Ожившая головоломка - Подольский Илья Андреевич - Страница 11
- Предыдущая
- 11/32
- Следующая
Насмотревшись на все это, мы разлепили страницы и перевернули первый лист. Первая буква текста была заключена в очень красивую маленькую картинку, изображающую коронованного человека на троне. Остальные буквы были блекло-красного цвета, первая была черной.
На этой странице текста было совсем немного, всего несколько строк.
– На английский похоже, – задумчиво сказал Юрка. – Буквы узнаются – вон эй, би, си.
– Похожи, только не читается ничего. По-моему, это латынь. Нам по ботанике латинские названия растений говорили, мы их записывали даже.
– А словаря у тебя нет? – тут же взял быка за рога Юра.
– У отца много словарей, он же с иностранцами работает. Вот только не знаю, есть у него такой или нет? Вообще-то можно посмотреть.
И мы пошли искать словарь.
Книги мы пока не расставляли, поэтому, чтобы найти тонкую книжечку латинского словаря, нам понадобилось минут тридцать. Выглядела она старой и потрепанной, но в руках не разваливалась, и мы взяли ее с собой, кое-как сложив потревоженные книжные груды, чтобы они не расползались.
Потом Юрка по буквам читал мне написанное в книге, а я искал это слово в словаре. В нашем высокохудожественном переводе получилось следующее: «Небесные светила и твердь земная едины, и судьбы всех людей в движеньи звезд возможно прочитать». Все это отняло у нас целый час времени, но мы были упрямы и добили-таки фразу. Я думаю, у отца это заняло бы примерно минут пять.
Когда мы прочитали все это, Юрка разочарованно протянул:
– Мура это все! Астрология какая-то!
– Не знаю. Тут специалист нужен.
– Слушай, а ведь у нас такой прямо в классе есть! – обрадовался Юра – Еву помнишь? Ну, маленькая такая, вся в побрякушках. За третьей партой сидит!
Это он про русоволосую Еву, что ли? Так она вроде не маленькая. Хотя для такого дылды и я, наверное, маленький! Точно, на ней всяких блестящих штук много было.
– Помню. Ну и что?
– Так она на этой астрологии вроде как сдвинутая! Гадания всякие, магия. Да к ней девчонки со всей школы бегают, чтоб она им погадала! Может, ей показать? Она вообще-то ничего, хотя и психованная немного.
– Да можно, наверное. Я-то ведь в этом не разбираюсь. Только давай родителям пока не говорить. Самим интересно заняться.
– Давай-ка лучше играть! А то вон уже два часа потеряли!
И мы сели играть.
Очень забавно, но нам везло примерно одинаково, и мы оставили игру, так и не добившись друг над другом превосходства, в устойчивом равновесии.
– Уважаю! – церемонно пожал мне руку Юра, когда мы встали из-за компьютера. – Сразу видно достойного противника. В следующий раз я разобью тебя наголову!
– Сомневаюсь! – парировал я. – Скорее я разделаю тебя под орех!
На этом мы и расстались. Юрка сегодня вечером собирался позвонить Еве. Я завистливо вздохнул – у людей был телефон! На всякий случай я записал его номер.
А потом… Потом играть мне уже не хотелось, отец что-то опаздывал, и я принялся за доску. Сегодня она уже не вызывала такого странного чувства, как вчера – ну, странная вещь, и все. Для начала я попробовал сдвинуть один из камней в желобе, но он не сдвинулся ни на миллиметр. Камешек я выбрал центральный, красивого сине-зеленого цвета, полупрозрачный. Он оказался на ощупь холодным как лед и гладким.
Странно, может быть, он приклеен?
Я засунул пальцы в желоб и попытался ощупать тыльную сторону камня, потом попробовал заглянуть сбоку под него. Никакого клея или других посторонних вещей не было видно.
– Так что же ты не двигаешься? – спросил я у камня и попытался расшатать его в желобе. Безуспешно. Потом я решил чем-нибудь его подковырнуть и притащил отвертку. В результате отвертка согнулась, а камню хоть бы хны!
Пробовал с другими – тоже не выходит. Странно было вот что – тот центральный камень, он был холодным, а тот, что рядом с ним, красно-коричневого цвета, горячим на ощупь, мне даже показалось, что я обжегся. Я отдернул руку. Потом потрогал, ощупал еще раз – нормальный камень, теплый, обжечься невозможно. Только почему-то тревожно стало, даже сердце заколотилось быстро-быстро. И все прошло.
Вот дурак! Я и забыл про Бульдозерова сынка. Что-то не ждал он нас после школы. Или просто не решился на двоих наезжать, а сам сейчас Юрку где-то около дома поджидает? Не то чтобы Юрка мне друг большой… А почему нет?! Вон как мы быстро с ним сошлись! Зря с ним не пошел, хотя бы под тем предлогом, чтоб посмотреть, где он живет!
Так я минут десять понервничал, а потом все прошло, даже развеселился почему-то. А что, набил он раз морду этому толстому и еще раз набьет! Правда, у толстого могли быть приятели, и я даже их видел, но они что-то вперед не лезли.
У дома раздался шум мотора, потом скрип тормозов. Наш видавший виды «жигуленок» довез-таки домой отца.
Я пошел поздороваться и открыть ему дверь. Он выглядел усталым и потрепанным. Обычно он выглядел так, когда приезжали их заграничные партнеры и ему приходилось сутками разбираться в технической документации. Наверное, опять у них завал.
– Устал, пап?
– Не то слово, – тяжело вздохнул он, – у нас что ни выходные, то проблемы.
– Ничего, пап, прорвемся! – ободряюще сказал я ему. Наверное, слишком уж ободряюще, потому что тут же поймал его удивленный взгляд. Отец одобрительно улыбнулся и даже сам как-то повеселел.
– Я смотрю, у тебя все в порядке, сын? Как школа? – Он начал раздеваться медленно и тяжело.
– Да не так уж плохо. Учителя ничего, ребята тоже нормальные. Представляешь, здесь в компьютерном классе вторые Пентиумы стоят!
– Прогресс, однако, – заметил отец и блаженно опустился на стул. – Будь другом, разбери там пакеты.
Действительно, в кресло у входа, которое мы еще не придумали куда поставить, он сложил их штук пять. Рядом с пакетами обнаружился с интересом принюхивающийся к ним кот Уголь.
Я подхватил пару и отправился на кухню. Кот пошел со мной, время от времени поглядывая на меня снизу вверх.
– Пап, – крикнул я оттуда отцу, – а ты не знаешь, как здесь с рыбалкой?
Одна из немногих вещей, которую мы оба любили, – это ловля рыбы.
– Ну не знаю, – с сомнением отозвался отец, – люди мы избалованные Волгой. Вообще-то должно что-нибудь водиться. Обязательно проверим, но не завтра.
– Да ладно, я просто спросил. Да я завтра и занят буду. Думаю вот, не пойти ли в здешнюю баскетбольную секцию, – я вернулся за следующей порцией пакетов. Отец сидел, закинув руки за спину и вытянув ноги во всю ширину прихожей.
– Баскетбол – это неплохо, – проговорил он, но, судя по его виду, мысли его были совсем не об этом.
– Опять завтра дома работать будешь? – осуждающе спросил я его. Он только пожал плечами:
– Новая документация пришла, будем переводить.
– Ты себя в зеркале видел? Даже и не смотри! – нахально сказал я ему и снова отбыл.
– Докатились, яйца курицу учат! – беззлобно проворчал мне вслед отец.
Уголь терпеливо караулил пакеты, и за этот подвиг я его наградил сарделиной, которую потихоньку вытащил из них.
Потом мы пошли ужинать.
Ночью мне снились сны. Помню только, что я видел маму, и она была очень далеко, и никак не получалось до нее добежать, и я остановился в растерянности. А потом вдруг почувствовал, что кто-то стоит рядом. Какие-то две тени стояли и справа, и слева от меня, но когда я поворачивался, чтобы рассмотреть их, они ускользали, прятались в окружающем сумраке. Они не казались угрожающими, просто всегда были рядом. Потом во сне я кинулся бежать, и они бежали вместе со мной. Мы бежали так быстро, что можно было взлететь. А потом я проснулся с колотящимся сердцем и уставился прямо в светящиеся желтые глаза у меня под самым носом. Как я не заорал, не знаю.
Уголь зевнул, показав мне свернутый кольцом язык, и поуютнее устроился на моей груди. Потом сонно прикрыл глаза. Я не стал скандалить и последовал его примеру.
С утра отец окопался у себя со своими бумажками, подлый котяра меня бросил, променял, наверное, на крыс, так что мне было одиноко и грустно. Можно было заняться чем-нибудь полезным, например уроками, но какой же идиот перед каникулами будет их делать? Поэтому я решил прогуляться до реки, предварительно прихватив полотенце, – вдруг мне взбредет в голову повторить позавчерашний подвиг.
- Предыдущая
- 11/32
- Следующая
