Пепел наших костров - Антонов Антон Станиславович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/70
• Следующая

Юлька колебалась между двумя предположениями. Либо Жанна просто фригидна и не испытывает никакой потребности в сексе – что не редкость среди женщин, даже очень молодых, либо она скрытая лесбиянка – хотя, может быть, сама не понимает этого. Она могла вести себя, как настоящий пацан и все время кидалась в какие-то авантюры, занималась то фехтованием, то рукопашным боем, то верховой ездой, виндсерфингом или парашютными прыжками, но быстро охладевала к очередному увлечению и перескакивала на что-нибудь другое. Она могла неделями ходить в джинсах и тельняшке, загорать на пляже топлесс, как подобает настоящему мужчине, или заявиться на дискотеку в армейском камуфляже и шокировать девчонок, приглашая их на танец.

И все это могло бы послужить убедительным доказательством Юлькиной теории – если бы сама Жанна не ломала все умозрительные построения. А она делала это походя, словно не замечая. Вдруг переходила с брюк на платья, вместо кроссовок надевала туфли, умело накладывала макияж и превращалась из пацанки в роковую красавицу. И даже лучшая подруга не могла сказать, насколько долго это продлится. Жанна могла за один день сменить свой облик и манеру поведения несколько раз, а могла зависнуть в очередной ипостаси на месяц.

– Это граничит с шизофренией, – сказала ей однажды Юлька. – Смотри, как бы не пришлось навещать тебя в Кащенке.

– Ну и что?! – пожала плечами Жанна. – Я всегда мечтала там побывать.

Юлька попыталась даже подговорить безбашенную Женьку Граудинь проверить, какая у Жанны ориентация на самом деле. Женька попробовала, но получила в ответ изрядную порцию холодного недоумения. Именно в это время Девственница в очередной раз переквалифицировалась из пацанки в женщину. Но не в роковую красавицу, а скорее, в девочку. Милую скромную девочку в коротеньком платье из цветастого ситца.

В самый длинный день лета вечером Жанна сняла это платье в комнате, и оказалось, что под ним нет ничего совсем – а такого за Девственницей раньше не водилось. Но дальше Жанна отколола штуку похлеще. Она подошла к кровати на которой возлежала такая же нагая Женька с конспектом в руках, наклонившись, поцеловала ее в губы и произнесла очень ласково и печально:

– Спокойной ночи, Женя.

Прозвучало это так, как будто Жанна замыслила этой ночью тихо и безболезненно отправить Женю в мир иной. Таким тоном обычно говорят: «Спи спокойно, дорогой товарищ!» Пока Евгения ловила челюсть и хлопала глазами, Жанна спокойно проследовала к своей койке, надела сногсшибательную ночнушку из черных кружев и нырнула под покрывало.

– Нет, всё! – простонала Юлька. – В Кащенку. На интенсивный курс лечения. Электрошок, лоботомия и гипноз. И срочно, пока еще можно спасти остатки разума.

– Спасибо, Юля, ты настоящий друг, – сонно пробормотала Жанна из-под одеяла.

– Господи помилуй и спаси, – внесла свою лепту в общую беседу Вера из Сибири, и Женя Граудинь почувствовала, что отмалчиваться в этой ситуации просто неприлично.

– Жара. Экзамены. Бардак, – произнесла она и добавила ни к селу ни к городу: – Криминальный беспредел. Экономический кризис. Разврат, гомосексуализм и половые извращения. Коррупция и проституция. Этот мир катится в пропасть.

Туман, накрывший Москву в эту ночь, первокурсницы французского отделения благополучно проспали. Разбудил их громкий хлопок. Это поднявшийся ближе к утру ветер чересчур вольно обошелся с распахнутым окном. Стекла, к счастью, не вылетели, но все девчонки вскочили с коек одновременно. Им показалось, будто в комнате раздался выстрел.

Плохо ориентируясь спросонья в темноте Жанна и Женька столкнулись посреди не очень просторной комнаты, и Женькин голос смущенно произнес:

– Нет, ну если ты настаиваешь…

Однако воркование бесцеремонно прервала Юлька.

– Смотрите, что делается! – закричала она, тыча пальцем в окно.

Там бушевала вьюга и белые хлопья залетали в комнату.

– Снег! – вскрикнула Вера. – Закройте окно скорее.

– Странно, и не холодно совсем, – удивилась Женька, которая тоже устремилась к окну, увлекая за собой Жанну.

Окно общими усилиями все-таки закрыли, а свет включить не удалось. Света не было ни в здании, ни на улице – но к Москве уже приближался рассвет, и в предутренних сумерках можно было разглядеть, как кружатся по комнате белые снежинки, не желая опускаться на пол.

А потом настало время удивляться. Снежинки прекратили плавный танец и стали совершать короткие целеустремленные прыжки.

Цель определилась очень скоро. Когда-то, еще зимой, Жанна Аржанова увлеклась комнатным цветоводством и превратила комнату в некое подобие оранжереи. Потом она, естественно, охладела к цветам, но успела заразить этой страстью соседок, и оранжерея не увяла без ухода.

И теперь прыгающие пушинки все как одна устремились к цветам на подоконнике, на стенах и в кадке на полу. Длинные глянцевые листья роскошной диффенбахии, которую девчонки с легкой руки Юльки называли трахобахией, покрылись белым налетом. Другие цветы, от герани до кактуса, тоже выглядели так, словно их обсыпали мукой.

И когда наступил рассвет, стало совершенно ясно, что никакой это не снег.

Электричества по-прежнему не было, но Женькина магнитола работала на батарейках, и девчонки стали ловить радио. Коммерческие радиостанции молчали, как убитые, зато удалось поймать Радио России.

Женский голос в эфире довольно возбужденно излагал последние известия:

– Сегодня утром Москва была объявлена зоной стихийного бедствия. По сообщению пресс-службы правительства, ночной ураган стал причиной многочисленных аварий на линиях электропередач, телефонных линиях, дорогах и трубопроводах. По неподтвержденным данным ураган сопровождался электромагнитными возмущениями, которые вывели из строя все линии междугородней и международной связи.

Перегрузка в энергосистеме столицы привела к сбоям в электроснабжении. Получить разъяснения по поводу белой субстанции, которую многие поначалу приняли за снег, ни в правительстве, ни в научных учреждениях нам пока не удалось. Тем временем с окраин города поступают противоречивые сведения. Мы пока не можем оценить их достоверность.

Дикторша сбилась, как иногда бывает, когда приходится читать текст прямо с листа без подготовки. Потом она продолжила довольно неуверенно.

– Только что пришло сообщение, что железнодорожные пути на Рижском направлении засыпаны снегом. Наверняка имеется в виду неизвестная белая субстанция, о которой мы только что упомянули. Деревья вокруг дороги повалены ураганом, а опоры контактного провода разрушены. С Киевского направления передают, что железнодорожные пути уничтожены и их нет совсем. Мы постараемся уточнить, что значит «уничтожены» и «нет совсем» и продолжим выпуск после музыкальной паузы.

Студентки слушали все это в мертвой тишине, уставившись на магнитолу, и только Жанна стояла у окна, завороженно наблюдая, как пушинки поодиночке и группами перекочевывают с цветов на стекло.

– Надо их выпустить, – вдруг произнесла она задумчиво.

– Девчонки, я не понимаю – что происходит? – потрясенно спросила Женька.

– Элементарно, Ватсон, – ответила Юлька. – Земля таки налетела на небесную ось.

– Вы как хотите, а я их выпускаю, – заявила Жанна и стала открывать окно.

Ее наконец услышали, и все три соседки хором спросили: «Кого?» – втайне соглашаясь с предположением Юльки, что у Девственницы явно не все дома.

– Снежинки. Они хотят на волю, – пояснила Жанна.

Женька покрутила пальцем у виска, а Юлька заинтересовалась и вскоре получила возможность убедиться, что снежинки действительно рвались на свежий воздух. Со стекла они слетели сразу все, и на цветах тоже не засиделись. Уже через несколько минут ни одной снежинки в комнате не осталось.

– Это становится интересно, – заметила Жанна и быстро переодевшись в платьице, выбежала из комнаты.

На улице творилось то же самое. Пушинки покидали асфальт и бетон и оседали на деревьях, кустах и траве. Но и там тоже не засиживались и продолжали путь длинными стремительными прыжками.

• Предыдущая
• 3/70
• Следующая