агитация, которую выжившие члены ордена развернули по всем общинам, возымела действие. Теперь ближние христианские анклавы были готовы взорваться, а гибель иеромонаха Арсения только подлила масла в огонь.

Но огонь еще не вспыхнул в полную силу. Он продолжал тлеть до тех пор, пока в свой лес не вернулись спасенные пленные.

Они были злы в основном на язычников и возбужденно рассказывали, как эти чертовы безбожники хотели выставить их голыми на позор и поругание. Что касается Джедая, то к нему спасенные испытывали двойственные чувства.

С одной стороны грех было хулить спасителя, но с другой – он был тоже безбожник, и при передаче из уст в уста сумбурных рассказов о налете на речной караван, как-то сама собой родилась версия, будто целью акции Джедая было вовсе не спасение пленных, а совсем наоборот – истребление христиан.

Сами бывшие пленные эту версию не подтверждали, зато она очень понравилась черным богомольцам.

А роль искры, которая привела к взрыву, сыграла, как это часто бывает, женщина.

У Троянской войны, наверное, тоже было много разных причин. Но поводом к ней послужило похищение Елены Прекрасной.

Так вышло и с Надеждой.

Друзья ее бывшего жениха, явившиеся за подмогой к ближайшему христианскому стойбищу, застали там благодатную почву для своих инсинуаций.

Их заявления о том, что безбожники похитили православную девушку и удерживают ее у себя колдовскими чарами, произвели эффект разорвавшейся бомбы. Причем не простой, а атомной.

Отвергнутый жених описывал своего соперника Циклопа в таких выражениях, что не могло возникнуть и тени сомнения – заставить нормальную девушку влюбиться в такое чудовище можно только посредством черной магии и никак иначе.

И тут сыграла свою роль еще одна особенность обывательской психологии.

Обыкновенных людей, даже глубоко и искренне верующих, трудно подвигнуть на кровопролитие из-за абстрактных разногласий. Зато ради вызволения невинной девушки из лап чудовища многие готовы пойти на бой.

А бывший жених Надежды и его товарищи указали, куда именно надо идти. И сами двинулись в первых рядах.

И тут случилась новая беда.

По дороге православное войско наткнулось на языческое капище, где как раз совершалось жертвоприношение.

Обряд был своеобразный и с точки зрения христиан крайне неприличный. Обнаженная девушка обнималась с деревянным идолом и очень натурально воспроизводила сладострастные стоны, а вокруг нее с заклинаниями танцевали по кругу волхвы с ножами в руках.

Выглядело это весьма устрашающе – особенно когда главный волхв приблизился к девушке с явным намерением поразить ее ножом.

Кажется, это был обряд оплодотворения грибниц, без которого по поверьям язычников в лесу не будет грибов. И девушка должна была отдать всего лишь каплю своей крови, чтобы умилостивить силы природы, ответственные за грибной урожай.

Но православные обрушились на волхвов в полной уверенности, что срывают ритуальное убийство.

Волхвы в долгу не остались, и первыми кровь пролили именно они, зарезав одного черного богомольца и ранив еще двоих.

После этого разъяренные воины креста и меча при деятельной поддержке мирян перебили половину волхвов, а остальные чудом унесли ноги.

И уже через несколько часов все ближние языческие общины знали, что христиане начали свой крестовый поход, давно обещанный черными богомольцами.

Они разоряют капища и убивают волхвов, а самую красивую девушку со стойбища Белояра Длиннобородого увели с собой с неизвестной целью, и может статься, что из-за этого в лесу теперь не будет грибов и настанет голод.

Языческая толпа ничем существенно не отличается от христианской. Когда страсти накалены, добиться взрыва ничего не стоит, и тогда становится более-менее все равно, кто в какого бога верит и какие заповеди соблюдает.

Люди – очень жестокие звери. И поклонение природе так же мало спасает от жестокости, как и заповедь «не убий».

Заповеди – это одно, а война – совсем другое.

И теперь война между лесными людьми началась.

Угнать параболоид с открытой площадки спецподразделения, дислоцированного в Южном Китае, не составляло никакого труда, и юного принца Гамлета подмывало так и сделать – но его Хозяин был против.

Он считал, что надо подождать, пока уляжется тревога и появится возможность вылететь в Северную Евразию без лишнего шума.

Откровенный угон опасен тем, что в погоню за похищенным параболоидом обязательно бросится сразу несколько боевых машин, и далеко не факт, что от них удастся отбиться.

И хотя землянин был в симбиозе главным, доводы ксена убедили его не торопиться. Особенно после того, как выяснилось, что в скором времени на базу «++6147» должен отправиться транспорт за теми бойцами спецгруппы, которые все еще остаются там.

Беда в том, что транспорта у подразделения было слишком мало для той интенсивной деятельности, которую оно осуществляло. Параболоиды без конца прилетали и улетали, и в те минуты, когда они оставались на стоянке, за ними никто не следил – как не следит за машиной с открытой дверью и ключом в замке зажигания человек, выбежавший к ларьку купить сигарет.

Это облегчало угон, но осложняло незаметный отлет. Вылет на север планировался только через несколько дней. А Гамлет сгорал от нетерпения.

Как знать – возможно, он, не выдержав ожидания, все-таки сел бы в первый попавшийся открытый параболоид и рванул к дому, невзирая на погоню, или заставил бы Хозяина сэнсея перенести отлет на более раннюю дату. И в том, что он этого не сделал, виноват был как раз сэнсей.

Он решил обучить мальчика азам восточных единоборств. И Гамлет так увлекся, что почти забыл о доме.

При этом остальные члены спецгруппы были уверены, что сэнсей опекает мальчика по поручению сверху. И не видели в этом ничего странного.

Ходили слухи про какой-то особый эксперимент, цель которого – превратить благородных танов в хороших солдат, не боящихся смерти. И такой знаток боевых искусств, как командир одного из лучших в Евразии подразделений прямого подчинения, представлялся прекрасной кандидатурой на роль инструктора.

Он и правда был превосходным учителем, и если бы не мысли о маме, то Гамлет, возможно, вообще не захотел бы покидать китайский полигон.

• Предыдущая
• 56/69
• Следующая